Дорога Домой

Цикл – ци-сила, сила ци. Поскольку Ц переходит в К, получаем другой перевод этого слова: ки-сила или сила ки. А что такое ци и ки? Это соответственно китайское и японское названия для жизненной силы. Кстати, у египтян она называлась ка (ци – ки – ка). В русском языке она называется жи – жизнь. И жизнь – это действительно «совокупность процессов, явлений, составляющих законченный круг развития за какой-либо промежуток времени». По смыслу всё сходится. Отсюда можно сделать вывод, что слова ци и ки пришли в китайский и японский языки из русского языка, скорее всего в Средние века (как-то мы говорили о том, что после воцарения Романовых на русском престоле в Китай ушла стоявшая на Дальнем Востоке Пегая Орда и основала там манджурскую/могольскую династию Цин). Так слово позволяет исследовать историю.

На санскрите ци/ки/жи – сила жизни – обозначается как прана – пара на – пара. Всё верно: там, где пара, действительно возникает жизнь как «совокупность процессов, явлений, составляющих законченный круг развития за какой-либо промежуток времени».

Прана – пра-на – на, которое существовало прежде всего. А мир, как мы знаем, живёт по закону «На!».

В заключение хочу привести вам страницу из древнерусского букваря 1694 года (см. рис. 4). С современной точки зрения это очень странный букварь, потому что в нём приведены разные написания букв на трёх самых используемых в то время алфавитах (кроме арабского). В наше время, в эпоху самого широкого книгопечатания, когда мир превратился в одну коммунальную квартиру, в которой можно запросто за несколько часов перелететь из одной комнаты в другую, когда мы активно общаемся и знаем друг о друге всё с помощью средств массовой информации, мы не выпускаем таких букварей для общего пользования. А в Древней Руси, даже ещё в эпоху Романовых, наши предки выпускали.

Причина ясна, если вы вспомните расположение города Владимира в центре мира: русские/славяне в Средние века жили по всей Европе, говорили на русском, а пользовались разными алфавитами. «Знаки разные, язык – единый», – как сказал один талантливый человек. Нужно было просто знать написание букв в иностранных словах, чтобы понимать, о чём идёт речь в тексте. Приведу доказательства.

Вот строчки из титульного листа плачевной речи по умершему в 1697 году шведскому королю Карлу XI: «Placsewnaja recz na pogrebenie togho prez segho welemozneiszago i wysokorozdennagho knjazja i ghossudarja Karolusa odinatsetogho…» – «Плачевная речь на погребение того преж сего вельможнейшаго и высокорождённаго князя и государя Каролуса одиннадсетого…» (взято из [59]). Далее за титульным листом идёт сама речь длиною в шесть страниц, которая завершается хвалебным стихотворением, и всё это тоже написано латинскими буквами на русском языке. Это означает, что ещё в конце XVII века русским языком пользовалась вся шведская знать, включая королевскую семью. Есть также точные сведения, что в самой Швеции тоже был распространён русский язык. В книге [59] авторы НХ представляют ещё массу доказательств того, что в Средние века русский язык имел хождение по всей Европе, а В. А. Чудинов наглядно это доказывает, читая надписи на камнях, на стенах средневековых замков, на предметах быта (см. [75]).

На этом мы с вами закончим обсуждать тему, как читать слово, написанное в том числе на иностранных языках – ключей вы получили достаточно, – и перейдём к главной теме книги: к тому, как Дева Обиды и Раздора пришла на Русь и что нам нужно сделать, чтобы вернуть разум на Русскую землю.

«Слово о полку Игореве»

Странное это произведение, очень странное. Стоит его один раз внимательно и с душой прочесть (особенно если делать это под руководством знатока древнерусского языка), как оно захватывает и заставляет возвращаться к нему снова и снова. Хочется читать и перечитывать его именно на древнерусском, а не в переводе на современный язык. Что-то в это время внутри происходит…

И вот сейчас, когда я, редактируя текст, перечитываю эти строки, до меня наконец дошло, в чём заключается суть того воздействия, которое оно оказывает. В нём есть дух, дух, которым жили наши предки, и оно ЦЕЛИТ.

Если говорить о строении «Слова о полку Игореве», то весь текст «Слова» я делю на две части. Первая часть заканчивается на словах «Тоска разлияся по Руской земли; печаль жирна тече средь земли Рускыи» (см. Приложение I). В ней описывается поход князя Игоря на половцев, битва с половцами, поражение русских войск, последствия проигранной битвы и взятие в плен князя Игоря.

Вторая часть содержит очень значимый сон князя Святослава и его мысли о том, что произошло, а также призыв к русским князьям защитить и освободить Русскую землю, отомстив за раны Игоревы. В нее входит очень красивая песнь-плач Ярославны и рассказ о том, как князь Игорь возвратился из плена на Русскую землю.

Как вы увидите ниже, «Слово о полку Игореве» – это послание, послание предков нам, потомкам, чтобы мы смогли ясно увидеть и понять причины поражений Руси за последние несколько сотен лет и взяться наконец за исправление дел. Я предложу вам, дорогой читатель, толкование мест, которые привлекли моё внимание и которые раскроют суть этого послания. Я не делаю подробный анализ «Слова» просто потому, что он выходит за рамки данной книги.

Для вас полезно иметь под рукой любой научный перевод «Слова» на современный русский, но обязательно с комментариями. Это поможет вам лучше ориентироваться в нём и понимать, почему то или иное древнерусское слово переводится именно так, а не иначе.

А начнём мы рассматривать «Слово» с того, что я предложу вам выдержки, которые содержат в себе упоминания об уме и разуме. Их неожиданно много в «Слове», и они показывают, что наши предки знали, что такое ум, владели им и умели с ним обращаться.

Ум и разум в «Слове о полку Игореве»

Я приведу все отрывки, в которых я встретил слова ум, мысль, дума, разум, солнце (в смысле «разум»).

«Не лепо ли ны бяшет, братие, начяти старыми словесы трудных повестий о пълку Игореве, Игоря Святъславлича? Начати же ся тъй песни по былинамъ сего времени, а не по замышлению Бояню. Боян бо вещий, аще кому хотяшо песнь творити, то растекашется мыслию по древу, серым вълком по земли, шизым орлом под облакы».

«Почнем же, братие, повесть сию от стараго Владимера до нынешняго Игоря, иже истягну умъ крепостию своею и поостри сердца своего мужеством, наплънився ратнаго духа, наведе своя храбрыя плъкы на землю Половецькую за землю Руськую».

«О Бояне, соловию стараго времени! Абы ты сиа плъкы, ущекотал, скача, славию, по мыслену древу, летая умом под облакы, свивая славы оба полы сего времени, рища в тропу Трояню чрес поля на горы».

«Тогда Игорь възре на светлое солнце и виде от него тьмою вся своя воя прикрыти».

«Спала князю умъ похоти, и жалость ему знамение заступи искусити Дону великаго».

«Солнце ему тьмою путь заступаше; нощь стонущи ему грозою птичь убуди, свист зверин въста, збися Див, кличет връху древа…»

«Жены руския въсплакашась, аркучи: „Уже нам своих милых лад ни мыслию смыслити, ни думою сдумати, ни очима съглядати, а злата и сребра ни мало того потрепати“».

«И рекоша бояре князю: „Уже, княже, туга умъ полонила…“»

«Великий княже Всеволоде! Не мыслию ти прелетети издалеча, отня злата стола поблюсти?»

«Галичкы Осмомысле Ярославе».

«А ты, буй Романе и Мстиславе! Храбрая мысль носитъ ваш ум на дело!»

«Погасоша вечеру зари. Игорь спит. Игорь бдит. Игорь мыслию поля мерит от великаго Дону до малаго Донца. Комонь в полуночи Овлур свисну за рекою; велитъ князю разумети. Князю Игорю не быть!»

Как видите, совсем небольшое художественное произведение содержит в себе довольно много упоминаний таких слов, как мысль, ум, дума, разум, солнце, которое тоже символизирует разум, но высший. Причём все эти знакомые нам с детства слова употребляются в очень непривычном для нас смысле, что говорит о том, как многое мы потеряли, пока шли сюда, в настоящее. Ни одно древнерусское произведение из тех, что я проверял, не использует так часто эти слова, кроме «Слова о полку Игореве». Даже в современных текстах, включая философские, не встречаются так часто эти слова вместе в одном произведении (кроме моих, скромно добавлю я).

Какой вывод можно сделать из того, что в тексте встречается столько упоминаний об уме и разуме? «Слово о полку Игореве» больше направлено на описание каких-то важных внутренних процессов, которые проходили в уме/душе русского народа, а не конкретных исторических событий. Расшифровкой этого послания мы и займёмся.

Что же касается приведённых выше отрывков, я не буду сейчас толковать их. Мне бы хотелось, чтобы вы сами попробовали это сделать. Я разберу подробно лишь один из них просто потому, что эти сведения понадобятся нам в дальнейшем. Этот отрывок: «Жены руския въсплакашась, аркучи (воркуя. – В. Ж.): „Уже нам своих милых лад (мужей. – В. Ж.) ни мыслию смыслити, ни думою сдумати, ни очима съглядати…“»

Мысль, дума, желание

«Уже нам милых своих мужей ни мыслью смыслить, ни думой сдумать, ни очами сглядати» – «Уже мужей наших не возвратить ни с помощью мысли, ни с помощью думы, ни с помощью желания». Сейчас я вам поясню, почему слово глядать я перевожу как желать.

Глядати – глядать – корень гля или жля, с учётом того, что буквы Г и Ж переходят друг в друга. Глядать – гля-дать – жля дать.

Гля/жля – желя – корень жел, который, в свою очередь, является корнем в словах желать и желание. Если вы когда-нибудь внимательно смотрели в себя, если использовали свой ум, чтобы что-то создавать в своей жизни, тогда вы знаете, что вещи мы создаём с помощью мысли, думы и желания. Если глядать/глядеть с желанием (масло масляное), то перед тобой появится то, что тебе нужно.

Жёны русские, плача о своих мужьях, об этом самом и говорят: «нам уже не возвратить любимых мужей ни с помощью мысли, ни думами, ни желанием». То есть наши предки прекрасно знали, как работать с помощью мысли, думы и желания/видения, чтобы получить то, что им нужно. А такое может делать только тот, кто прекрасно разбирается в строении ума и разума.

Жля, желание и жаление – это одно и то же

Желание, жаление – в обоих случаях корень жл, то есть это однокоренные слова. Желание, жаление – чувствуете? Когда и как бабы жалеют мужиков? Известно как: дарят им свою любовь. У мужика возникает желание, он страдает, а бабы жалеют и дают. У мужика – желание, у баб – жаление. Корень же/жи как будто проникает, а корень жа – открывает. Так взаимодействуют мужское и женское начала.

«Спала князю умь похоти, и жалость ему знамение заступи искусити Дону великаго», то есть желание затмило князю Игорю ум, и он не смог прочитать поданный ему знак (солнце померкло). Видите, как слово жалость выступает здесь в смысле желания?

Похоже, что раньше эти два слова – желание и жаление/жалость – означали одно и то же чувство, которое сейчас нам известно под именем желание. Объединялись они в одном слове, которое использовали и мужчины и женщины: гля/жля. Глядать, судя по всему, означало раньше «передать во взгляде желание/жаление».

Да, мне известно, что слово жля на древнерусском означает скорбь, терзание (см. [61]). Но судите сами: неудовлетворённое желание приносит терзания, не так ли? А скорбь? Да и да. А если человек только тем и занимается, что чрезмерно предаётся удовлетворению своих желаний? Тоже наступает скорбь и терзание, но от другого – от пресыщения. То есть и неудовлетворённые желания, и пресыщение от их чрезмерного удовлетворения приносят человеку страдания, терзания, скорбь. Вот как слово гля приобрело смысл, который сейчас имеет.

Я считаю, что со словом жля произошло то же самое, что и со словом вина/ви?на. Я вам сейчас покажу, что с ним произошло.

Ещё раз о вине

Я ещё раз хочу вернуться к вине/ви?не, чтобы вы, читатель, прочно уяснили себе, что такое вина. Оказывается, произошла подмена, вольная или невольная, не знаю точно. Создатели новой христианской доктрины в XVI–XVII веках, толкуя «историю изгнания из рая», назвали виной состояние любви Адама и Евы, мужчины и женщины, то есть состояние, когда они едины, в то время как слово вина (ви?на) буквально означает жизнь в двойственности, то есть в условиях материального мира, где все вещи имеют форму, поэтому существуют раздельно друг от друга – только так они могут существовать здесь, на земле (см. [29]).

Поскольку новая христианская доктрина XVI века была направлена на аскезу, на отрицание низа в теле человека, на отрицание жизни на земле и ориентирование человека на дух и достижение рая, любые проявления жизнедеятельности человека, как и получение радости от жизни, отрицались и считались греховными, низменными и грязными.

В XVI–XVII веках земля стала считаться грязной, и жизнь на земле приобрела отрицательный оттенок, а рай стал считаться чистым местом, местом, куда следовало стремиться изо всех сил. При этом люди как-то забыли, что именно жизнь на земле, в отделённом от Бога материальном теле, как в коконе, подготавливает нирваное существование в раю. Люди стали отрицать тело – кокон и вместе с телом стали отрицать любовь, а ведь только любовь между мужчиной и женщиной даёт явный для чувств пример нирваного, то есть целостного, существования и позволяет приблизительно понять, какое блаженство ожидает нас в раю.

Заметка

Бог – это окружающий нас мир, вселенная. Одновременно вселенная – это целое, которое состоит из мужского и женского начал. Мужчина и женщина, занимаясь любовью, тоже составляют одно Целое. Значит, когда мужчина и женщина вместе, они – Бог. Тем более когда зачинают ребёнка – новую жизнь.

Так вместе с водой новое христианство выплеснуло ребёнка. Так вина, то есть жизнь на земле, где каждый живёт сам по себе и сам для себя, превратилась в проступок, потому что люди больше не видят, что именно разделённое существование подготавливает соединение с Целым. Русский язык с его двойственным числом помогал обрести это единство.