Эпидемия сумасшествия

Словно хромой калека, бывший инженер заковылял по кочкам и холмикам. Протискиваясь меж веток, миновал полосу цепких деревьев.

Ему казалось, что ещё очень долго. Целая вечность пронеслась перед глазами. Наверное, даже марафонские бегуны не ощущают подобного.

Михаил превратился в ребенка, который ожидает дня рождения, чтобы ему подарили щенка. Но подарят ли? Озарят ли сердце подобным сюрпризом?

Вскоре путник миновал небольшой ров. Благо сейчас лето, и на дне не плескалась вода. Хотя речная трава произрастала в изобилии.

Парень вышел на огромную поляну. Теперь объект жгучей радости находился в прямой видимости. Можно было рассмотреть его в общих чертах.

Не думая ни секунды, Михаил занялся этим делом. Строитель больше не бежал, не прыгал, не ускорялся. Медленно шел, тяжело фильтруя ветреный воздух.

То, что он предчувствовал на расстоянии, оказалось огромной горой. Или танком. Или большим гаражом, для чего-то поднятым в воздух. Сказать точно нельзя.

Изделие (или технический объект) было создано из металла. То есть, из материала, который напоминал металл…

Оно не имело простой геометрической формы. Множество углов, граней. Сложно определить, где перед, где бока. Будто кусок корявого «чего-то» вырвали из скалы, подвесив за невидимые нити.

Мужчина пытался прищурить глаза. С каждым шагом ему открывались новые подробности. Блеск от невиданной конструкции резал взор. Сама же махина находилась на высоте многоэтажного дома или несколько ниже.

Расстояние неумолимо сокращалось. Бывший инженер приблизился к странной армаде настолько, что смог разглядеть ее могучее величие.

Она была размером с огромный самолёт. Или даже с два самолёта марки ТУ-154. Ломаная, до боли неправильная форма не позволяла предположить, что данный аппарат – летательный.

Он явно создавался вопреки мыслимым законам аэродинамики. Но при этом, как ни странно, дремал в воздухе. Висел. Зависал… Парил, словно железная стружка под действием магнитного поля.

Блестел многочисленными кубическими гранями. Манил твердостью материала, материи. Или из чего вообще он был создан?

Задрав голову кверху, Мишка так и не смог ничего добиться. Парень знал много марок стали. Прекрасно понимал, какими способами можно обрабатывать металл. Но ни один из них не стыковался с увиденным.

Возможно это пластик? Нет. Неужели дерево… Идиотизм! Явно не цемент. И уж точно не резина.

– Да я просто свихнулся! Свалился с гаража и в отключке. А это мой «белый туннель». Он же у каждого свой? Капец! Если Катька узнает, что я сдох, то прибьет.

Не найдя рационального объяснения, мужчина принялся тереть глаза. Здравый смысл вернул его из плена сумасшедшей эйфории.

Глазные яблоки ощущались отлично. Они болели, немного жгли. После трения, перед лицом создавались черные блики. Но даже сквозь них отчётливо замечался он. Объект.

Растворяться в пространстве или менять форму аппарат не желал. Оставался таким же реальным, как деревья по правую руку и трава под ногами.

Михаил прошел немного вперёд, оставив в покое истертое лицо. Слишком близко к махине идти не хотелось.

Ведь неизвестно, что может таить эта штука. Лучше даже чуть-чуть отступить. Он слега ретировался, покинув недавний рубеж. Снова пристально осмотрел незнакомую конструкцию.

– Эй! Что ты такое? – Зачем-то заорал путник, немного стесняясь полученной громкости. – Эй! Меня кто-нибудь видит?

Парень помахал планкой уровня. Затем кинул жёлтую линейку вперёд. Описав дугу, она спокойно упала на траву.

– Черт! Я хочу знать! Господи, я хочу знать!

Ответа не было. Громада оставалась недвижна. Не издавала звуков. Не меняла положения. Не обладала вращающимися или колеблющимися элементами.

Она не вносила никаких перемен в пространство «среднеполосного лета». Именно это сводило с ума больше всего. Здравый смысл таял. Власть его испарялась каплями скудной росы.

Ощутив невиданное ранее чувство, рационально мыслящий инженер упал на колени. В молитвенном жесте скрестив руки, направил взгляд на гигантский изломанный куб.

– Господи! Это ты, Господи!? Я вижу тебя! О, Господи, я молюсь только тебе! Я не видел ничего подобного раньше! Не мог представить и найти! Значит это действительно ты! Прости меня, Господи! Ты велик! О, Боже! О, мой создатель! Творец! Я люблю только тебя одного!

Взрослый мужик с небритыми щеками орал подобно умалишённому, у которого отобрали конфету. По лицу текли слезы. Нервно дергалось горло. Дыхание рвалось. А сам он напоминал жалкую песчинку. Сгусток муравьиной биомассы под ботинком лесного прохожего.

Через несколько минут Михаил притих. Рот неприятно тянуло. Разум возвращался после полного отсутствия. Понимая, что поступил глупо, парень вытер глаза, провел руками по шее, воротнику рубашки.

– Это же не отсюда! Эта техника не наша… Не наша техника, боже! Я должен всем рассказать. Показать… Как там говорят? Благая весть! Несу благую весть людям! Всей чертовой планете! Весть! Весть…

Мужчина поднялся с земли. С криками бросился обратно. Проделав одну пятую пути, он закрыл рот, сосредоточившись на методичном беге.

Неизвестно откуда взялись свежие силы. Путь назад оказался раза в три меньше. Когда задыхаясь от пережитого, строитель форсировал холмик с кустом, то с удивлением заметил, что ничего не меняется.

Странной формы штуковина зависает недалеко от поселка. Но сам поселок живёт сонной жизнью, наивно полагая, что обыденность вечна.

****

Да. Несчастному инженеру пришлось свернуть горы! В его россказни отказались верить даже самые прогрессивные умы.

Жена решила, что у Михаила случился инсульт или нечто иное, поразившее мозг. Она даже пыталась вызвать «скорую».

Саня, которому все же позвонил Миха, принял очередную байку за розыгрыш.

Полиция, налоговая служба, служба газа, электрик, соседи. Много куда кидался отец семейства.

И лишь машина главы местного отделения по борьбе с наркотиками смогла дать ход странному делу.

Должностное лицо с дороги приметило «летающий дом». Только тогда СМИ и правоохранители взялись за проверку.

****

Здесь не было света. Окна находились гораздо выше. Подвальное помещение обходилось без них. Зато надёжная вентиляция и белоглазые светильники создавали эффект открытых ставен.

Будто кто-то распахнул настежь стеклопакет, впустив свежий воздух. Сама же комната являлась лабораторией.

Но никаких дымящихся пробирок или весов с цветными порошками. Обычный стол с довольно удобным, деловым креслом. Стационарный компьютер, ноутбук, небольшой планшет, вмонтированный в плоскость стола. Микроскоп, некоторое другое оборудование.

И, конечно же, цвет. Белый. Все вокруг будто в снегу. Чисто, стерильно. Здесь наверняка проводят операции.

Нет. Никаких хирургов и пациентов. Всего лишь сгорбленная фигура Проскурина занятая рутинными расчетами.

Дмитрий Геннадьевич склонился над ноутбуком, что-то тщательно там рассматривая. Стационарный аппарат также был включен.

Мужчина не выполнял сверхъестественных действий. Не колдовал с дымными сосудами и не расплавлял металлы. Просто нажимал кнопки, медленно водя пальцем по квадратику сенсорной мыши.