Влюбчивый однолюб

Она считалась тридцатилетней разведёнкой, благосклонно принимавшая мужские знаки внимания. Её округлое лицо светилось добротой и любовью.

Галя являла собой противоположность подруге. Она выглядела выше среднего роста худощавой шатенкой, лет на десять моложе Вари, ещё не замужем и не имевшая постоянного парня. Её вытянутое в овале лицо ежечасно казалось серьёзным и деловым.

Основная работа у них имелась всего два раза в году, во время воинского призыва, а в остальное время загрузка помощниц считалась мизерной. Это их полностью устраивало, и они дорожили таким местом работы.

Это не на ферме с раннего утра до позднего вечера за коровами ухаживать, или в поле, от зори до зори, с тяпкой трудиться. Да и на сахарном заводе, что расположился рядом с военкоматом, надо вкалывать, чтоб выполнить план. Другой работы в райцентре не имелось.

Прапорщику нравились помощницы, с большей симпатией он относился к пышногрудой Варе. Но Отрепьеву никак не удавалось найти подходящий повод, чтоб познакомиться с ними поближе, в интимной обстановке. А без повода, или использовать служебное положение, он не хотел.

Одним холодным осенним утром не успел Отрепьев войти в собственный кабинет, как прапорщика окликнула помощница Варя.

Она выглянула из соседнего кабинета:

– Леонид Иванович, к вам женщина на такси приехала.

– Проведи её ко мне, – ответил Отрепьев и вошёл в кабинет.

Через пять минут в дверях кабинета показалась среднего роста, сухощавая женщина лет пятидесяти, одетая в тёплую кожаную куртку светло-коричневого цвета, тёмно-синие джинсы и осенние сапоги под цвет куртки.

– Здравствуйте, – проговорила она, и остановилась у двери, – вы прапорщик Отрепьев?

– Да, это я, – ответил он и добавил, – проходите, присаживайтесь.

Женщина прошла в кабинет и села на свободный стул около стола, где сидел Отрепьев.

– Мой отец служил военным лётчиком и погиб во время Великой Отечественной войны, – проговорила она, – я обращалась в военный архив, и узнала, что его похоронили в этих краях.

– В нашем райцентре? – уточнил Отрепьев.

– Нет, в соседней деревне.

– Надо в неё сходить.

– Мы можем съездить, я на такси.

– Тогда поехали.

Отрепьев встал из-за стола и направился к выходу, за ним последовала женщина.

Выйдя из военкомата, он увидел недалеко стоящее такси.

Женщина обогнала прапорщика и решительно направилась к машине. Они подошли к легковому автомобилю. Женщина открыла переднюю дверь, и села в такси, Отрепьев разместился на заднем сидении и захлопнул дверь.

– Николай, – обратилась она к таксисту, – нам надо съездить в соседнюю деревню.

– Без проблем, – ответил тот и включил зажигание.

Подъехав к деревне, они увидели идущего навстречу им по обочине мужчину лет сорока.

– Остановите, – попросил Отрепьев.

Таксист остановил машину. Леонид открыл дверь и подождал, до тех самых пор, пока мужчина не поравняется с машиной.

– Здравствуйте, – сказал Отрепьев.

– Здравствуйте, – ответил мужчина и остановился.

– У вас в деревне во время Великой Отечественной войны похоронили сбитого советского лётчика. Вы не знаете, где могила?

– Нет, в первый раз слышу.

– А кто может это знать?

– Не могу вам точно сказать, – озадаченно проговорил прохожий, но потом, с минуту подумав, добавил, – может баб Зина. Дом стоит как раз у кладбища.

– Как к ней доехать?

– Это просто, – охотно проговорил мужчина и рассказал, как добраться.

Доехав до дома бабы Зины, прапорщик с дочерью погибшего лётчика вышли из машины и направились к калитке дома.

Калитка с забором оказались ветхими, казалось, два десятка лет не крашенные. Да и дом производил гнетущее впечатление.

Брёвна стен почернели от старости, а местами прогнили. Шифер на крыше полностью покрыт мхом и лишайником.

Зайдя во двор, они увидели старушку, одетую в фуфайку, на ногах резиновые сапоги.

– Здравствуйте, – приветствовал Отрепьев, – вы баб Зина?

– Здравствуйте, – прошамкала старушка, – да, это я.

– Мы ищем могилу советского лётчика, его похоронили в этой деревне, вы не знаете, где она?

– Знаю, – ответила баба Зина, а затем пристально посмотрев на спутницу Леонида, добавила, – а это скорей всего дочка того лётчика. Я сейчас.

Баба Зина зашла в дом и минут через десять вышла, она держала в руке две старые фотографии.

– Вот, смотрите, – проговорила она.

Отрепьев взял в руку протянутые фотографии.

На одной, изрядно пожелтевшей, прапорщик увидел молодого симпатичного мужчину в лётной форме. На другой, его запечатлели с двумя девочками, возможно, дочерьми.

Приехавшая женщина лицом оказалась похожей на лётчика, вылитая копия, но старше отца. Посмотрев фотографии, он протянул снимки дочери лётчика.