Семейная сага

_Что же, ты, не разбудил нас!? – говорил будущий тесть отпаивая жениха самогоном.

Семейную жизнь молодые мои родители начинали в областном центре. Теперь уже нет этого дома, что стоял рядом с ж. д. вокзалом ст. Тюмень.

По долгу службы отца семье пришлось поколесить по сёлам нашей огромной, по масштабам Европы, Тюменской области.

В масштабах же Сибири наша область по величине только на третьем месте после Якутии и Красноярского края.

Но рожать меня и брата мама приезжала в Тобольск к своим родителям.

На Родине в «Красной больнице» у меня есть даже своё окно на первом этаже через которое 30 марта 1954 года,я Вевчеренков Владимир Петрович впервые увидел Мир. Точнее – это родственникам впервые показали меня в окне.

4.

После Тюмени проживала семья в селе Вагай, что в семидесяти километрах от Тобольска у устья реки Вагай. Детская память задержала во мне следующий эпизод.

Добирались мы с папой в с. Вагай на попутной машине зимой. Я тогда ходил уже в старшую группу детского сада и всё хорошо помню. Сидели мы в кузове автомашины с передними и задними ведущими колёсами. Машина была не новая и на полпути у неё отвалилось колесо. Прикрутить колесо на место не было никакой возможности. День был солнечный. Водитель был весёлый и сообразительный. При помощи пассажиров он приспособил вместо заднего колеса – лыжу. Потом включил в работу передок и мы небыстро, но доехали до места. Жители деревень и села Вагай удивлялись изобретательности нашего шофёра, когда мы проезжали мимо.

Жили мы в служебной квартире состоящей из одной комнаты с одним окном. Много позже посетив Вагай нашли мы с мамой наш дом. Двухэтажный деревянный барак на четыре однокомнатных квартиры. В этой квартире-комнате уместились отец, мама, их первенец т.е. я, мой младший брат, Саша, и дед – отцов отец Вевчеренков М. В.

На фото я с папой, с дедом Максимом, с бабой Мотей и с мамой

– — – — – — – — – — – — —

Максим Васильевич Вевчеренков, 01.02.1877 —06.03.1967гг.

Максим Вевчеренков был родом из деревни Кукушки вблизи села Исетское, Тобольской губернии (Тобольская губерния существовала с 1796 по 1920год). Работал с молодости кузнецом, как и его отец Василий Вевчеренков (1860 г.р.). Предок наш Никита Вевчеренко обосновался в Кукушках по своей воле не по казённой – бежал в Сибирь из Малороссии от крепостного права.

У деда Максима были братья Маркел и Прокопий. Жена Екатерина (мать моего отца. скончалась в 1926г.), сын, Василий (– 1937г.), дочь, Анна (1918 – 1935г.), сын, Александр (1913 – 1941гг.), сын, Михаил (1912 – 1988гг.) и мой отец, Пётр (1925 – 1997гг.). Мой отец свою мать не помнил, поскольку был совсем маленьким, когда она умерла. Дед Максим, я помню, иногда заводил свою пластинку о том, что у него было пять жён. Из отцовской родни я знал только его старшего брата Михаила Максимовича Вевчеренкова, 1912—1988 гг. Его жену Пею (Пистемею) Анфаловну Вевчеренкову (Рябикову) 1924—23.3.2019гг. Их дочь, мою единственную двоюродную сестру, Веру.

Родственники собрались вместе на свадьбе Вевчеренковых Владимира и Светланы в 1978 году и запечатлены на фото, которое будет в главе 18.

Вера Михайловна Анохина (Вевчеренкова), 1952—1994гг., была замужем за Василием Анохиным (1951 г.р.). У них родился сын Володя (1973 г.р.). Развелись через год после рождения сына. Василий ушёл и больше не появлялся, и в воспитании сына не участвовал ни реально, ни материально. Володя закончив 8 классов, пошёл работать, женился. У Володи с женой Людмилой (1975 г.р.) родились дети: сын Роман (1993 г.р.), дочь Настя (1995 г.р.). Через год после рождения внука Романа моя сестра Вера умерла. Так что моей тёте Пее по жизни досталось растить и воспитывать единственного внука и двоих правнуков аж до совершеннолетия. Сама тётя Пея была из многодетной семьи староверов тоже давно проживавших в деревне Кукушки Исетского района. В семье Рябиковых было шестеро детей. Пея была четвёртой по возрасту. В 1935 году родителей арестовали (не угодили чем-то староверы Советской Власти). Оставшихся без взрослых детей поместили в детский дом в этой же деревне. Все выжили и до старости не теряли связь. Я узнал от тёти Пеи, благодаря её хорошей памяти, и про свою родословную Вевчеренковых. Летом в 1998 году я был в Тюмени и мы поехали с т. Пее на Червишевское кладбище на могилы д. Миши и Веры (могилы рядом). Затем заезжали в лес по грибы, направляясь в сторону села Исетское. Я предложил заехать в д. Кукушки. Тётя не хотела, мол там и смотреть-то уже нечего, но я настоял. Показала мне пустырь, где стоял дом Вевчеренкова Максима Васильевича. Показала совсем маленький кирпичный дом – бывший купеческий магазин в котором после ареста родителей они дети все вшестером и жили. Такой вот детский дом, теперь нежилой. Да, неприятные у неё воспоминания о Родине.

– — – — – — – — – — – —

В соседней с нашей квартире – комнате (село Вагай) буквально через стенку жила Зинка.

«Зинка-корзинка» – моя первая детская любовь, которая закончилась когда она такая гордая прошла с портфелем первый раз в первый класс.

На «Зинку-корзинку» уже не отозвалась. Как будто забыла все наши детские игры и приключения: снежные сугробы, горы из пиленых и колотых дров, огурцы и морковку с чужих грядок. А вскоре мы расстались с Зинкой. Новая перемена места жительства тому причина.

5.

Следующая работа у отца была в селе Абатском, что на самом юге Тюменской области. Здесь у Петра Максимовича появилась уже служебная машина с шофёром. Видавший виды фронтовой джип с открытым верхом ещё послужил на гражданке. Однажды зимой в дороге отказал бензонасос. Водитель в виду безвыходности ситуации предложил районному прокурору подержать канистру с бензином на коленях. Горючее самотёком поступало по шлангу в карбюратор. Так и доехали до дому.

Но вскорости, по сельским меркам, т.е. лет через пять получила прокуратура совсем новый Москвич-403. С милицейскими ГАЗ-69 «козликами» не сравнить, но тоже с передними ведущими колёсами.

Наша «амфибия» называл её шофёр дядя Саша Пушкарёв. Колея у Москвича была узкая и по сельским дорогам приходилось ездить постоянно сваливаясь то на левый бок, то на правый. Несколько раз переворачивалась, но снова вставала на ноги наша «амфибия» – говорил д. Саша. Зато объезжать препятствия на дорогах в виде непроходимых колдобин или пробок из машин по поросшей травой обочине или по лесу было просто здорово. Здесь уж лёгкая «амфибия» себя показывала.

Однажды шофёр д. Саша подвозил нас с мамой в г. Ишим к поезду из с. Абатское. Грунтовая дорога была сухой и ровной после прохода грейдера, только сильно выпуклой, как перевёрнутое корыто. Сидел я рядом на переднем сиденье и вдруг вижу, как с дороги на поле скатывается автомобильное колесо.

Я и сообразить не успел: _Что это?

А д. Саша резко затормозил и остановил накренившуюся налево машину. _Хорошо – говорит:_ что левое колесо слетело. _Если-бы правое, лежать-бы нам в кувете вверх колёсами.

При установке на место левого переднего колеса выяснилось, что на заводе на новый Москвич вместо переднего моста поставили задний мост. Внешне они абсолютно одинаковые, но болты колёсные по ходу движения колеса не затягиваются, а отворачиваются. Вот они и отвернулись. Весь остаток пути д. Саша каждые 10—20км. подтягивал колёсные болты. Так и доехали до г. Ишима.

Через 20 лет подвозил я д. Сашу в городе Тюмени на ж. д. вокзал на своём ВАЗ- 21013. _ Помнишь, как давал мне порулить на твоей «амфибии» – спросил я его. На свой личный автомобиль д. Саша так и не успел накопить.

6.

Вместе с семейными фотографиями храню я конспект моего отца.

Это, когда он учился в Свердловском юридическом институте.

Отец, службе в Армии отдал семь лет: со школьной скамьи, с 1943 по 1950 годы. Потом, после окончания школы милиции, работал на Свердловской железной дороге в железнодорожной милиции в г. Тюмени. То были годы послевоенных сталинских репрессий, бериевской амнистии и хрущёвских разоблачений культа личности Сталина.

Говорят «мир тесен» и верно через 20 лет я студентом встретился с его сослуживцем (его бывшим начальником), который «опознал» меня по фамилии.

Мне пошёл третий год, когда отец поступил в юридический институт на заочное отделение. А потом семь долгих лет без отрыва от производства учился. Производство это находилось последовательно – в Тюмени, в селе Вагай, в рабочем посёлке Абатский. Ну и семья т.е. мы с мамой, братом и дедом переезжали вместе с ним.

Так вот, по содержанию конспекта можно понять, как серьёзно относился к учёбе отец. Старался во всём успеть получить знания. Прочитав новую книгу или просмотрев фильм отец записывал в тетрадку краткое, но ёмкое содержание произведения. Читая эти записи, я удивляюсь: _ Как кратко и точно описывает сюжет человек, до войны успевший закончить только школу «семилетку».

С 1957 по 1964 годы, т.е. годы учёбы в институте, он терпеливо ведёт конспект прочитанных книг и просмотренных кинофильмов. И это помимо учёбы по основным предметам и подготовки к экзаменам.

Видимо благодаря таким тренировкам отец всегда умел ухватить суть дела и изложить свои мысли кратко и понятно любому человеку, любой аудитории.

Я уже учился в четвёртом классе, когда отец получил заказной бандеролью диплом и «поплавок» об окончании ВУЗа. Видел я, как он вместе с друзьями обмывал свою первую на гражданке награду, опустив значок в гранёный стакан с водкой.

А ещё я как-то был свидетелем, когда отец говорил по телефону со своим областным начальством. Как в кино генералы с главнокомандующим – стоя с телефонной трубкой в руке.

Пересказывать права и обязанности прокурора района не моя задача.

Я могу рассказать лишь то, что видел и слышал, что запомнилось мне в моём детстве.

К примеру, когда начиналась посевная или уборочная отец по несколько дней отсутствовал дома. Вместе с райкомовским активом, милицией и комсомольскими вожаками они ездили по деревням поднимать народ «на борьбу за урожай». Сельские труженики пили нещадно самогон и выходить в поле просто было некому. Поэтому ходили по домам и попросту выливали на землю найденные бидоны с брагой и бутыли с готовым самогоном. Иногда доходило до рукоприкладства и ружейной пальбы.

Похоже после развенчания культа личности Сталина Н. С. Хрущёвым народ совсем потерял страх, а может быть просто надорвался после нескончаемых испытаний выпавших на его долю.

С другой стороны такие далёкие от села события как первый Спутник, Полёт Гагарина, успехи в Науке и Культуре вселяли оптимизм, как не смотри. Село Абатское переименовали в рабочий посёлок городского типа. Была начальная и средняя школа. Построили новое здание кинотеатра с широким экраном. Раньше кино и концерты проходили в помещении бывшей сельской церкви. Торжественно к Первому мая открыли в посёлке автобусный маршрут. Весь месяц как театральное представление с песнями ходил по посёлку переполненный автобус, а когда страсти улеглись маршрут отменили. Выручки не хватало даже на зарплату водителю и кассиру.

Власти регулярно организовывали то сабантуй, то спортивные соревнования, то музыкальные выступления творческих коллективов, учеников музыкальной и общеобразовательных школ районного центра и крупных сельских поселений.

7.

В июне 1964 года за успешное окончание 4 класса начальной школы отец, получивший путёвку от общества «Знания» за чтение лекций, взял и меня с собой в г. Ленинград.

Из множества впечатлений от долгой поездки на поезде, почему-то отложилось это: