Город мертвой ночи

Но спорить не было сил и желания. Поэтому Максимов решил для себя, что у него просто был плохой день. И что гораздо лучше быть обдолбанным наркоманом, чем свидетелем адских картин, происходящих в реальном мире.

Это не плохо его успокаивало. Вообще, сумасшествие всегда успокаивает. Оно не требует объяснений и ответов. Оно просто есть. И им можно прикрыть все что угодно, как ковром прикрывают мелкий мусор.

Примерно то же самое решил сделать Сергей. К счастью, это довольно неплохо получалось. Он еще какое-то время слушал россказни Вадимыча про его бурную молодость, и не только.

Парню уже начало казаться, что после работы он действительно принял успокоительное, чтобы Лидия Леоновна от него отвалила. Таблетки оказались просроченными или не совсем такими, как надо. В итоге, все вышло… как вышло.

Оставалось лишь только прийти в себя, успокоиться, напиться противного чая из какой-то соломы, и все точно изменится к лучшему.

Квартира вновь станет такой же нормальной, если она вообще таковой являлась. На работе будут находиться живые люди. В баре окажутся студенты, клерки и завсегдатые алкаши. А Лидия Леоновна получит свои деньги и спокойно от него отвалит. По крайне мере, на ближайшие тридцать дней.

Эти иллюзии настолько сильно возбудили сознание, что Максимов буквально вывалился из серой реальности старенькой, стариковской кухни.

– А баба у тебя хоть есть? – Голос Вадимыча прогремел, как странный, барабанный удар.

– А?

– Я говорю, ты не женился ещё, нет?

– Пока нет, – Максимов морщась, отхлебнул непонятного чая.

– Чего так?

Сергей ждал этого вопроса. Поэтому ответ родился сам собой, и выглядел вполне правдивым, хотя таковым не являлся.

– Пока не хочу. От женщин одни проблемы.

Совершенно ожидаемо Вадимыч громко рассмеялся, что на фоне маленькой комнаты выглядело как-то неловко. Сергей улыбнулся в такт хозяину квартиры.

Все было вполне уютно. Вполне хорошо. Можно сказать, что потусторонний ужас, наконец, отступил, давая понять, что все до этого было лишь глупой иллюзией.

– Да, брат. Ещё какие проблемы. Моя меня бывает так задолбает, что хоть в петлю лезь. У них там, в теле гормоны разные вырабатываются. И от того они постоянно на взводе. Скандалы, упрёки, чего хотят, не знают. Я долго с этим мучился. Не знал, что делать.

И одному не получится. И с ней, с женой, хуже могилы. Но вчера как-то само все решилось. Средство одно придумал, чтобы ее того, укротить.

Вадимыч говорил с воодушевлением, и это серьезно увлекло Максимова.

– Какое средство? – Спокойно, выпив из белой чашки, заявил он.

– Да очень простое, – воскликнул пенсионер. – У женщин все гормоны внутри тела бушуют. Так?

Сергей молча кивнул, весело улыбаясь и ожидая, что собеседник произнесет смешную глупость.

– Так вот. Смотри… Я голову ей ампутировал, чтобы тело ее с толку не сбивало.

Сергей выронил из рук чашку. Та упала на стол, но при этом не опрокинулась. Лишь несколько капель черного кипятка попали на клеёнку с потертыми розами.

– Извини, Вадимыч, ты, что именно сделал? А то я сегодня не в себе. Мне всякая дрянь кажется…

– Ну, это, ничего. Ещё отвар, наверное, не подействовал, – бодро ответил собеседник. – Я сказал, что жене голову отрезал. Она успокоилась сразу. Гормоны давить перестали. И все сразу само улеглось. В общем, так просто. Даже сам раньше не думал.

Глаза парня округлились, загоревшись темнотой. Он резко подпрыгнул со своего места, повалив увесистый табурет.

– Скажи, что ты пошутил! Я прошу, скажи, что ты шутишь!!!

– Чего здесь такого? Чего шутить?? Вон нож взял и того. Только там кости есть твердые. С ними повозиться пришлось. А так, даже крови немного вылилось.

Максимов бросил взгляд на кухонный стол. В углу лежала окровавленная доска, в которую был воткнут довольно мощный, заточенный тесак. Им при желании можно разрубить напополам курицу.

Судя по тому, что жидкость уже свернулась, ужасное действие произошло примерно сутки назад. Сергей ощутил приступ тошноты и желание заорать. Но злость на спятившего деда перекрыла все это, пробуждая внутри демоническую силу.

– Ты, чертов ублюдок! Убил свою жену и спокойно об этом говоришь!? Гребанный маньяк! Я всегда знал, что ты психопат!!!

– Да ты что, парень!? Никого я не убивал! Побойся Бога, – искренне возмутился Вадимыч.

– То есть, по твоему, если отрезать человеку башку, то он будет жить???

– Ну, я не знаю сам… – Всплеснул руками старик. – Я ее сонную артерию через розетку на двести двадцать запитал, чтобы ток поступал. И вроде нормально. Ничего с ней не сделалось.

Сергей резким рывком дотянулся до пластмассовой коробки с кухонными принадлежностями и выхватил оттуда что-то похожее на раздвоенную пику с пластиковой ручкой. Наверное, эта вещь применялась для проверки готовности блюд и извлечения чего-то горячего со дна сковородки.

Но сейчас, парень готов был использовать странную «вилку» совсем по иному назначению. Пусть только попробует старый маньяк косо посмотреть на него. В его глотку сразу вопьется острая на конце, пищевая сталь.

– Что ты несешь… Урод конченный… Я сейчас уйду.… И будут молить Бога, чтобы тебя пристрелили менты при задержании… – Шипел парень, сверкая глазами.

– Да я ничего. Я просто. Она сама понимаешь, орала дело не по делу, – шокировано оправдывался Вадимыч.

– Сейчас ты сам у меня заорешь, утырок чертов…

Сергей замолчал. Странный звук, похожий на работу какого-то двигателя послышался позади. Этот гул был неприятным и немного выводил из себя, рассеивая мысли в разные стороны.

– Это что такое? – Нахмурившись, спросил Максимов.

– Ну, жена… Она того, там в зале. Пылесосит, наверное.

Сергей оглянулся назад. Потом он посмотрел в круглое и немного напуганное лицо Вадимыча.

Максимов хотел сказать что-то еще, но странное чувство, напоминающее острое любопытство, увлекло его вглубь квартиры.

Изо всех сил надеясь, что на него не нападут со спины, он покинул кухню, плотно захлопнув за собой дверь.

По небольшому коридору парень проследовал до коричневатой двери, за которой явно слышался тяжелый, гудящий звук.

Он еще раз бросил взгляд в сторону кухни. Психопат пока не планировал бросаться в погоню.

Чувствуя тяжелейшее напряжение во всех мышцах, Сергей плавно приоткрыл дверь, будто стесняясь зайти.

Интерьер зала чем-то напоминал его съемную квартиру. От стен и ковра веяло застоявшимся «совком».