Страшный суд над богом и дьяволом

Архангел молчал минуты две, обдумывая услышанное.

– Когда правы, тогда правы, – проговорил он. – Нужно быстро отрубить ногу, пока болезнь не перешла на голову. Голова крепкая, но болезнь запущенная и заразная, так что рисковать нелепо. Итак, Страшный суд. Осмысленный, но беспощадный. Вы – жертвы и свидетели, не более.

– Слава богу, – выдохнул Пифон.

– Страшный суд будет не только над Люцифером, но и над Иеговой, – усмехнулся Иеремиил.

– Слава Иеремиилу! – поправился Маммон.

Незаметно для всех из черного дыма вылетела муха. Протиснувшись в щель под дверью, муха вылетела на улицу, где превратилась в ястреба с кроваво-красными глазами. Ястреб взмыл в небо и растворился в серой туче.

Человек в «Мерседесе» докурил сигару, закрыл окно и набрал знакомый номер.

– Я слушаю, – послышался прерывающийся голос.

– Узнал? – насмешливо спросил водитель.

– Вас забудешь, – вздохнули на другой стороне трубки.

– Выпускай их сегодня в полночь, – дал команду водитель «Мерседеса». – Время нас настигло.

– Попозже не получится? – спросил его собеседник.

– Промедление смерти подобно. В том числе и твоей, – ответил мужчина, постукивая по рубину в форме пентаграммы.

***

Ледяной хирургический свет полоснул по векам Монтекова. Роман с неудовольствием проснулся, взглянул на часы, плюнул в циферблат и пошарил под подушкой. С одобрением пощупав найденный лифчик, он кинул его в мусорную корзину. Найдя початую бутылку довоенного виски, он глотнул, затянул галстук, потянулся и пересел в офисное кресло. С отвращением набрав знакомый номер, он совершил бессмысленный ритуал.

– С добрым утром, Сергей Сергеевич, – подчеркнуто-бодрым тоном начал он. – Я только что зашел к нашим финансистам и поразился. Представляете, ассигнования на линейные ускорители куда-то пропали! Милицию вызвать, что ли?

– Не ебите мне мозги! Что вы придуриваетесь? Вы что, ребенок? – взревел голос Тинина. – Разве непонятно, что этих денег уже нет, и никогда не будет?

– Ясно-ясно. Меня еще коллеги по кабинету спрашивают, когда будут бетатроны?

– Я не понимаю, о чем вы.

– Штучки такие. Вы еще бумажку подписывали. Сумма в двести пять тысяч сто сорок шесть рублей, включая НДС.

– Так бы сразу и сказали. Бетахрены будут послезавтра. Но у нас ограничен бюджет, поэтому сумма…

Монтеков отвел трубку от уха и глотнул виски.

– Все время забываю, сколько в вашем кабинете человек? – спросил Тинин.

Роман глянул в зеркало.

– Трое, – относительно честно ответил он.

– Включая вас?

– Исключая меня.

– Все понятно. Чем вы сейчас заняты?

– У меня сейчас рабочая группа с коллегами. Обсуждаем проблему фотонных переходов во внешнем электромагнитном поле.

– Это очень актуальная тема, – похвалил подчиненного Тинин. – Работайте, Роман!

– Как скажете! – попрощался Монтеков, заказал пиццу и улегся на кушетку. Достав томик Честертона, он стал вкушать изысканную британскую прозу, запивая ее виски. В кабинет постучали. Монтеков продолжал следить за метаморфозами в сознании Сайма. Ручку кабинета подергали и выматерились.

– Сань, а чей это кабинет? – раздался мужской голос.

– Хрен его знает, – ответил пропитый басок. – Записан на Монтекова, Тудейкина, Себейкина и Духова. И никого нет.

– А занять не дают? – заинтересовался второй голос.

– Не дождетесь! – не поднимая голову от книги, крикнул Монтеков.

За дверью воцарилась пауза.

– Пойдем, Сань, – предложил невидимый мужчина.

Монтеков зевнул и продолжил чтение.

В начале работы с Тининым Монтеков испытывал некоторое беспокойство. Его волновали два вопроса – как работать с Сергеем Сергеевичем, и как уберечь свое изобретение от государства. Но стиль работы господина Тинина полностью успокоил Романа. Первый вопрос был снят – с Тининым можно было вообще не работать. Скудость своей зарплаты Монтеков компенсировал зарплатами трех фиктивных сотрудников и отдельным кабинетом, в котором Роман иногда дневал и частенько ночевал, изредка не один. За судьбу своего изобретения Монтеков был полностью спокоен. Он понял, что с таким мудрым руководителем, как Тинин, межпланетный портал никогда не будет создан. Сергей Сергеевич отдавал весь свой организаторский талант освоению бюджета, а на такие мелочи, как работа, у него просто не оставалось времени.

С тех пор, как Монтеков начисто похоронил все свои микроскопические надежды и смутные иллюзии, он стал счастлив и спокоен. Он не искал любви и находил секс. Он не искал собеседников и находил дивные книги. Он не искал карьеры и находил свободу. Он потерял многое, но потерял так легко и красиво, что зауважал себя еще больше.

В кабинет Монтекова вновь постучали.

– Доставка пиццы! – с энтузиазмом раздалось из-за двери.

– Открыто, – буркнул Роман, повернув ключ. Максим, еще более разжиревший борец за свободу, торжественно внес пиццу. Повернувшись к Роману, он несколько увял.

– Доборолся, Максик? – добродушно спросил Монтеков, протянув купюру за продукт.

– Я продолжаю бороться! – зло сказал Максим, вырвав купюру. – Ты тут сидишь, пашешь на кровавый режим, а народ страдает!

– Сильно страдает, – констатировал Роман, деликатно пощупав брюхо Максима. – Вот иго Призонова что делает, ай-яй-яй! Как же этот злой режим сбороть? И главное, на кой?

– Что значит как? – нахмурился Максим. – Заменить правительство!

– Новым лидером, – с нескрываемой иронией закончил Роман.

– Порядочным лидером! – поднял палец Максим.

– Допустим, снова найдете, хотя весьма сомневаюсь. И?