Замуж по заданию. Детектив только для взрослых

– Думали ли мы когда-нибудь, что на старости лет придется бросать все и ехать в совершенно незнакомый город? – сокрушалась Маргарита Степановна.

– Дочка в Америку забралась и ничего, живет! – засмеялась я. – А в России жить можно.

– Без родственников, друзей и знакомых – тяжело. Мы же не американцы. Менталитет совершенно иной, – заметил Анатолий Тимофеевич.

– Теперь родственники есть. Бабушка новой снохи, тетя, брат с семьей, я – нас много. Поможем, как же без этого? – пожала я плечами.

– Надя, я хотела спросить. За наш дом здесь дают двадцать пять тысяч баксов. За эту сумму на какое жилье мы можем рассчитывать в вашем городе? – повернулась ко мне Маргарита Степановна – на обратном пути из аэропорта она села впереди рядом с мужем.

– Нормальную трехкомнатную квартиру в центре. Если хотите дом с участком, то за десять тысяч баксов можно взять хороший дом на окраине города. Остальная сумма останется на переезд и «черный день», – пояснила я.

– Мы люди простые, в документах не разбираемся, а со стороны снохи сплошь родственники-юристы. Здесь-то мы дом продадим, а в вашем городе приобретать наубум боязно, – объяснил Синицын, повернувшись ко мне на секунду – машина остановилась у светофора с красным сигналом.

– Если вы нацелились серьезно на переезд, давайте просто договоримся. Вещи отправляете контейнером, сами добираетесь к нам своей машиной, до прихода контейнера, а это две – три недели, мы вполне успеем подобрать вам нужное жилье. Где жить эти двадцать дней, найдем – у меня, у Славы, у бабушки, – места много, четверых всегда разместим, – заверила я.

– С работой как там у вас? – деловито осведомилась Маргарита Степановна. – Мы еще не пенсионеры.

– И слава Богу, – улыбнулась я. – Водителя с таким стажем и квалификацией в любом автопарке с ногами и руками оторвут. Поездите месяц стажером, чтобы маршрут выучить – и все. А вы кто по профессии? – поинтересовалась я у новой своей родственницы.

– Шеф-повар, – улыбнулась женщина.

– В кафе или ресторан спокойно устроитесь, объявления каждую неделю публикуются. Так что средства к существованию найдутся, – как могла, успокоила я Синицыных.

Беспокойство их вполне можно понять: порой трудно решиться на обмен жилья в границах одного города, а тут переезжать в другое государство. Правда, понятия «государства» здесь несколько условны, фактически Узбекистан и Россия очень похожи друг на друга, Синицыным не придется менять ни язык, ни привычный образ жизни, ни даже профессии.

– Приехали, Надя! – отвлек меня от размышлений Анатолий Тимофеевич, показывая на бетонную девятиэтажку, стоявшую рядом с рынком. – Вот эта улица, вот этот дом.

– Вы отлично знаете город! – похвалила я Синицына.

– Каждый день автобус мимо гоняю, это мой маршрут! – объяснил Анатолий Тимофеевич.

Он остановил «десятку» рядом с искомым мне домом номер четыре. Когда они выходили, я предложила подняться вместе со мной. Синицыны вежливо отказались.

– Дорогу обратно по карте города найдете? – спросил водитель, беспокоясь за меня.

– Конечно, у меня зрительная память хорошая, – успокоила я своих провожатых.

Глава вторая. Бедная Лиза

Вроде бы здесь – поднявшись на второй этаж, я замерла у двери с цифрой 4. На мой звонок раздались легкие шаги, дверь распахнулась, на пороге, близоруко прищурившись, стояла сухонькая сутулая старушка с совершенно седыми волосами неопределенной длины – трудно было определить, носит ли она короткую прическу и просто давно не стриглась, или волосы всегда такой нестандартной длины. Одетая в простенький ситцевый домашний халатик, она излучала какое-то внутреннее напряжение, глядя на меня.

Несколько секунд мы обе молчали. «Как она похожа на отца! Тьфу, что я говорю! Как отец похож на свою мать! Даже волосы так же вьются – он любил нестандартные прически, примерно такую же длину, какая сейчас у матери. В советский период, когда вел программу „Время“, ему приходилось коротко стричься – коммунистическая идеология не терпела „волосатого“ журналиста. В последние годы стало легче…»

– Кто вам нужен, девушка? – прервала мои размышления старушка.

– Если вы – Наталья Константиновна Фомина, то вас! – я вопросительно посмотрела на хозяйку квартиры.

– Я Фомина… А вы? – почему-то тихо спросила старушка.

– Я – Надя Фомина, ваша внучка, Наталья Константиновна! – просто сказала я.

Старушка оперлась спиной о дверной косяк. Ресницы ее задрожали, на щеках показались слезы. Не было понятно, от чего она плачет – от радости встречи или от переживаний матери, пережившей собственного сына. Мне ничего не оставалось сделать, как обнять эту в принципе совершенно незнакомую мне женщину, прижать к себе и дать выплакаться на моем плече.

Через несколько минут мы пили чай в ее маленькой однокомнатной квартире. Словно в машине времени я попала во времена бабушкиной молодости – конец сороковых – начало пятидесятых годов прошлого, двадцатого века: широкая полутороспальная кровать на металлической сетке, венские стулья, комод для постельного белья с двумя маленькими и тремя большими отделениями, ковер на стене, изображавший знаменитых трех охотников, фотоальбомы с еще черно-белыми снимками – в пятилетнем мальчике в шортах и чулочках я с трудом узнала моего тогда еще будущего отца. Вот он же, уже повзрослевший, на субботнике сажает деревья. Отвечает у доски. Судя по карте – урок истории…

Бабушкины воспоминания о папином детстве, его увлечениях. У нее собраны статьи отца за тридцать с лишним лет – от первых, написанных семиклассником для детской газеты «Пионер Востока» до последних в «Новых Известиях», автор которых уже маститый журналист, лауреат всех мыслимых и немыслимых премий. Наталья Константиновна сокрушается, выяснив, что единственная внучка не пошла по стопам отца и стала адвокатом – так обтекаемо я характеризую ей свой род деятельности. Сетует бабуля и по поводу моей одинокой жизни.

– Тебе ведь скоро тридцать. Оглянуться не успеешь, как лучшие годы пройдут. Мне бы правнука дождаться – мечтает старушка.

– Правнука можно организовать и без замужества, – поясняю я, а бабулька в испуге машет руками:

– Господь с тобой, Надя! Конечно, понимаю, не ханжа, двадцатый век заканчивается, детей не только в браке делают, но так вот на старости лет останешься совершенно одна, а это так тяжко, поверь, Наденька!

Поборов себя, Наталья Константиновна спрашивает о здоровье моей мамы, своей бывшей снохи.

– Я не одобряла их брак, считала слишком ранним, ты уж меня прости за откровенность. Оказалась права. Но в твоем возрасте замуж пора, учти мой совет.

Несколько часов, проведенных с ташкентской бабушкой, были самыми трудными в моей жизни. Конечно, я понимаю, старушка живет одна, абсолютно одна, у нее нет даже ни кошки, ни собачки, ни попугая, поэтому Наталья Константиновна отвела на мне душу разговорами. Ни о каком переезде в Россию женщина даже слушать не захотела:

– Я не шикую, но и не голодаю, на жизнь хватает. Умру здесь, на родине. Государство похоронит.

Бабушка вышла провожать меня. Я сказала, что приехала в Ташкент по делам и остановилась у своих друзей. Увидев, как я сажусь за руль флагманской модели «жигулей», старушка ничуть не удивилась:

– Это у тебя от отца страсть к машинам передалась. Саша так любил водить машины…

Старушка упросила меня доехать два квартала до ближайшего дома быта, в котором была фотомастерская. Мы сфотографировались на память. Представляю, как, получив завтра снимки, она с гордостью будет показывать их соседкам и подругам – Сашина дочка. На прощании оставила ей свои координаты, телефон, сто долларов одной купюрой на всякий случай. Наталья Константиновна расцеловала меня, осенила крестным знаменем и прошептала:

– С замужеством не тяни, мой совет тебе…

Тогда я не придала никакого значения словам старушки. Как оказалось, зря… Во вторник рано утром мы выехали в обратную дорогу. Багажник «десятки» был забит теперь знаменитыми узбекскими дынями и арбузами, ароматными яблоками и персиками. До границы с Казахстаном нас проводил Анатолий Тимофеевич и один из его соседей, некий Кахрамон-ака, служивший в узбекском филиале Интерпола. После показанного им удостоверения и нескольких фраз, сказанных по-узбекски местным таможенникам и пограничникам, нас пропустили на казахскую территорию без досмотра. Через двое суток, заехав по дороге за маленьким племянником, мы въехали в свой родной город…

Заканчивался сентябрь, зачастили противные осенние дожди, когда в один из воскресных вечеров мне также неожиданно позвонил Медведев:

– Надя, привет! Алка с мужем и его родителями из Ташкента приехали!

Последнюю сентябрьскую неделю шла неизбежная кутерьма – я с Синицыными-старшими бегала по риэлтерским фирмам, подыскивая нужное жилье. На четвертый или пятый день нам предложили подходящий вариант – четырехкомнатный коттедж в Тепловке, это поселок на юго-западной окраине нашего города. Из красного кирпича, построенный всего десять лет назад, с большим приусадебным участком – плодоносящий сад, огород соток в семь, баня во дворе, летняя кухня, гараж, санузел в доме, холодная вода от городской ветки, природный газ, колонка – горячая вода круглый год – дом устраивал всех.

Сговорились в цене с хозяевами, я тщательно проверила все документы, оформили договор купли-продажи, ведь отдали немалые по нашим меркам деньги – действительно десять тысяч баксов, хозяева, узнав, что у покупателей есть валюта, очень обрадовались и взяли в долларах – на черный день, как пояснили они. Буквально через два дня после сделки пришла телеграмма из товарной станции – до нашего города доехал контейнер с вещами Синицыных. Конечно, я не выгружала мебель, практичный Анатолий Тимофеевич быстро нашел на ближайшем рынке свободных днем грузчиков. Четверо крепких ребят не за бутылку, как обычно у нас, в России, а за деньги споро разгрузили контейнер-двадцатитонник. Еще через неделю Синицыны отмечали новоселье.

В разгар небольшой вечеринки, когда немногочисленная родня разбилась на группы – Слава с Андреем, Маша с Аллой, бабушка, которая Вера Семеновна, с Маргаритой Степановной, ко мне подошел Анатолий Тимофеевич.

– Хочу посоветоваться, Надя. Ты же все-таки адвокат, – закуривая «Приму», произнес Синицын-старший.

– Что-нибудь не так с документами на жилье? – удивилась я. – Вроде бы все тщательно выверила.

– Нет, с домом все в порядке, спасибо тебе за помощь. В другом вопросе проблема. Что-то мы с матерью никак не можем связаться с Лизой, – туманно начал мой новый дальний родственник.

– Не поняла, Анатолий Тимофеевич, уточните, пожалуйста, – потребовала я – мозги были слегка затуманены после изрядно выпитого количества коньяка.