Жизнь и приключения чудака (Чудак из шестого «Б»)

– Привет! – крикнул на ходу Сашка, обгоняя меня в коридоре.

Встретились мы на первом этаже около библиотеки.

Когда он увидел меня, то прикинулся, что ничего не видит, и хотел пройти мимо. А я, видно тоже от смущения, подставил ему ножку, и он растянулся во весь рост.

– Ты что, – взревел он, вскакивая, – обалдел? – и трахнул меня портфелем.

Я в ответ тоже. В результате у нас вышла настоящая современная дуэль. Из-за женщины, потому что каждому из нас было ясно, чего мы здесь околачиваемся.

А тут появилась и сама виновница нашего поединка. Она вышла из библиотеки.

– Чего это вы деретесь? – спросила Настя. – А еще друзья!

– У нас дружеская драка, – сказал Сашка, зло поглядывая на меня.

– Разминка после уроков, – поддержал я.

А в следующий момент произошло нечто неожиданное: в одном из классов открылась дверь, в нее просунулась голова какого-то малыша, который, увидя меня, издал оглушительный, победный клич:

– Ребята! Боря при-ше-о-ол!

Стремительно, как будто их выпустили из катапульты, из класса вылетела толпа детей и дикой ордой устремилась на меня. Они смотрели на меня с немым восхищением, как на бегемота в зоопарке. Через секунду Настя и Сашка оказались оттесненными в дальний угол.

Я криво улыбнулся. Я совсем забыл, что обещал к ним прийти, и смущенно сказал:

– Давайте пойдем в класс. Там мы будем в своей тарелке.

– Пошли в свою тарелку! – крикнул какой-то находчивый малыш.

– Пошли! Пошли! – загалдели остальные.

В классе ребята уселись за парты и притихли. На доске большими печатными буквами было выведено: «БОРЕ УРА!»

– Ну, это уж слишком, – сказал я и стер надпись.

Откашлялся, дрожащими руками разгладил на учительском столе листок с речью и начал:

– «Дорогие ребята! – Голос у меня был странный, дребезжал, как старый репродуктор. – Пионерская… организация… всем известная…»

Я легкомысленно оторвал руку, придерживавшую листок, а легкий ветерок, ворвавшись в открытую форточку, взметнул мою драгоценнейшую речь, унес с учительского стола и уронил на пол.

Я проследил за листком тупым взглядом, но поднять не решился.

– Пионерская организация, всем известная… – начал я наизусть и замолчал. Слова окончательно вылетели у меня из головы.

Мальчишка с первой парты догадливый оказался: поднял листок и положил передо мной на стол. А я, как заправский телевизионный диктор, который читает текст по бумажке, но делает вид, что совсем не читает, скосив глаза, быстро прочел:

– «…Пионерская организация, всем известная… – На секунду поднял голову, криво усмехнулся: «Повторение – мать ученья», и продолжал: – Своим мужеством, прислала меня к вам, нашим младшим товарищам, чтобы я вас закалил и подготовил нам достойную мужественную смену…» – Я умолк окончательно.

– Ура-а-а! – закричал мальчишка с последней парты.

– Не надо, – сказал я.

Стало тихо и неизвестно, что делать дальше. Первоклашки преданно смотрели на меня.

– Ну, давайте познакомимся, – упавшим голосом сказал я.

На первой парте сидели девочки, которые приходили ко мне.

– Тебя как зовут? – спросил я одну из них.

– Стрельцова, – ответила она, вставая.

– Фамилий не надо, – предложил я. – По фамилиям скучно. Давайте только имена.

– Зина, – сказала Стрельцова и села.

– А меня Наташа, – сказала ее соседка.

У этой Наташи были круглые глаза, как пятаки, и эти пятаки не отрываясь следили за мной.

– У нас две Наташи! И обе дуры! – выкрикнул какой-то острослов с последней парты.

Мальчишки засмеялись, а Наташа захлопала своими пятаками. Видно, собиралась разреветься.

Я направился к этому острослову. Я угрожающе приближался к нему.

В классе стало тихо.

– Тебя как зовут? – спросил я.

– Генка, – ответил он.

– А сколько у вас Генок?

– Трое.

– Надеюсь, не все такие умные?

Ребята засмеялись, и острослов Генка тоже. А Наташа уставила на меня свои пятаки и сказала:

– Нет, только этот… Костиков.

– Значит, ты Генка Костиков? – Я немного повеселел и спросил соседнего мальчишку: – А ты?

Мальчишка встал и, сильно смущаясь и краснея, прошептал что-то неразборчиво.

– Громче, – попросил я.