Последний отзыв
Да, первый рассказ из сборника, что я успела прочитать, что надо! И написано хорошо, и содержание необычное, но жизненное. Очень понравилось, хотя там...
Далее
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Два голоса, или поминовение
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
он ветви расправляет снова
и святотатственно поносит
его презревшего Иегову...
О дерево, познавшее страданье,
мятежное в отчаянье глубоком!
С тобою у меня одно дыханье —
я в этом мире самый одинокий:
как ты, я часто под грозой стою,
и вихрь меня к земле нещадно клонит,
порою сердце от ударов стонет,
но выпрямляюсь снова – и пою.
Не знаю, где конец наступит мой,
у ног твоих я буду гнить, быть может,
но ты мне пой, про боль и бунт мне пой,
о эвкалипт, с родной березой схожий!
В горах Ливана
Люди! Люди! Душа больна,
сердце вылечиться не может,
пусть ливанская тишина
мне поможет.
Море. Гор голубая рать.
Кедры встали семьей огромной...
Мне бы с сердца шкуру содрать,
что давно уже так бездомно.
Тишина мне нужна, тишина,
вся увенчанная небесами,
чтобы стала она полна дальней
родины голосами.
Пусть она потрясет меня,
глубо?ка, нема, бездонна,
чтоб услышал, как пала, звеня,
наземь Зигмунтова колонна.
Рисунок
Край родной! что на свете мне ближе?
Не уснуть, снова детство я вижу,
лист беру, и в штрихах неумелых
дом растёт, палисадник и сени,
утро майское в дымке сирени,
травы мокрые в ландышах белых —
я дарил их в день ангела маме —
вот скамейка за чащей зелёной,
тот же дуб – не старел он с годами —
осеняет простёртою кроной.
Что я слышу? Над ширью окрестной
снова благовест льётся воскресный?
Солнце тонет в пылающей Висле...
Ну о чём мои детские мысли?
О нарциссах? Об иволге в чаще?..
Семь пробило, и солнце садится,
с груши сыплется цвет шелестящий,
старый домик растёт на странице...
Что ж так больно душе, так щемяще?
Ради чего живем
Что толку от жизни бренной
без Моцарта и Шопена?
Была бы она без Мицкевича тоже
гроша ломаного не дороже.
Не ратую за «сонеты»
или, скажем, «баллады»,
сердцу поэта
прислушаться надо...
К чему?.. Ну конечно, к Висле,
где над водой нависли
весенних березок ветки,
их листья так робки и редки,
но опадать им вскоре
вместе с листвой осокорей.
На зелень взгляну, сострадая, —
такая она молодая! —
и слёзы блеснут во взоре.
Ну а сосны, к примеру!
Друзья! Ну а клёны! Клёны!
Я счастлив без меры,
ведь клён – зеленый.
Жизнь ни черта не стоит,
когда ее дух не стоек.
Мы родине необходимы,
вернуться, друзья, должны мы,
чтоб над Вислою сосны шумели и ели,
чтобы лучи горели
на стали орудий, на нивах,
в пролитой крови, в глазах счастливых,
в мазовецких открытых просторах —
и чтоб мир был нам дорог.
и святотатственно поносит
его презревшего Иегову...
О дерево, познавшее страданье,
мятежное в отчаянье глубоком!
С тобою у меня одно дыханье —
я в этом мире самый одинокий:
как ты, я часто под грозой стою,
и вихрь меня к земле нещадно клонит,
порою сердце от ударов стонет,
но выпрямляюсь снова – и пою.
Не знаю, где конец наступит мой,
у ног твоих я буду гнить, быть может,
но ты мне пой, про боль и бунт мне пой,
о эвкалипт, с родной березой схожий!
В горах Ливана
Люди! Люди! Душа больна,
сердце вылечиться не может,
пусть ливанская тишина
мне поможет.
Море. Гор голубая рать.
Кедры встали семьей огромной...
Мне бы с сердца шкуру содрать,
что давно уже так бездомно.
Тишина мне нужна, тишина,
вся увенчанная небесами,
чтобы стала она полна дальней
родины голосами.
Пусть она потрясет меня,
глубо?ка, нема, бездонна,
чтоб услышал, как пала, звеня,
наземь Зигмунтова колонна.
Рисунок
Край родной! что на свете мне ближе?
Не уснуть, снова детство я вижу,
лист беру, и в штрихах неумелых
дом растёт, палисадник и сени,
утро майское в дымке сирени,
травы мокрые в ландышах белых —
я дарил их в день ангела маме —
вот скамейка за чащей зелёной,
тот же дуб – не старел он с годами —
осеняет простёртою кроной.
Что я слышу? Над ширью окрестной
снова благовест льётся воскресный?
Солнце тонет в пылающей Висле...
Ну о чём мои детские мысли?
О нарциссах? Об иволге в чаще?..
Семь пробило, и солнце садится,
с груши сыплется цвет шелестящий,
старый домик растёт на странице...
Что ж так больно душе, так щемяще?
Ради чего живем
Что толку от жизни бренной
без Моцарта и Шопена?
Была бы она без Мицкевича тоже
гроша ломаного не дороже.
Не ратую за «сонеты»
или, скажем, «баллады»,
сердцу поэта
прислушаться надо...
К чему?.. Ну конечно, к Висле,
где над водой нависли
весенних березок ветки,
их листья так робки и редки,
но опадать им вскоре
вместе с листвой осокорей.
На зелень взгляну, сострадая, —
такая она молодая! —
и слёзы блеснут во взоре.
Ну а сосны, к примеру!
Друзья! Ну а клёны! Клёны!
Я счастлив без меры,
ведь клён – зеленый.
Жизнь ни черта не стоит,
когда ее дух не стоек.
Мы родине необходимы,
вернуться, друзья, должны мы,
чтоб над Вислою сосны шумели и ели,
чтобы лучи горели
на стали орудий, на нивах,
в пролитой крови, в глазах счастливых,
в мазовецких открытых просторах —
и чтоб мир был нам дорог.
Последний отзыв
Да, первый рассказ из сборника, что я успела прочитать, что надо! И написано хорошо, и содержание необычное, но жизненное. Очень понравилось, хотя там...
Далее