Хозяйка перекрёстков

– Любуешься закатом? – вместо приветствия иронично поинтересовался он. – Кстати, как они выглядят в твоём мире? Отличаются от наших?

– Прости, но я не в настроении обсуждать красоты природы, – проворчал я. – Я созрел встретиться с твоим хозяином. Когда это можно будет сделать?

– Он не хозяин мне. Лишь наниматель, – кажется, немного обидевшись, холодно уточнил ведьмак. – Впрочем, и деньги не главное. Я помогаю ему по собственной воле.

– Вот как? Будет интересно познакомиться с человеком, который произвел на тебя такое впечатление.

– Сейчас как раз есть такая возможность. Он покинул крепость и переселился в лагерь на юге. Ты найдешь его в зелёном шатре, вокруг которого выстроены тяжелые телеги для перевозки стройматериалов. Кажется, ты уже бывал возле этого обоза.

– Припоминаю. Это рядом с большим колодцем, обложенным белыми камнями?

– Именно. Но постарайся подобраться туда незамеченным. Ты это сумеешь, не сомневаюсь.

– Ты тоже будешь присутствовать при разговоре?

– Возможно.

На этом Харул счёл разговор законченным и скрылся за зубцом стены. Сам я, нырнув на изнанку, забрался наверх, но его уже не увидел, хотя, казалось бы, этот участок стены отлично просматривается метров на тридцать в обе стороны.

Да уж, ну и фокусник…

Весь путь к шатру Акаманта Мэя я преодолел через серый мир. Так было просто удобнее. Искажений изнанки здесь, на границе долины, почти не было – можно было спокойно отдаляться от точки входа на сотн. метров, не теряя ориентации в реальном мире. При этом не было нужды продираться через толпы прохожих, преодолевать многочисленные ограды, ускользать от вездесущих патрулей. Всё это в сером мире проплывало мимо бесплотными силуэтами, и в большинстве случаев я мог двигаться прямо сквозь них.

Выныривал я всего несколько раз, да и то ненадолго и в укромных местах – чтобы, не попадаясь на глаза, осмотреться и оценить ситуацию.

Лагерь, в котором назначил встречу глава Дома Мэй, располагался почти на краю обжитого пространства к югу от крепости. Дальше, за небольшими сторожевыми башнями, которые я про себя окрестил блокпостом, начинался широкий тракт, разбитый колесами сотен повозок.

Повозки, к слову, были весьма разнообразными. Некоторые даже самодвижущиеся, оснащенные какими-то монструозными движками – шумными и жутко дымящими. Но в подавляющем большинстве случаев это был гужевой транспорт, причем довольно примитивный. Попадались даже полностью деревянные телеги с деревянными же колесами, обитыми по ободу полосами железа.

В целом, побродив этот день по крепости и её окрестностям, я не мог избавиться от ощущения, что попал не просто в другой мир, но и в другую эпоху. Только вот не совсем понятно, какую. Большая часть бытовых предметов были изготовлены из железа, стекла, дерева, камня, костей, керамики и прочих натуральных материалов, причем явно кустарно. Многие привычные вещи типа кухонной утвари, предметов мебели и уж тем более одежды смотрелись довольно непривычно по дизайну. И самое главное – очень разношёрстно, будто в одном месте сошлись отголоски десятков культур.

Больше всего ассоциаций у меня возникало с Древней Грецией и близкими к ней эпохами. Хотя с точки зрения технического прогресса на Аксисе, похоже, дела обстояли куда лучше. Но при этом прогресс этот был какой-то неравномерный, и зачастую рядом сосуществовали элементы из весьма разных эпох. На подобные примеры я натыкался на каждом шагу.

Сама крепость явно была довольно древней, как и кости гигантского дракона, на которой она была выстроена. Но в ней самой и в прилегающих к ней поселках был водопровод, канализация и даже система освещения. Правда, не электрическая и даже не газовая. Для неё использовались так называемые радиумные факелы, по сути, представляющие собой светящиеся кристаллы, способные вбирать в себя свет днем и отдавать его в темное время суток. Что-то вроде кристаллов Аракетов, только куда более примитивные и широко распространённые.

Или взять, к примеру, письменные принадлежности. Шастая по разным помещениям крепости, я натыкался на кабинеты, убранство в которых навевало ассоциации с девятнадцатым веком. Деревянная лакированная мебель, плотная желтоватая писчая бумага, металлические перья и чернильницы. Отпечатанные явно типографским способом книги на полках. Даже образцы огнестрельного оружия попадались, явно трофейного, из разных миров.

Но при этом, кажется, всё, что по уровню технического развития было повыше средневековья, принадлежало исключительно высокородным. Обычные же арраны – солдаты, обозные, прислуга – пользовались только самыми примитивными приспособлениями. И даже одеты были так, будто жили в более древней эпохе.

Вот и в лагере Дома Мэй все напоминали мне каких-нибудь средневековых крестьян. Немытые, не чёсанные, в мешковатых серых одеждах, в грубой обуви, а то и вовсе без неё. Понаблюдав за ними, укрываясь за штабелем кирпичей, явно земных, я понял, что все они обслуживают большой грузовой обоз, который вскоре повезет отсюда первую партию трофеев из Пасти. Причем трофеев габаритных и тяжелых. На крепкие телеги с железными осями и толстенными колесами грузили кирпич из разобранных стен, железный лом, какие-то доски и даже нарезанный пластами дерн.

Шатёр Акаманта отличался от остальных только цветом, да и то «зелёный» – это громко сказано. Крашеная ткань давно выцвела на солнце, а уж в сумерках её оттенок и вовсе едва просматривался. Никакой охраны у входа не было, но это, похоже, для конспирации. Потому что, внимательнее изучив прилегающую к шатру территорию, я заметил неподалеку группу хорошо вооруженных бойцов. Те резались в кости и выпивали, но при этом явно прочесывали взглядами округу.

Я нырнул на изнанку и зашагал к шатру напрямую через весь лагерь.

Поначалу мне показалось, что внутри он просторнее, чем снаружи. Но это из-за освещения и грамотной планировки. Удивительно, но в обычной походной палатке удалось создать уют и комфорт. Пол устилали циновки из тростника и шкуры каких-то зверей. У дальнего края стоял огромный письменный стол, заваленный бумагами. На углу его – глобус, явно ручной работы. Пара резных деревянных кресел для гостей, столик с закусками и причудливым сосудом с трубками, здорово напоминающим кальян. Слева – целый шкаф с книгами. Справа – небольшой, но полноценно функционирующий камин с выведенной за полог железной трубой.

Хозяин шатра – коротышка с довольно уродливым, особенно в профиль, лицом – находился в нем в одиночестве и, кажется, не заметил моего появления. Он сидел в огромном кресле, почти отвернувшись от выхода, и что-то увлеченно читал с листа желтоватой бумаги, так и норовящего свернуться в рулон. Я стоял, не шевелясь, скрываясь в тени у самого края шатра – так, что полог, спускающийся к земле под углом и закрепленный колышками, касался моего затылка. Раз хозяин меня пока не видит – использую это время, чтобы внимательнее осмотреться. А может, и понаблюдать за ним.

Впрочем, кажется, я ошибся. Коротышка, дочитав письмо, недовольно крякнул и, развернувшись к столу, поднес бумагу к толстой свече, стоящей слева от него в глубокой бронзовой чаше. Когда огонь охватил уголок листа, он поднял взгляд и безошибочно устремил его прямо на меня. В глазах его весело плясали отраженные язычки пламени.

Лицо его было типичным лицом карлика – ассиметричное, с нарушенными пропорциями. Прямо скажем, довольно уродливое. Но широкая искренняя улыбка каким-то странным образом преобразила его.

– Не ожидал тебя так скоро. Но рад видеть, мой герой! Проходи, располагайся.

Я сделал несколько шагов к центру шатра, окидывая собеседника оценивающим взглядом.

– Так ты и есть глава Дома Мэй?

– Акамант Мэй собственной персоной, – кивнул карлик. – Но можешь обращаться ко мне по имени. Терпеть не могу церемоний.

Глава 2

Глава Дома Мэй производил довольно противоречивое впечатление. Как и любой калека, он вызывал своим видом целый ворох эмоций – смесь жалости, брезгливости, иррационального чувства вины и столь же иррационального интереса. Говорят, уродство притягивает взгляд столь же сильно, как и красота.

Акамант, чего уж греха таить, был тем ещё уродцем. Мало того, что карлик, так еще и прикованный к инвалидному креслу. Насколько я сумел разглядеть с помощью амальгамных линз, у него была какая-то патология нижних конечностей – они были скрюченными, недоразвитыми, и годились лишь на то, чтобы поддерживать его короткое раздутое туловище в сидячем положении. Непропорционально большая голова, практически без шеи, выпуклый высокий лоб, едва прикрытый прядями жидковатых волос, огромный нос с бородавкой на видном месте. Каждая из этих черт даже по отдельности могла бы стать причиной жестоких комплексов. А этот парень собрал полный флэш-рояль.

Выделялись на этом фоне глаза – необычайно живые, умные, чистые. Они чуть ли не искрились внутренним светом, а их небесно-голубому оттенку позавидовала бы любая голливудская дива. И голос – приятный, глубокий, с лёгкой хрипотцой и совершенно не вяжущийся с внешностью. Не удивлюсь, если карлик ещё и отлично поёт.

Но, пожалуй, больше всего не вязался с внешностью его характер. С первых минут нашего знакомства было видно, что этот маленький скрюченный человечек полон такой внутренней силы, интеллекта и жажды жизни, что хватило бы и на троих. Природа будто бы посмеялась над ним, втиснув такой талант в столь тщедушное тело.

– Вино? Кальян? Может, хочешь перекусить? – Акамант указал на столик с яствами.

Я, откинув на спину капюшон, уселся в кресло напротив его стола. От угощений пока отказался, хотя, признаться, последнее время перебивался почти впроголодь. Сухпайки и прочие остатки еды из подсумков я уже прикончил. Позже пару раз набредал на продуктовые склады и разживался там какими-нибудь простыми закусками типа колбасы или яблок. Но, честно говоря, здорово соскучился по нормальной горячей пище. Амальгама заглушала чувство голода, так что физических неудобств мне это не доставляло. Но Ама предупреждала меня, что мне стоит лучше питаться, чтобы набраться сил и устранить последствия многочисленных ранений.

– Видят боги, я с нетерпением ждал нашего знакомства, – увлеченно подавшись вперед и опираясь локтями о столешницу, продолжил карлик. – Первое участие Дома Мэй в Жатве даже для меня самого стало неожиданностью. Я, конечно, добивался этого, но не рассчитывал, что нас допустят прямо сейчас. И потому не успел толком подготовиться. Если бы не твоя помощь, мы бы на этом турнире смотрелись, как старые импотенты на оргии. Неуместно. Смешно. Жалко.

Я слушал его болтовню, стараясь сохранять внешнюю невозмутимость. Собеседник из меня был так себе. Ама на лету переводила для меня арранскую речь, но самому говорить было куда сложнее. И так будет продолжаться, пока я не выучу язык нормально.

К слову, это, кажется, займет куда меньше времени, чем в обычных условиях. Я заметил, что почти сразу запоминаю многие словосочетания, и уже сам, без подсказок, распознаю их в чужой речи. Скорее всего, дело снова в амальгаме.

Что касается трудностей, выпавших на Дома Мэй вообще и на самого карлика в частности – то мне, честно говоря, было на них плевать. В своё время я принял предложение Харула и выступил на их стороне только по одной причине – они нужны были мне для того, чтобы отбить у гракхов Алису. По сути, я просто использовал их, поскольку наши интересы в тот момент совпадали.

Впрочем, и сейчас ситуация похожая. Дом Мэй может быть мне полезен. Хоть он и основан безродным выскочкой, но обладает определёнными ресурсами и связями. И их тоже можно подтянуть для поисков Лиски. Тем более что Ординаторам я пока не торопился слепо доверять. Джабари разливалась соловьем, убеждая меня, что они готовы поддерживать меня во всём. Но пока это были просто слова, не подкрепленные ни одним реальным делом.

Могу ли я доверять Акаманту – тоже большой вопрос. Надо для начала узнать его получше.

– Может, всё-таки вина? – спросил он.

– Пожалуй, – сдался я. – И я бы не отказался от того куска жареного мяса.

– Ещё бы! Свежая вырезка хорка, обжаренная в заморских пряностях. Аромат такой, что у меня у самого слюни по бороде текут, хотя я сегодня уже ужинал. Бери, не стесняйся! Уж извини, прислуги у меня нет, а из самого меня подавальщик хреновый.

Я не стал кочевряжиться и, подвинув кресло поближе к столу с закусками, вооружился ножом и здоровенной двузубой вилкой. В конце концов, отравить меня у него вряд ли получится – во мне столько амальгамы, что организм легко распознает и нейтрализует любой яд.

Мясо и правда оказалось потрясающим. Или просто я ничего нормального не ел уже несколько дней.

– Почему ты вообще переехал в этот шатёр? – спросил я с набитым ртом. – В крепости вроде бы безопасней.