Рассвет Тьмы

Ощущение было как после полбутылки водки на голодный желудок. Мне временами казалось, что весь мир вращается вокруг меня, а временами было откровенно хреново. Под конец пути меня жутко укачало, и если бы было чем, я бы точно отводопадил.

Возращение домой помнится смутно, а под конец я вообще заснул.

Часть вторая

1. Ненависть

Проснувшись на следующий день, я обнаружил в доме суету. Как мне объяснила служанка, сегодня день представления меня дому. Во всем доме будет вечером праздник, на котором объявят мое имя и представят меня родственникам.

Меня приодели чужие служанки и удалились, оставив меня сидеть на кровати. Вскоре появилась моя орин с маленькими расшитыми полусапожками – моей первой обувью. Надев ее с помощью орин, я почувствовал себя скованным. Орин помогла мне подняться, и я увидел себя в стоящем зеркале. На меня смотрел толстенький карапуз с короткими, чуть заостренными ушками, ослепительно белой кожей, круглым лицом и очень серьезным взглядом. Я вздохнул и пошел в гостинку завтракать. Завтрак тоже удивил – меня дожидалась маленькая тарелка какой-то каши и ставшее уже обыденным молоко. Поискав ложку, я обнаружил ее в руке моей орин – она всерьез решила меня кормить. Не буду я, наверно, выделяться – пусть кормит.

Съев кашу, я почувствовал себя бурдюком, неспособным к движению, но эту проблему решила моя служанка, взяв меня на руки и потащив вверх по ступеням. Через какое-то время она принесла меня в чьи-то огромные покои. Спустя пару минут пришла мать, одетая, как обычно, в вызывающе легкомысленный наряд. Сделав нам знак следовать за ней, она распахнула высокие двустворчатые двери и вошла в помещение за ними. Это оказался почти обычный элитный, очень большой рабочий кабинет: в дальней стене было узкое, меньше полуметра, окно, боковые стены были заставлены книжными шкафами, буквально забитыми книгами, на полу лежал толстый ковер, на котором стоял письменный стол, с аккуратными стопками каких-то деловых документов и книг. Стены были обшиты чем-то очень похожим на лакированное дерево, а с серого потолка по углам свисали короткие магические светильники, светящиеся мягким желтоватым светом.

Мать обошла стол своей плывущей походкой и уселась в кресло, обтянутое темной кожей. Получившийся контраст белой кожи атар и темного кресла завораживал. Орин, под тяжелым взглядом матери, посадила меня в одно из кресел, расположенных напротив нее (мои ножки не доставали до пола), и замерла за моей спиной, почти не дыша. Мать, медленно оглядев меня, произнесла, скользнув взглядом из-под пушистых ресниц по свитку, лежащему перед ней на столе:

– Сейчас, мой сын, ты познакомишься со своими родственниками, сестрами и братьями. Хоть многие и считают, что это рано, я думаю, опираясь на доклад твоих учителей, что ты готов к вступлению в семью. Со всеми вытекающими правами и обязанностями. Ты меня понимаешь, Ашерас?

– Да, мать.

– И еще, с данного момента ты должен называть меня при любых встречах, где присутствует хоть кто-то, включая орин, кроме нас двоих, – матриарх и никак иначе. Я ясно выразилась?

Вот и первый айсберг.

– Да, матриарх.

– Ну что ж, хорошо, что я в тебе не ошиблась. – Мать встала с кресла и не спеша подошла ко мне. От ее походки я на мгновение забыл, где я и кто я. Остановившись рядом, мать протянула мне руку:

– Идем, Ашерас.

Мать взяла меня за правую руку и, наклонившись влево, из-за того что я доставал ей ладошкой только чуть выше колена, медленно вывела из кабинета. Пройдясь по длинному коридору, мы вошли в довольно большую комнату. Первое, что бросилось в глаза, – то, что все присутствующие в ней были атарами.

Почти все из них составляли пары, занятые разговором со своим оппонентом, и, на мой взгляд, в комнате был настоящий светский прием, где все почти равны по статусу и давно друг друга знают. Самая многочисленная группа состояла из высокого беловолосого высшего, разговаривающего с черноволосыми молодыми атарами, внимающими каждому его слову. Две мои старшие пепельноволосые сестры сидели в креслах напротив и сверлили друг друга взглядами. Две другие мои черноволосые сестры, намного моложе и ниже окружающих, почти дети, с интересом наблюдали и тихо комментировали их молчаливый поединок. Еще один высокий беловолосый атар разговаривал с моим отцом. Последняя беловолосая Высшая, будучи одетой только в боевые штаны с многочисленными ножнами с оружием, просто отдыхала полуобнаженной, сидя в глубоком кресле и держа золотой кубок в правой изящной руке, возлежащей на мягком подлокотнике. Ее куртка была пренебрежительно брошена на высокую спинку кресла. Выражением лица и позой тела она напоминала престарелую скучающую львицу, которую отнюдь не веселят игры малых львят перед ней и которой уже начхать на мнение всех, а в особенности на мнение туристов, фотографирующих ее из машины.

Но с приходом меня с матриархом все разговоры прекратились, и взгляды всех присутствующих устремились ко мне. Было довольно неприятно, и я наполовину спрятался за мать, что вызвало улыбки у всех. Мать вывела меня перед всеми в центр комнаты и, отпустив мою руку, громко и торжественно произнесла:

– Представляю вам нового члена нашего дома – Аше-раса ат И'си'тора!

После этого все присутствующие подняли правую руку ладонью вверх и неожиданно дружно произнесли, гладя на меня:

– Во славу дома И'си'тор!

После чего мать меня подвела к полуобнаженной жрице, развалившейся в кресле и с интересом рассматривающей меня.

– Моя младшая сестра, Арисна. Командует отрядом Глубинной стражи на нижних рубежах нашего дома, прибыла только лишь на праздники и скоро вернется обратно.

Группа из четырех атар разделилась и подошла к нам.

– Мой старший брат Арештар, служит там же. – Высокородный беловолосый чуть кивнул головой. – А это… – мать указала на старшего парня из троицы, – старший сын моей сестры Тедзиром, обучается в храме богини Яростной Схватки Реа… – Палец матери переместился на среднего Высшего: – Это мой сын Аксидор – учится в храме богини Вечной Печали Криаты, а это – младший сын моей сестры, Растиер, он пока не достиг первого совершеннолетия.

Матриарх подвела меня к двум пепельноволосым жрицам. Левая встала с кресла и, чуть склонив голову, произнесла:

– Мое имя Иситес, я – дочь Арисны и являюсь великой жрицей дома И'си'тор, занимаю пост командующего Разящего Копья, – она бросила взгляд нам за спины и заметно смутилась. – Это всадники на хиснах и ристах. – Еще больше смутившись, она села обратно.

Сидящая справа жрица поднялась и, хмыкнув, произнесла, снисходительно глядя на меня:

– Я Аресре, дочь Таенори, нашего матриарха. Командую внутренними отрядами атретасов и подразделениями ариров Детей Элос. Иначе говоря – гвардией дома и разведывательно-диверсионными отрядами.

Две девочки тоже решили представиться первыми, не дожидаясь оного от матриарха. Первой шагнула вперед старшая и, вздернув подбородок, произнесла:

– Я Сираз, дочь Таенори – нашего матриарха.

Младшая девочка попыталась полностью скопировать старшую, но в ее исполнении это выглядело немного смешно. Во всяком случае, мне удалось удержаться от улыбки.

– Я Хеласреи, дочь Таенори – нашего матриарха.

Ее голос был звонким и настолько красивым, что выделялся даже среди голосов атар. Интересно, со временем он загрубеет или останется таким же красивым и добавит мелодичности?

Тем временем отец и его собеседник тоже подошли к нам, но не стали представляться первыми, терпеливо ожидая, когда матриарх обратит на них внимание.

– Это мои братья: Эхаэр… – ее палец указал сначала на собеседника отца, – и Сариехарна, твой отец.

М-да уж. О кровосмешении тут, похоже, никто никогда не слышал. Или, может, этого народа это правило не касается? Все-таки мы же не люди, и, вполне возможно, из-за развития магии и влияния богов этот фактор не учитывается вообще.

После всего этого моя семья начала куда-то собираться. Появившиеся слуги собрали пустую посуду. И моя семья, подождав одевающуюся тетю, пошли неорганизованной толпой к выходу. Все идут не спеша, дабы я поспевал за остальными. К счастью, прежде чем я выдохся, мы подошли к широкой лестнице, облицованной гранитными плитами. Спустившись по ней, мы оказались на широком крытом внешнем балконе. Мать подняла меня и поставила на специальную каменную приступочку, но мой рост все равно не позволял заглянуть за каменные перила. Мать замешкалась и взяла меня на руки. То, что я увидел, потрясло меня. Мы находились на уровне третьего этажа, и под нами простирался внешний двор. Он был полностью занят экипированными в начищенные доспехи атретасами.

– Мои верные солдаты и слуги! Вчера наша богиня благословила моего сына именем Ашерас. И сегодня мы приняли его в семью! Да славься дом И'си'тор! Во славу богини!

Что-то быстро она. Я думал, будет как на Земле – речь на два часа и все такое… Серые секунды три переваривали речь матриарха, после чего дружно, четко и зычно рявкнули:

– Во славу дома!

Я с интересом рассматривал энергоауры и щупы стоящих передо мной атретасов. Не было ни одного похожего дара. Мало того, ауры различались по интенсивности свечения, активности и длине щупов. А также цвету! Чего тут только не было! Все цвета радуги, черный, зеленый, серый, а также многообразие оттенков.

– Отпразднуем же это событие! – Мать кивнула атретасу в красивом синем плаще, расшитом золотом. Он поднял посох, который держал в правой руке, и неожиданно для меня начал в воздухе быстро рисовать навершием в виде загнутого когтя светящуюся синюю спираль. Завершив десятый виток, захватил «когтем» центр и, потянув вниз, вытянул спираль в воронку. Мать, нагнувшись, поставила меня на пол и прошептала:

– Вытяни руку. Терпи, будет очень больно. Постарайся не кричать и не плакать.

С ума сойти! Надеюсь, я не сдохну. Я вытянул руку перед собой. Серый в плаще вытянул воронку к моей руке и проткнул «когтем» мою кожу. Я не успел почувствовать боль от укола, как вся спираль начала втягиваться под кожу. Это было ужасно. Казалось, мне в тело заталкивают раскаленную струну. Я не смог смотреть на это и задрал голову к каменному потолку, став рассматривать его. Внезапно я увидел две алые точки в тени у основания сталактита нашего дома. Это явно был чей-то взгляд. Лишь мгновение мы смотрели друг на друга. А потом я собрал всю боль и ярость в один импульс и попытался хлестнуть по этим глазам. Неожиданно боль исчезла, и, как мне показалось, ничего не произошло. Но это спокойствие длилось лишь секунду. А потом я увидел, как часть каменного свода начинает светиться, раскаляясь. Область стала быстро расти и стала довольно большой. Я в панике опустил голову. Мать довольно смотрела на меня – синяя нить практически втянулась под кожу, остался лишь небольшой кусочек, сантиметров пять-шесть. Я указал пальцем наверх и спросил мать:

– Матриарх, что это?

Мать, вместе со всей родней, подняла голову и изумленно выдохнула:

– Великий хаотический дракон Р'еареш проснулся!

Подняв голову, я действительно увидел гигантский контур крылатого существа. Сейчас по его раскаленной коже пробежали трещины, из которых вырывались видимые даже с такого расстояния языки пламени, буквально расплескивающиеся о каменный свод. Матриарх, очевидно усилив голос магией, зычно крикнула:

– Очистить двор! Р'еареш проснулся! Всем покинуть двор! Включить защиту от огня! Быстрее!