Песочные часы

– Просто Михаил.

– Ну-ну…

Старик пожал руку.

– А это моя жена Альбина и сын Александр. Вы залезайте в лодку, Петрович. А я столкну.

– Ага… – Харитон долго застегивал телогрейку, не сводя глаз с Михаила.

– Что-то не так? – спросил Михаил.

– А чево могёт быть не так… Всё так.

Наконец, старик залез в лодку, пробрался к движку.

Откуда-то издалека ветер принёс колокольный звон. Михаил замер.

– Что это? – спросил он у старика.

– Чево? – старик прислушался. – А! Монастырские звонят. Праздник нынче: Троица. Завтра Духов день, «русальная неделя», стало быть… Берегись утопленников – защикотят, – старик усмехнулся и, подмигнув, обратился к Саньку: – Щикотки боисся?

– Да нет… не очень, – ответил Санёк.

– А что за монастырь? – поинтересовался Михаил.

– Мужской монастырь. А как называется… не упомню. Я в энтом не разбираюсь.

– А далеко отсюда? – не отставал Михаил.

– А для кого как. Кому надоть – близко, а кому поперек – далеко. За горой, отседа не видать. Старики говорили, будто до него с островов можно дойти.

– Как это?

– Миш, ну что ты пристал к человеку! Поехали уже!

– Погоди, Аль!

Харитон помолчал, откинул крышку моторного отсека.

– А будто под водой дорога имеется. Кому шибко надоть, она, стало быть, всплывает в нужную пору. Да то враки всё. Выдумки стариковские. А можа, и правда. Я не ходил. Мне без надобности.

Михаил столкнул лодку на воду и ловко запрыгнул на нос. Харитон зацепил пусковой ремень, дёрнул. Движок схватился сразу. Старик устроился на корме, у рулевого рычага и повёл лодку от берега.

– Дамочку не продуит? А то у меня одеялка в рундуке… если что…

– Аля, ты как?

– Нет-нет! Не надо.

Михаил дал старику отмашку: – Порядок!

Харитон закрыл крышку моторного отсека. Шум от мотора убавился.

– Вам куда надоть?

Михаил прошёлся взглядом по островам.

– Давайте вон на тот остров… Второй справа. Там вроде песочек…

– Ага, пясочек, – согласился старик и направил лодку к указанному острову. – Все туда норовят… Мы его сбоку обойдём, тута тина одна.

– Там как… тихо?

– Как в гробу, – пошутил Харитон без улыбки. – Нынче тихо. А лет десять-пятнадцать…

– Что?

– Всяко бывало… Ваши донимали, городские… Наших тожа посдёргивали с мест… на лёгкие хлеба соблазнили… дурью маялись, прости Господи!..

– Хулиганили?

– Ну, ты понимаишь!.. У нас хорошо. Вольготно. Отдыхнёте на славу. Оно, конечно, ввечеру гвалту бываит многовато… Надерутся, песни орут… А то и фоерверки запускают… А так тихо…

Из протоки выскочил глиссер. Перед самым носом Харитоновой лодки развернулся и полетел обратно. Старик быстро вывернул руль поперёк волне.

– Вона чево вытворяют… дуроломы! – пожаловался старик. – Шуму от их по всей реке…

– Ничего. Найдём местечко.

– Найдёте… – старик быстро глянул на солнце из-под руки. – С утра ничево… А как раскочегарит, держись. Тольки вода и спасаит…

Ровно стучал мотор. С реки дул ветер. Лодка, уверенно разрезала волну.

Альбина сидела боком к движению, тело напряжено, руки вцепились в скамью.

По центру, лицом к ветру устроился Михаил, рядом Санёк. Михаил настроенный благодушно, обнял сына за плечи, смотрел на жену и улыбался.

– Расслабься, Аль!

Альбина, прикрыв глаза, улыбнулась в ответ и перевела взгляд на воду.

– Я видел… – неожиданно обратился к хозяину лодки Санёк.

– Чево? – Харитон поднёс ладонь к уху.

– Кто с вами сидел… там… я видел… – Санёк показал на мостки. Харитон приподнялся.

– Ну?