Чучело

Первым нашелся Валька – он понял, что меня надо бить. И швырнул в меня резинку – она ударилась в стенку и вмазалась Попову в лицо.

«А меня-то за что?» – завопил Попов.

Все, конечно, засмеялись, весело получилось: целили в меня, а попали в бедного Попова. Ну и я тоже рассмеялась и Димке подмигнула: мол, а ты, дурачок, чего же не веселишься?

Но Димка сидел мрачнее мрачного.

И еще Железная Кнопка не пожелала веселиться. Она вскочила на парту:

«Ребята, произошла страшная история. Среди нас появился предатель!.. – Она обвела всех взглядом, щеки у нее покрылись румянцем возмущения. – Что мы будем с нею делать? Надо решать».

А Васильев как завопит:

«Сжечь ее на костре! Да свершится гражданская казнь!»

«Точно! – обрадовался Рыжий. – Сжечь ее на костре!»

Все снова рассмеялись, потому что Рыжий когда кричал: «Сжечь ее на костре!» – то корчил смешные рожи.

И я тоже рассмеялась и оглянулась на Димку и показала ему, что мне совсем не страшно.

Но Железная Кнопка опять не поддалась общему веселью.

«Лохматый, – приказала она, – выруби Рыжего, чтоб не кривлялся».

Рыжий сам сразу сдался, он закричал:

«Я как все!.. Я ей ничего не прощаю!.. – Подлетел ко мне: – У-у-у, трепло-о-о!»

«Ладно, Рыжий, потом будешь орать, а сейчас помолчи. И забудь про свои дурацкие шутки, – сказала Железная Кнопка. – У нас серьезный разговор и серьезное дело».

– Знаешь, дедушка, – сказала Ленка, – у Мироновой очень сильная воля. Я тогда снова подумала: не зря ее прозвали Железной Кнопкой, не зря.

«Так простим мы ее или не простим?» – Глаза ее прямо испепеляли всех.

И тут все заорали кто что:

«Не простим!..»

«Простим!..»

А я еще ничего не понимала и закричала:

«Не прощайте!.. Не прощайте!..»

«Тихо!» – остановила всех Железная Кнопка.

Миронова знала, что все ждут, что же она скажет, и поэтому снова тянула по своей привычке, а потом с восторгом объявила:

«Бессольцевой – бойкот!»

И все дружно подхватили:

«Бойкот! Бой-кот!»

В это время кто-то дернул дверь из коридора, а потом застучал и закричал, чтобы мы немедленно открыли. Мы узнали голос Маргариты.

Я испугалась, что она ворвется и выдаст Димку. А он еще сильнее меня испугался. На цыпочках подбежал к двери, приложил палец к губам: мол, все молчите!

Тут, конечно, мы притихли. И я, дурочка, тоже, как он, приложила палец к губам и вертела головой во все стороны, чтобы никто не издал ни шороха, ни звука.

Маргарита стучала и стучала:

«Немедленно откройте!»

А Димка, бледный-бледный, ни кровинки в лице, стоял около дверей. Смотреть на него было невозможно – так он дрожал. А Маргарита не отставала:

«Откройте, откройте!»

Железная Кнопка подошла к Димке, оттолкнула его, открыла дверь, и перед нами появилась Маргарита. Она подозрительно спросила:

«Какой еще бойкот?.. Что тут происходит?»

Мы молчали.

Но тут, на наше счастье, кто-то из коридора позвал:

«Маргарита Ивановна!.. Вас Москва вызывает!»

Ну, а когда Маргариту вызывает Москва, она обо всем забывает.

Она рассеянно посмотрела на нас, словно забыла, чего она так стучала и что ей надо, улыбнулась, махнула рукой и убежала.

Железная Кнопка невозмутимо закрыла дверь и спросила, обращаясь к классу:

«Значит, Бессольцевой…»

И ей дружно ответили:

«Бой-кот!»

«Бойкот!» – крикнул Васильев, задыхаясь от смеха.

«Никто, слышите, ни один человек не должен с нею разговаривать, – требовала Железная Кнопка. – Пусть она почувствует наше всеобщее презрение!.. А тому, кто нарушит клятву, мы тоже объявим самый жестокий бойкот! Наш пароль: „Бойкот предателю!“»

«Даешь бойкот! – неслось с разных сторон. – Да здравствует справедливость!»

«Ух, повеселимся! А, Сомов?! – затрещал Валька. – Погоняем твою подружку!.. Давай, давай крикнем вместе: „Бой-кот Чу-че-лу!“ – приставал он к Димке. – Чего же ты не кричишь?»