Умножая зло

– Почему я должна все из тебя клещами вытаскивать? Расскажи толком. Как он выглядел? Как человек?

– От нас не отличишь.

– Высшего там не было, – вдруг сказал отец.

– Пап, как это не было? Силик ведь только что сказал.

– Высшие не покидают свою планету, никто их никогда не видел.

– В новостях сообщали, что земляне часто посещают их планеты. Я смотрела интервью. Люди видели там Высших.

– Высшие живут только на одной планете. Она закрыта мощным ноосферным щитом, плотным, как напряженный вязкий металл, через который ничто не может проникнуть. На других своих планетах они принимают землян и развлекают как детей. Мы видим там только голограммы. И вы, Сильвестр, тоже видели голограмму. Наверняка, он просто растаял на ваших глазах.

– Так и было. Он вдруг исчез. Его корабль не нашли.

– Вот это да! И вы теперь должны заключить мир?

– Нам будто отдали приказ, и мы вынуждены его выполнять.

– Не понимаю. Ну, явился в виде голограммы, ну, сказал. Он не ваш командир. Почему вы должны ему подчиняться?

– Человеческая наука не может объяснить, как и какими средствами они воздействуют на нас, – вставил отец.

– Как же тогда …?

– Теоретически возможно все что угодно, внушение, магия, дурной глаз.

– Попробуй на этого бизона дурным глазом посмотреть, до вечера не доживешь.

– Не понятно, зачем для этого нужно было являться туда даже в виде голограммы. Похоже, им позарез понадобился мир. Война им чем-то помешала. Только какое им дело до нашей мышиной возни?

– К нам приехал ребенок на одни сутки. А вы затеваете разговоры о войне, мире, о каких-то Высших и Низших. Спуститесь на землю. Сильвестр, как ты живешь вдали от дома, как питаешься?

– Мама, во-первых, я не ребенок, во-вторых, я живу на всем готовом. У меня отличная квартира.

– С видом на море.

– С видом на звезды. В свободное время я любуюсь звездами.

– И звездными баталиями.

– Кор, кончай прикалываться. У нас искусственная гравитация почти как на Земле, просторные квартиры, прекрасный кинотеатр, спортивный комплекс, бассейн.

– И вы, прямо лежа в бассейне, идете в атаку.

– Это мобильный жилой комплекс. На нем мы ни в какую атаку не идем. Для этого служат крейсеры.

– Там у вас тоже шикарные квартиры, спортивные комплексы и бассейны?

– Там у нас маленькие каюты. Основное время мы проводим в командной рубке, пристегнутые к креслам.

– Чтобы вы не сбежали.

– Корина, прекрати. Сильвестр, пойдем, я покажу тебе твою комнату. Я там ликвидировала тот беспорядок, который ты оставил в прошлый раз.

– После твоей уборки я вечно не могу ничего найти.

– Извини, но я не могла спокойно смотреть на такой бедлам. Я застелила постель, сменила полотенца в ванной. Прими душ, отдохни с дороги. Вечером, если можно, останься дома, дай на тебя насмотреться. Пойду, приготовлю праздничный ужин. Отдыхай.

В его комнате ничего не изменилось. Стол, офисное кресло, кровать, шкаф, стеллаж с книгами. Все было как прежде, даже на столе сохранился старенький компьютер. После уборки здесь стало очень уютно. В детстве комната казалась ему большой, а теперь он видел какая она крохотная.

– Сильв, можно к тебе? – Корина заглянула в комнату, – я ужасно по тебе скучала. Что сидишь, голову повесил? Прославленный капитан космического флота задумался о смысле жизни, – она встала на колени и смотрела на него, положив подбородок на стол, – а помнишь, ты вступился за меня, когда ко мне пристали какие-то мальчишки? Не помнишь?

– Был, кажется, какой-то мелкий эпизод.

– Их было трое. Ты дрался с ними, а я громко визжала от страха.

– Да, ладно, – он погладил ее по голове, – мне все время кажется, что ты маленькая девочка.

– Бабе двадцать лет, а она все еще маленькая девочка. Скажи, Силик, зачем вы воюете? С какой целью?

– Завоевываем новые планеты.

– Зачем? Космос необъятен. Там всем хватает места. Неужели нельзя жить дружно?

– Низшие очень агрессивны. Если мы не будем им противодействовать, они могут нас уничтожить. Им проще захватить населенную планету, чем освоить новую с нуля.

– Неужели проще? Не лучше ли те огромные деньги, которые тратятся на войну, направить на освоение новых планет? Ты и твои офицеры занялись бы, наконец, полезным делом, вместо того, что убивать друг друга.

– Боюсь, что я не отвечу тебе на этот вопрос. Я солдат. Выполняю приказы, защищая вас от агрессоров.

– Иными словами, ты машешь шашкой, и тебе некогда мозгами пошевелить. Прости, я не хотела тебя обидеть. С мозгами у тебя все в порядке. Ты отвечаешь за жизнь целых флотилий, ежесекундно должен принимать важные решения. Ты умный, мужественный, бесстрашный. Я так тобой горжусь. Но у тебя голова забита мякиной военной стратегии и тактики. Ну скажи, кому нужна война?

– Я не задумывался над этим.

– А пора бы задуматься. Кто-то греет руки на этой войне, используя и вас и Низших как пушечное мясо. Хочешь, я познакомлю тебя с парнем, который объяснит тебе это лучше меня?

– Не в этот приезд.

– Хорошо, он напишет тебе письмо, в котором изложит свои соображения. Всё. Жди письма. Я пошла помогать маме.

За ужином они мило болтали о его друзьях, о родственниках, обо всем. Корина в шутку предлагала найти Сильвестру невесту, утверждала, что у нее есть несколько блестящих кандидатур. Ему было тепло и уютно, и совсем не хотелось думать о войне.

Когда они всей семьей приехали на космодром, огромный крейсер уже ждал Сильвестра. Над космодромом курсировали корабли прикрытия, висели флайеры-ретрансляторы. Космодром жил своей жизнью, все рейсы шли по расписанию. Большинство пассажиров, погруженных в свои проблемы, не заметило небольшую группу, идущую к крейсеру. Но корреспонденты, привлеченные необычной активностью, почуяли манящий аромат сенсации и уже фланировали около крейсера. Личная охрана адмирала создала вокруг его заслон, оттеснив корреспондентов и любопытных пассажиров. Группа офицеров ждала его у трапа. Прощанье с семьей было коротким. Он обнял отца, поцеловал мать, стараясь не смотреть в ее полные слез глаза.

– Жду тебя на мой день рождения. Если не приедешь, я сама к тебе прилечу, – строго сказала Корина и вместо объятий ткнула его кулачком в грудь.

Подбежали два корреспондента, каким-то чудом прорвавшиеся сквозь кольцо охраны. Их быстро увели, изъяли у них кинокамеры. Сильвестр стал подниматься по трапу, испытывая необъяснимое чувство потери. «Прощай Земля» хотел он сказать, но сдержался и даже не оглянулся. Его ждала военная служба, служба, которой он отдал всю свою жизнь.