Выродок

Петрушев потянул за уголок покрывала и полностью оголил тело девушки. От увиденного Каменеву стало не по себе. Он посмотрел на татуировку лисицы и вспомнил, как Рита приходила к Вите и просила повлиять на родителей. Тогда Каменев сказал Ростику, что в татуировке нет ничего плохого, но тот наотрез отказывался идти на поводу дочери.

Рита, вопреки родителям, все же набила тату, но сказала об этом только Вите. Он дал слово, что не расскажет отцу. Со временем Ростик узнал о татуировке, но отреагировал здраво – принял это как должное. «Что сделано, то сделано», – ответил ей отец, но вместе с тем предупредил, что заставит Риту камнем стирать тату, если подобное повторится.

Как видно по телу девушки – больше она татуировок не делала.

– Витя, ты тут? – задал вопрос Петрушев.

– Да, тут, – быстро отреагировал Каменев.

– Говорю, на запястьях синяки, значит ее связали. Также я нашел две гематомы на левом бедре, судя по цвету им не больше трех дней.

– Что еще? Ногти проверял?

– Конечно проверял, – говорил Петрушев. – Либо убийца действовал осторожно, либо девушка не чувствовала от него угрозы. Нет ни частичек кожи, ни крови.

– От чего умерла жертва? – Каменев решил поставить барьер между собой и Ритой, сейчас на секционном столе лежала жертва, а не его крестница.

– Асфиксия, – ответил Петрушев. – Перед тем, как ей отсекли голову, жертва уже была мертва.

– Чем отсекли голову? – задавал вопросы Каменев.

– Судя по частичкам метала на шее жертвы – пилой, – ответил судмедэксперт.

– Пилой, значит, – проговорил Витя.

В голове следователя постепенно вырисовывалась картинка. Если он это сделал пилой, вряд ли убийца орудовал в квартире. Сложно вытащить обезглавленный труп, чтобы соседи не обратили на это внимание. Судя по всему, у преступника есть в собственности гараж, либо дача.

– Голову осмотрел?

– В ротовой полости нашел маленькие частички целлофана. Скорее всего ее задушили, накинув на голову пакет.

– Вот же ублюдок, – внезапно у следователя проснулись эмоции. – Если ты нашел целлофан у нее во рту, значит Рита сопротивлялась.

– Возможно сопротивлялась, но, если она была привязана, задушить девушку и не оставить следов – проще простого.

В голове следователя зашевелились шестеренки. Получается, он связал Риту, после чего задушил.

– На щиколотках есть следы? – задал вопрос Каменев.

– Да, синие полосы, – ответил Петрушев.

– Понятно, – протянул Витя.

– И что тебе понятно?

– Судя по всему, он привязал Риту к стулу. Если ты говоришь, что нет ни одного следа убийцы на теле жертвы, значит она добровольно приехала к нему, добровольно села на гребаный стул и позволила ему завязать себя.

– К чему ты клонишь?

– Что-то мне подсказывает, у Риты с ним были какие-то отношения, скорее всего романтические, – проговорил Витя и неожиданно спросил: – Нашел следы полового акта?

– Нет, ничего такого не было.

– Вот сука, и тут все предусмотрел! – повысил голос Каменев. – Ладно, спасибо Петрушев, ты очень сильно мне помог.

– Да пожалуйста, – ответил судмедэксперт и накрыл тело покрывалом.

***

Когда Каменев брел по коридору следственного комитета, он заметил, как Громов спешит к выходу из здания. Витя подумал остановить начальника и спросить, чего это он так торопиться, но Ростик моментально скрылся за поворотом. Догонять его Каменев не хотел, да и догадывался в чем причина. Необходимо было поговорить с Леной, известить ее, что скоро приедет следователь и будет засыпать ее вопросами.

После случая с Ирой, Лена избегала Витю, лишний раз не хотела попадаться ему на глаза. Женщина чувствовала и свою вину в произошедшем, хоть идея целиком и полностью принадлежала ее мужу.

Каменев вошел в кабинет, сел за стол и обратил внимание, что рядом с папками до сих пор лежит улика – браслет-фенечка. Он до сих пор не сдал его в хранилище. Витя взял целлофановый пакетик в руки и повертел, как прошлый раз. Если вчера на браслете он ничего не обнаружил, то сейчас его внимание привлекла надпись: «Брошу в пучину».

Что бы это могло значить? Каменев задумался, после чего решил не относить браслет в хранилище. Он положил его в карман, взял бумажник с ключами и вышел из кабинета.

***

Полина нервничала из-за дополнительных задания, которые с радостью присылал ей Волохов на электронную почту. Девушка прикладывала все свои усилия, лишь бы как можно быстрее закончить дела.

Близился обеденный перерыв, Полина поднялась со своего рабочего места, потянулась и направилась к выходу из офиса. Ее остановила Маша:

– Снигерева, ты куда намылилась?

Полина взглянула на Машу и небрежно ответила:

– Тебе какое дело?

– Думала позвать тебя пообедать, – ответила женщина. – А ты чего так со мной разговариваешь?

– Не хочу есть, – проговорила Полина. – Извини, просто сегодня такой день напряженный.

– Опять Волохов чудит?

– Скорее наглеет. Завалил меня работай, как ездовую лошадь.

– Понимаю, – проговорила Маша. – когда я работал его помощником, чувствовала себя волом. Он не стеснялся закидывать меня делами, даже теми, которые в его обязанности не входят. Ты даже не представляешь, сколько я статей за Альберта написала.

– И тебя это устраивало? – удивилась Полина.

– Конечно нет, но деваться было некуда. Тут либо делаешь то, что от тебя требуется, либо идешь на все четыре стороны, – ответила Маша.

– Маш, вот ты больше десяти лет в редакции. Стоило ли терпеть выходки Волохова?

– Как сказать, палка о двух концах. С одной стороны, в Сизовградском вестнике ты можешь дослужиться до главного редактора, получить огромный опыт. Редакция имеет огромное финансирование, а деньги – это возможность.

– А с другой стороны? – задала вопрос Полина.