Мои первые 45 лет. Третье издание

А та антенна, что сделал и установил отец, проработала несколько десятков лет.

Пока ни украли.

4. Откуда дровишки?

Из подвала – вестимо… Домовой подвал превращался и в дровяной склад, и в дровяной двор (там, где пилят дрова).

Отцу наладить пилку дров было несложно: деревенские навыки долго не забываются.

Мне оставалось (в 4—5 лет) поддерживать обратную сторону двуручной пилы, чтобы брёвна превращались в чурбаки.

Каким образом чурбаки делили на поленья – не помню. Зато хорошо помню, как устроил небольшой пожар в кухонной печи – уж очень любил ребёнок смотреть на огонь. Хорошо, рядом с печкой были кран и раковина. Смышлёный мальчик спешно набрал воды в эмалированную кружку и погасил пламя.

Взрослые в это время смотрели какой-то фильм, малоинтересный для старшего сына и внука.

5. Майские жуки

Это было событие: вылет майских жуков. Собиралась толпа дворовых детей: от тех, кто уже мог ходить, до чуть ли ни средних школьников, и отправлялись в рощу.

Шли вооружённые: пустыми спичечными коробками, полулитровыми и литровыми стеклянными банками.

Жуки летели тучей, и стоило им присесть отдохнуть, как охотники набрасывались на них. Кто с сачками (большая редкость), кто просто с кепкой (что было значительно чаще) или с панамой (уж совсем интеллигенты).

Потом жуки забавно шуршали в коробках.

Другие ползали в банках, куда юные энтомологи добавляли траву.

Жуки быстро погибали на жаре и возвещали о кончине на всю квартиру.

6. Трамвай

Получив первую собственную квартиру, наша семья переехала с окраины города практически в центр: десять минут на трамвае – и ты на самой что ни на есть центральной площади Омска.

Но ты его дождись этот трамвай!

Не помню, чтобы мы ездили свободно.

Всегда в толчее.

Всегда в полузадушенном состоянии: взрослые напирали со всех сторон, и получалось так, что ты зажат в какие-то круговые тиски из горячих человеческих тел.

Какой там Манхеттен! Там хоть кусочек неба виден (так говорят), а здесь не видно ничего кроме серых и чёрных пальто из вонючего сукна.

7. Назаров-Киселёв

Отец был выходцем из потомков донских казаков, которые расселились по югу Западной Сибири, и приехал в Омск из Петропавловска. А поскольку человек он был лёгкий на подъём (к тому же работал на железной дороге), то наши с ним путешествия в соседний город к родственникам стали обычным делом.

Как-то раз, он оставил меня на скамейке старого Петропавловского вокзала (маленького, душного и переполненного людьми), а сам пошёл за билетами.

Скоро он услышал по громкоговорителю: «Товарищ Киселёв, подойдите … (туда-то): заберите своего потерявшегося сына». Отец далеко не сразу понял, что речь идёт обо мне: вокзальной милиции я почему-то назвался маминой девичьей фамилией.

8. Первое кино

Почему фильм Some Like it Hot в советском прокате шёл под грифом «детям до 16 вход запрещён» – не понимаю и после того, как увидел полную версию «Некоторых…»

Несмотря на столь строгое предупреждение, мама повела меня на «девушек». Юношу пропустили. Не потому, что у нас даже самые строгие запрещения нарушаются, а потому, что мальчику было всего шесть лет: всё равно, мол, ничего не поймёт.

Поход на «В джазе только девушки» был чуть ли ни первым посещением кинотеатра. Впечатление от героини было настолько сильно, что она стала тут же любимой женщиной.

После мамы, конечно.

9. Любовь

Взращённый на столь заметном примере, мальчик не преминул влюбиться в более осязаемый образ: воспитанницу детсадовской группы годом младше.

Строго говоря, влюблённых было двое. К сожалению, вторым действующим лицом была не предмет юного обожания, а его друг.

Классический любовный треугольник.

Детский сад представлял собой одну большую комнату на первом этаже жилого дома. Она была и столовой, и игровой, и спальней. Последнее обстоятельство влюблённые друзья использовали самым беззастенчивым образом: во время своего дежурства они ставили раскладушки так, чтобы девочка оказывалась спящей между них.

Так и засыпали: с рукой любимой в руке.

10. На юг!

1964 год, принёсший знакомство и с кино, и с высокими чувствами, ознаменовался ещё двумя крупными событиями: одно из них – путешествие к Чёрному морю.

Это было действительно путешествие: мальчик до того времени никуда серьёзно не уезжавший (исключая Петропавловск) больше трёх дней ехал (вместе с мамой, разумеется) в поезде через треть страны.

Здесь же в поезде получил от мамы одну из самых больших в жизни «нахлобучек». Вагон был последний и пытливый мозг малыша привел к тому, что руки открыли дверь последнего тамбура, а глаза с увлечением смотрели на рельсы, убегающие из-под ног…

11. Море!

Уже проезжая Урал, было очень странно видеть паровоз, тащивший через горы полтора десятков вагонов, в числе которых был и «твой».

А тоннели!

Свет, свет и вдруг – темнота. Только лампочки тоннельные мелькают, а если тоннель длинный – проводник включает в вагоне электричество.

Море появилось неожиданно: из-за горы. Большое и спокойное. Поезд шёл по берегу и несколько раз останавливался так, что можно было добежать до воды.

Не дали. Мама предложила отложить тактильное знакомство с морской водой до полного прибытия в Сочи.

12. Морские рассказы

Сибиряку становится на южном базаре как-то не по себе. Тем более, – советскому сибиряку. Коллективный запах фруктов ясно даёт понять, что существует какая-то другая жизнь: без морозов и регулярных ангин.

На рынок ходили с утра, «заряжались» фруктами и шли на ещё одно «чудо» – каменистый пляж.