Утомленная планета

Состояние культурной разрухи и запустения было сопоставимо разве что с началом 20-х годов прошлого века, когда после жесточайшей Гражданской войны, помноженной на войну Мировую, в стране царили голод и упадок во всем. В городах, чтобы хоть немного обогреть квартиры, многие топили печки-буржуйки книгами своих библиотек.

Проанализировав итоги Великой Отечественной войны 1941-1945 годов советского народа против немецкого и всего мирового фашизма, а заодно всю тысячелетнюю историю государства Российского, американские стратеги пришли к выводу – это самый непокорный народ на земле, и его не могли сломить ни самое современное оружие, ни угроза физического уничтожения, ни голод, ни холод, ни другие чудовищные лишения и испытания. Он выстоял в борьбе с немецкими псами-рыцарями, сломил татаро-монгольское почти 300-летнее иго, отбил турецкие, польские, шведские, японские, французские, английские, американские экспансионистские поползновения, переломил хребет фашистскому зверю. И тогда родилась зловещая стратегия – если нельзя убить физически, надо уничтожить духовно.

Все то, о чем говорил ярый русофоб и мракобес Ален Даллес о завоевании России с помощью пятой колонны, осуществили нынешние «демократы» всех мастей. Возьмем еще одно свидетельство. «Вхождение в мировую цивилизацию» сопровождалось громкими официальными заклинаниями о «плюрализме», о «диалоге двух культур», то есть отечественной и западной. Проведенное на рубеже 80-90-х годов социологическое исследование среди творческой интеллигенции (было опрошено 20 тысяч человек) показало, что почти 60 процентов деятелей литературы и искусства отвергали какие бы то ни было запреты в культурных контактах с Западом. Среди творческой молодежи 20—30 лет эту точку зрения разделяли 3/4 опрошенных. И лишь совсем небольшая группа – менее 3 процентов – высказалась против «диалога двух культур», опасаясь, что он может привести к разрушению отечественной культуры, деградации нравов и падению эстетических вкусов в нашей стране.

Увы, к ним никто не прислушался, как и к выдающемуся русскому писателю В. Распутину, предупреждавшему общество, что «диалог двух культур» может превратиться в монолог и даже – в культурную интервенцию.

Он был не одинок. В ноябре 1990 года на встрече деятелей литературы и искусства каждый третий участник предупреждал Горбачева о засилье эрзац-культуры. Однако главный перестройщик, обладающий способностью всегда говорить долго и туманно, начисто был лишен дара кого-либо слушать и уж тем более прислушиваться. Так были открыты шлюзы для вливания западной массовой культуры в российское общество. Уже в конце 80-х годов, по данным отдела конъюнктуры ВПТО «Видеофильм» Госкино СССР, фильмы ужасов на черном рынке были популярны у 46,8 процента посетителей видео, эротика – у 43 процентов. Опрос проводился в 8 промышленных городах.

Но не только черный рынок процветал от западной видеопродукции. В последние годы коммунистической власти весь советский кинематограф существовал на деньги, получаемые от проката зарубежных картин.

Тотальное разрушение отечественной культуры доморощенными реформаторами при активной помощи западных «друзей» – явление многоаспектное, многоцелевое. Но среди прочих одна цель, несомненно, является главной, стратегической – подчинить русских, сделать их сговорчивыми и покорными. А это возможно лишь при условии подчинения их западным стандартам.

Отсюда наша страна стала объектом массового рас- культуривания, невиданного еще в истории человечества глобального насилия по переделке духовного кода народов, населяющих Россию. Применяя самые различные «злокачественные формы деструктивности» (Э. Фромм), Запад сделал решительную ставку на замену нашего национального культурного генотипа своим собственным.

Чем это чревато для России в перид 2015—2020 годов? Современная западная культура даже экономически основывается на принципе индивидуального соперничества. Война всех против всех. Каждому представителю «золотого миллиарда» так или иначе приходится защищать свои интересы перед представителями даже той социальной группы, к которой он сам принадлежит, не говоря уже о других социальных группах. Он самой действительностью вынужден отталкивать в сторону своих партнеров, брать над ними верх. В результате преимущество одного для другого оборачивается неудачей. Следствием этой психологической, как минимум, коллизии оказывается постоянная напряженность между людьми. Все представляются друг для друга соперниками.

Все факты говорят о том, что на первый план выдвигается уже не военная безопасность, не территориальный раздел, а духовная безопасность нации. Что она из себя представляет?

Прежде всего, духовную безопасность личности, социальной группы, наконец, нации в целом, на мой взгляд, вряд ли оправданно рассматривать в отрыве от социальной безопасности. Безопасность духовная, как очевидно, представляет собой часть социальной безопасности, она входит в понятие социальной безопасности, которая означает достижение устойчивости и разумности в решении и обеспечении личности социальных гарантий, социальной обеспеченности, социальной защиты, например, гарантии образования, выделения на образование соответствующих средств, наконец, защиты права на образование. Иначе говоря, социальная безопасность представляет собой надежную обеспеченность и защиту жизненно важных интересов человека, социальной группы, социального слоя. Это сохранение и развитие самого потенциала человека, системы его жизнеобеспечения, образа жизни, норм и принципов общественного поведения.

Будучи составной частью социальной безопасности, духовная безопасность связана с функционированием образования, науки, литературы, досуга, уровня их развития, то есть культуры в самом полном и общем понимании ее содержания и общественных функций. Ясно, что реализовать эту самую духовную безопасность, кроме самого государства, в обществе в общем- то некому, да, наверное, и не найдется таких сторонников. Спонсорство и меценатство – это чепуха в объеме всего общества. Они никогда не обеспечивали развитие культуры на уровне ее общественной значимости.

Сказав об утрате русской культурой своих позиций и замещении их иностранной подельщиной, давайте попробуем ответить на вопрос: как это преодолеть?

Отличительная особенность русской культуры – наличие многовековых традиций и активное формирование новых традиций. Пожалуй, только китайская и индийская культуры могут похвастаться аналогичной традиционностью. Европейские культуры фактически утратили преемственность с образцами и что еще важнее – с духом культурных истоков. У США таких традиций никогда не было, да и быть не может. Вообще – большой вопрос, есть ли у этой страны своя культура, поскольку те, кто населяет США, обычно обращаются к культурным ценностям своих прародин.

Что же касается русской культуры, то именно в силу живучести традиции нам удается через века пронести преемственность в главном и основном – высокой духовности каких бы то ни было форм культурного самовыражения народа. Яркий пример – Московский Кремль, где соседствуют различные архитектурные сооружения, не разрушающие, тем не менее, единый ансамбль. Да, наша культура постоянно претерпевала изменения как позитивного, так и негативного свойства. Иначе и быть не может. Ведь в русской культуре, так же как и в русской истории, отразились основные вехи нашего бытия, проявилась и продолжает проявляться самобытность народа, живет социальная память десятков поколений.

Главный и самый проникновенный смысл русской культуры заключается в ее всеохватной человечности, гуманистичности. Отсюда ее всеохватность. Скажем, Пушкин понятен всем, даже китайцам. Кстати, в Китае 200-летие со дня рождения нашего гения отмечалось едва ли не на самом высоком государственном уровне. Эта всечеловечность воплотилась в русской философии всеединства. Идея единения, а не раскола, собирания земель и народов пронизывает сверху донизу и снизу доверху всю нашу историю. И поэтому эта идея так актуальна и для нашей культуры.

Русская культура в своем развитии прошла несколько крупных этапов. Она изначально формировалась под воздействием трех как исторических, так и этнических сил. Это православная Византия, соседи славянских народов – исламские народы и коренное язычество. Организующим, связывая в единое целое, и направляющим эти три силы элементом выступило государство. Поэтому в известной мере развитие русской культуры – это прежде всего развитие Русского государства. Поэтому русская культура, в отличие, скажем, от западноевропейской,– идеологическая культура. Она вряд ли была возможна, если бы не несла определенную государственно-политическую, а стало быть, и идеологическую культуру.

В русской культуре такое, скажем, явление, как искусство для искусства, просто немыслимо. Оно, конечно, присутствовало, но никогда не имело доминирующего значения. То же и с подражательством. Московский Кремль строили по проектам итальянских зодчих. Но что в нем итальянского? Архитектурные формы? Но даже они под рукой русских строителей приобретали самобытный и неповторимый характер. Родоначальниками иконописи были греки. Так и назывался один из них, просто и незамысловато,– Феофан Грек. Но ведь его иконы мало общего, чтоб не сказать ничего общего, не имеют с греческой иконописью. Русские мастера не стыдились ни подражательства, ни заимствования чужого опыта и образцов. Но всегда этот опыт и эти образцы превращали в исключительно свои, только нам присущие культурные формы и традиции.

В русской культуре можно выделить несколько рубежных этапов, предопределивших и повлиявших на духовное и материальное состояние народа. Это – этап Древней Руси, средневековая Русь с центром в Москве, Петровские реформы, постпетровский период, вершиной которого стал серебряный век русской культуры, советский этап и, наконец, нынешний период развития русской российской культуры. Давать оценку какому-либо из этапов не входит в цель моей работы, но и не сказать наиболее значимое тоже было бы неправильно.

Древнерусская культура выросла из обрядности, в ее основе были обряды, художественное творчество народа (главным образом устное – песни, игры, пляски). Древнерусское язычество не было шаманским по своему типу. Его основу также составляли нормальные, фактически природные верования в, если так можно выразиться, реальных богов, а не психически ненормальных в шаманстве богов, которые выражали природные силы, стихию леса, неба, воды и конечно же земли. Что ж тут ущербного? Короче, русское язычество было на порядок духовнее и западноевропейского, и восточноазиатского. Отсюда и та сравнительная легкость приема русскими православия.

Трудно сказать, как бы пошло развитие нашей культуры, если бы не татаро-монгольское нашествие.

Но то, что Древняя Русь превосходила к началу XII века Западную Европу по всем статьям – городской архитектуре, литературе, фресковой живописи, храмовой архитектуре,– это несомненно. Жилища русских с точки зрения их удобства и санитарии были на порядок выше жилищ западноевропейцев. И это при разнице климатических температур в 10—20—30 градусов! По крайней мере, ни в Киеве, ни в Чернигове, ни во Владимире XI века вам никто, как в Париже или Лондоне XIX века, не вылил бы на голову ушат с помоями и нечистотами. А это, согласитесь, высший пилотаж в культуре быта, да и общей культурности населения.

Культурная парадигма «Москва – третий Рим» возродила главное в культуре греческо-православной Византии, то, чем она и была сильна почти двенадцать веков,– идеологию симфонии властей, то есть славянско-православную идею разделения власти. Кесарю – кесарево, а Богу – богово. Власть правит мирскими делами, а церковь заботится о наших душах. У нас третьеримскую идеологию порушит Петр I, а до него – его папенька, тишайший Алексей Михайлович, не поделивший власть с мордвином по национальности патриархом Тихоном. Но, слава богу, в середине XIX века найдется в России умнейший человек, министр просвещения Уваров, который вдохнет жизнь в новую, не менее глубокую духовную доминанту русской культуры и государственности: «Православие. Народность. Самодержавие». Это позволит почти на целый век отсрочить падение романовской династии. Но – только отсрочить.

Петр I внес еще одну смуту в умы и сердца русских людей. Помимо духовного раскола, начатого его папенькой, Петр ликвидировал патриарший престол. С образованием империи в России не стало патриарха. Его место занял коллективный орган – Синод, который к началу февральско-октябрьской революции 1917 года превратился едва ли не в сборище педерастов и лиц далеко не русского происхождения, которым опять-таки, как и деятелям III Интернационала, было наплевать на Россию.

Ликвидация в России поста патриарха привела к так называемому женскому периоду правления в России, когда страной правили полу- и иностранки весьма сомнительного происхождения и времяпровождения. Отсюда и мужской фаворитизм, все эти бироны, ми- нихи, остерманы, орловы, зубовы, и несть им числа. А в культуре фактическая утрата национальных ориентиров и уничижительное заимствование западных образцов.

Наконец, Петр I нанес и еще один удар по русской культуре и духовности, от которого она так и не оправилась по сей день. С него пошло деление на так называемых западников, то есть сторонников западной культуры, и славянофилов, которые с неменьшим упорством, чем западники, отрицавшие все русское, отрицали все иностранное, рядясь в мужицкие зипуны и рисуя красных петухов на воротах своих усадеб.

Конечно, говоря о влиянии Петровских реформ на развитие русской культуры и духовности, нельзя не сказать и о сильной стороне его начинаний. Собственно, с него начались все преобразования, именуемые в научной литературе модернизацией. Петр I

одним из первых провел то, в чем столь остро нуждалась Россия XVIII века,– создал отвечавшие современным требованиям армию, флот, промышленность, отчасти архитектуру.

Аналогичный петровскому прорыв был совершен почти через два века папенькой Николая II – Александром III. Умнейший государь и деятельнейший государственник за 13 лет своего правления без единой войны расширил территорию империи на 1000 квадратных верст, утроил производство нефти, стали, чугуна, проложил руками Витте железные дороги по всей России, модернизировал сухопутную армию, воссоздал на Черном море флот, ликвидированный в 1856 году после поражения России в иностранной интервенции. Именно благодаря такой материальной базе и произошел ярчайший расцвет русской культуры на рубеже XIX – XX веков, по справедливости называемый серебряным периодом (золотой, наверное, пушкинский?) русской культуры.

Советский этап начался, конечно, трагически. Менее благоприятного старта трудно даже предположить. Это не татарское нашествие. Это не Смута XVII века. Дело обстояло куда страшнее и безысходное. Три четверти, если не четыре пятых, материального достояния культуры были разрушены. Про духовную и говорить нечего. Сегодня некоторые литературные «критики» любят посудачить о «демократических» временах русской литературы 20-30-х годов. Так могут писать только умственно поврежденные лица или подлецы. Ведь русской-то литературы как раз и было меньше всего. Что, деятели так называемой Российской ассоциации пролетарских писателей (РАПП) во главе с подонком Авербахом, состоявшим на содержании Лубянки, относятся к русской литературе? Или все эти оптом и в розницу взятые бабели, серафимовичи, сейфуллины, тоже принадлежали к русской литературе? Нет, друзья «демократы», если и велись тогда споры, то только между своими и по поводу того, не как развивать русскую культуру и духовность, а как лучше и вернее ее уничтожать.

Как это ни странно кому-то покажется, русскую культуру и духовность спасла Великая Отечественная война. Сталин особенно, другие в меньшей степени, наконец-то поняли, что без русской культуры и духовности невозможно будет ни выиграть эту антирусскую войну, ни восстановить порушенное, а не то и самим оказаться в ящике. Вот когда это поняли, то, исходя сугубо из чувства самосохранения, и перешли к развитию русской культуры в обличье «советской» и «пролетарской».

Сталин совершил третий прорыв в модернизации страны и обновлении всех сторон жизни материальной культуры. А уже на этой основе были подтянуты образование, архитектура и т.д. Вернули православие, позволив в 1943 году восстановить патриарший престол. Хрущев, правда, потом принялся доламывать то, что до него не успели сломать пролетарские космополиты, но было поздно. Его правление всерьез уже не воспринималось, и в особенности его ценные указания «деятелям культуры».

Конечно, повторяю, я не ставил своей задачей охватить такую сложную тему, как принципы и этапы развития русской культуры и духовности, во всем ее объеме. Собственно, если кто-то вам скажет, что в состоянии это сделать, будет своеобразным Хлестаковым, хваставшимся своим нахождением с Пушкиным, то есть русской культурой, «на короткой ноге». Нельзя, не под силу это одному человеку. Но под силу сделать общий вывод по данной проблеме. Русская культура и духовность, во-первых, развивалась отнюдь не линейно ни во времени, ни в пространстве, ни тем более по форме и содержанию. Ее развитие осуществлялось скачкообразно-прерывисто или, как говорят физики, дискретно, иногда, на манер броунова движения молекул, то есть хаотично и бессистемно. И во-вторых, во всей этой кажущейся неразберихе и навале тем и проблем обязательно просматривалось главное – глубокая демократичность русской культуры, ее открытость и доступность каждому, кто захотел бы освоить наши духовные ценности и завоевания. И этим она резко отличается от культуры западной, особенно культуры XX века, с ее заумью и неизбывным стремлением к внешнему выпендрежу в ущерб человеческому содержанию. И наконец, в-третьих, русская культура помимо вседоступности отнюдь не склонна к тому, что на Западе именуется массовой культурой, то есть культу бездуховности, насилия и порнографии, якобы более всего и прежде всего доступных «простому» человеку. Да не о простом человеке пекутся деятели западной поп-культуры (вот именно «поп», чтобы понятнее – «попка», а там понимайте сами, о чем речь – о попугае или о чем-то другом, ближе к человеческому), а о собственных барышах.

Так называемое разгосударствление современной культуры привело к очень печальным последствиям. Плохо, когда за культурой наблюдали посредственности из отдела культуры ЦК. Такое огосударствление культуре – что нож по горлу. Но никуда не годится и нынешняя ситуация, при которой под видом разгосударствления поощряется антирусская тенденция массовой культуры Запада, причем самого гнусного пошиба. Без поддержки культуры государством мы ничего не разовьем. Давайте уясним для себя эту банальную истину. Не надо думать, что на Западе государство не поддерживает культуру. Это ложь. Оно поддерживает ту культуру, которая ему выгодна. Американское кино насквозь идеологично. Вы не найдете ни одного фильма из Голливуда, где бы не рекламировался так называемый американский образ жизни. Почему же мы такие наивные люди? Так что необходима поддержка государством нашей культуры и духовности. Иначе беда.

НАЦИЯ

Двадцатый век вошел в историю как век уничтожения русской наций, всего национального. На это были направлены две мировые войны и мировая холодная война, множество так называемых национально-освободительных войн и движений. Этому способствовали десятки социалистических и демократических революций, начиная с Февральской 1917 года в России.

Вступление капитализма в свою высшую империалистическую стадию развития обусловило естественно-исторические предпосылки интернационализации не только экономики, политики, культуры, но и такого явления, как ассимиляция наций и народностей. Кстати, учение об империализме – вовсе не открытие Ленина. Вождь мирового пролетариата основные положения своей знаменитой брошюры «Империализм как высшая стадия развития капитализма» заимствовал из сочинений австрийского политэконома Гильфердинга, в частности, его основательного труда «Финансовый капитал». В 20-е годы книга была переведена в числе прочих на русский язык. Но очень скоро изъята из широкого пользования, чтобы читатель, не дай бог, не заподозрил научный плагиат, мастером которого был «великий» Ленин.

Процесс аннигиляции наций продолжается и в наши дни. Вступление капитализма в эпоху глобализации и особенно уход с мировой арены геополитического соперника стран «золотого миллиарда» – социалистического лагеря сделали практически неактуальными на Западе такие понятия, как «нация», «национальный интерес», «национальный суверенитет» и другие тождественные или близкие к ним категории. Западные идеологи, особенно поборники так называемого либерального институциализма, принялись усиленно рассуждать о выходе в тираж нации-государства. На смену государствоцентристской модели мира, считают они, идет или уже почти пришла новая, основанная на идее того, что коллективное благо международного сообщества должно пониматься как благо всех его членов.

Структурными элементами этого «коллективного блага» в самом общем виде являются межнациональные и транснациональные связи в сфере производства; образование транснациональных корпораций; свободное движение капиталов и рабочей силы; международные органы, соглашения и коммуникации торговли, обеспечивающие «коллективную политику»; международные неправительственные организации и неформальные объединения; ООН, позволяющая себе коллективное вмешательство во внутренние дела суверенных государств под видом миротворчества или гуманитарной интервенции; Международный суд в Гааге, выносящий приговоры национальным политическим лидерам; НАТО, присвоившее себе не оборонительный, а наступательный, выходящий далеко за пределы системы коллективной безопасности его членов статус карающего или милующего третьи государства, например, Югославию или Ирак; интернациональная, космополитическая по своей природе бюрократия, берущая на себя роль руководителя государствами, в частности в рамках Европейского союза.

Против русского народа, как государствообразующего были направлены и ельцинские новации, вошедшие в негативную историю страны под лозунгом «Берите столько суверенитета, сколько проглотите». Это Ельцин предлагал в 1990 году так называемым национальным республикам и автономным округам, входящим в состав Российской Федерации. Эту же цель – ослабление государственной мощи русского народа – Ельцин и его компашка преследовали и тогда, когда закрывали КПСС после провала приснопамятного ГКЧП.

Я всегда говорил, что являюсь убежденным противником коммунизма как теории и практики, который навязывают не какой-то мелкой кучке интеллигент- ствующих чудаков, а такому великому народу, каким был и, я полагаю, останется во веки веков русский народ. Но я никогда не был против КПСС не как партии, а как государствообразующей структуры, какой она стала с приходом к власти Сталина и особенно с утверждением у руководства Брежнева. С ликвидацией КПСС, приведшей автоматически и к ликвидации СССР как имперского государства, ядром которого являлся русский народ, больше всего потеряли именно русские. Что имеется в виду? Попробую пояснить, как я, антикоммунист, но не антипартиец, хотя мне и отказали в приеме в КПСС, представляю себе этот вопрос.

КПСС действительно объединяла русский народ. Разумеется, пока у руководства партией стояли русские люди, а не инородцы во главе с Горбачевым. Даже полоумный Хрущев не был столь опасен для КПСС и СССР в лице русских, как Горбачев с Яковлевым, Шеварднадзе и иже с ними.

Сталин весьма сложно относился к русскому вопросу, русским как народу. Будучи воспитан в традициях идиотского по всем показателям пролетарского интернационализма, он, как и все руководство так называемой ленинской школы, постоянно подчеркивал свой антинационализм, приверженность пресловутой дружбе народов, которая на деле оказалась дружбой за счет исключительно русского народа. Но Сталин одновременно весьма однозначно полагал, что без государствообразующего народа, каким был русский народ, ни КПСС, ни СССР долго не протянут. И здесь он оказался принципиальным противником Ленина, Троцкого, Бухарина и прочих безоглядных интернационалистов.

В отличие от них, в дискуссиях начала 20-х годов по национальному вопросу Сталин выступал не за создание СССР как союза равных среди равных, а за РСФСР, то есть за вхождение всех этих кавказских и остальных полуазиатских племен и народов в Российскую Федерацию на правах автономии. Это был подлинно имперский подход. Сталина тогда осудили. На словах он согласился. Но на деле следовал именно своей, а не ленинско-троцкистской линии. Причем реализовал свой подход весьма хитрым путем – через партийные структуры. Организующая и руководящая сила советского общества – КПСС оказалась стержнем, на который Сталин нанизал не только партийные, но и все остальные государственно-общественные структуры и учреждения.

При этом очень последовательно и неуклонно по-сталински проводилась национальная кадровая политика. В союзных республиках, не говоря уже о республиках в составе РСФСР, как правило, первым секретарем республиканского ЦК избирался представитель так называемой коренной или, по терминологии до октября 1917 года, туземной нации. Кстати, слово «туземный» тогда никого не оскорбляло, разве что женевских сидельцев во главе с Лениным и Троцким, сдуру или по чьей-то «мудрой» подсказке придумавших не менее идиотский, чем миф о пролетарском интернационализме, миф о России как «тюрьме народов». Хороша была тюрьма, если она позволяла таким русофобам спокойненько и сытенько поливать ее грязью. Посмотрел бы я на того чудика, который посмел так или приблизительно так высказаться по поводу США, Великобритании, Франции. Где бы его потом искали, кто может предположить?

Вторым секретарем республиканского ЦК для избрания обязательно назначался из Москвы русский. Далее. Если председателем Верховного Совета республики оказывался «туземец», то председателем Совета министров или правительства назначался русский. Первые лица всех силовых ведомств – КГБ, МВД, разведки, военных округов и др.– были исключительно русскими назначенцами из Москвы (по личному указанию товарища Сталина). Сам подбирал и сам затем следил за их работой и поступками. А следить за кем- либо, как мы знаем из школьных учебников, Сталин умел, как никто другой. Пройдя школу царской охранки, он прекрасно знал толк в таких делах.

Как только эти принципы стали нарушаться, так сразу же забрезжил враг всех федеративных образований – национальный сепаратизм. Он-то и взорвал СССР, ЧССР, СФРЮ. И наоборот. Где представители государствообразующей нации сохраняли позиции, все шло отлично, как, например, в Китае и Вьетнаме. На площадь Тяньанмынь вышли не дурачки-студенты, а тщательно отобранные раскольники государственности Китая. И то, что им вырезали все, что можно было вырезать, спасло Китай от того хаоса и мрака, в каком оказались СССР и Югославия. Чехия не в счет. Там положение спасли жидомасонские связи чешской элиты с Западом, то есть главным образом не экономические трудности (они только подогрели страсти), а именно отступление от базовых основ господства государствообразующей нации.

В результате в СССР в дураках оказались русские, в СФРЮ – сербы. И так далее.

Сохранится ли Россия как единое государство, или суждено ей пережить еще одну беловежскую трагедию, или, что еще хуже, повторить судьбу Югославии – такой вопрос все чаще возникает перед российскими гражданами. И возникает не случайно.

Вопрос о самоидентификации России окончательно не решен и, как следствие, не решен вопрос о территориально-политическом и национально-территориальном устройстве страны.