Хлюпающая и подвывающая жижа вдруг сжалась, а затем с поразительной скоростью прыгнула на Максима, который стоял ближе всего к люку биореактора. Раздался выстрел из дезинтегратора, и субстанция превратилась в углеродную пыль.
– Я же тебе говорил – видишь человекоеда, то сразу же стреляй! У тебя нет права на ошибку. И да… спасибо, – внезапно вспотевший и красный, сказал Максим.
– Что? Что это была за дрянь?! – закричала Виктория, отскочив от Дмитрия, словно тот был такой же жижей.
– Это был человекоед. – ответил Максим, отирая лоб. – Такая тварь появляется после длительной работы биореактора. А всё, что попадает дальше в следующий отдел – это его части.
Максим решил не вдаваться в подробности причин рождения человекоеда в глубине биореактора, ведь ему самому многое было неясно. Наверняка можно было сказать только то, что генно-модифицированные клетки попадают внутрь ёмкости, и между ними появляется конкуренция за питательные вещества, поступающие извне. Побеждает в этой гонке те клетки, которые обладают способностью к самому быстрому делению. Быстрое деление вызывает нарушения в генетическом материале, и клетки мутируют, становясь неким подобием раковых клеток. Опухоли размножаются всё быстрее и быстрее, пока среди них не появляется особый тип раковых клеток – клеток Авербаха-Стоуна. Эти клетки отличаются поразительной способностью поглощать и ассимилировать человеческие клетки и ткани. Из них и формируются человекоеды – ужасные создания, результат непреднамеренной селекции. Клетки Авербаха-Стоуна выделяют в окружающее пространство уникальный химический след, который и обнаруживает детектор, что используют в своей работе нутрициологи-охотники. Иногда человекоедам удаётся вырваться на свободу, так как обычно биореакторы не приспособлены к бесконтрольному росту биомассы внутри.
Ироничным в данных обстоятельствах является тот факт, что человекоеды предпочитают питаться тканями, в которых идёт наиболее интенсивно процессы роста и развития. Принято считать, что именно поэтому в основном жертвами этих существ оказываются дети и подростки, реже – взрослые или животные и совсем редко – пожилые люди.
– Какой кошмар… – сказала Виктория, прикрыв рот ладонью. – Что ей нужно было от вас?
– Она хотела нас ассимилировать. Ладно, нам всё ещё нужно найти дочь директора, – произнёс Максим, приглаживая пальцами усы.
– Максим Арсеньевич, что говорит прибор?
– Это ещё не конец. Ещё один где-то под зданием, – говоря это, Максим быстро зашагал в том направлении, куда указывал прибор Авербаха. Прибор уловил слабый след, направляющийся к металлической решётке в полу.
– Виктория, что там? – задал вопрос Дмитрий.
– Канализационный слив, кажется. Когда помещение дезинфицируется, то туда сливаются все отходы очистки.
– Вот же чёрт! Дима, жахни туда один разок. Виктория, спрячьтесь за мной. Скорее! – сказал Максим, прикрывая Викторию собой. Прозвучал очередной выстрел из дезинтегратора. Стены и потолок задрожали.
– Простите, погорячился… – прокашлял Дмитрий, размахивая свободной рукой, пытаясь развеять поднявшуюся пыль.
Канализация
В полу лаборатории теперь зияла огромная дыра. А на самом дне образовавшегося колодца был виден небольшой ручей из зеленоватой жидкости.
– Если мы не найдём там Валерию, знаете, что вам будет за это?! – закричала Виктория, вне себя от ярости.
– Не беспокойся, мы знаем, что делаем, – с самоуверенной улыбкой ответил Дмитрий.
Вниз первым спустился Дмитрий. У него с собой был служебный дроид-коптер. Жестом руки он указал направление движения для портативного летательного аппарата и тот с шумом улетел в темноту. Дроид-коптер должен был собирать данные о том, что происходило вокруг и искать следы чудовищ.
– Вам необязательно идти с нами. Это опасно для жизни, – обратился Максим к Виктории.
– Нет уж, я пойду!
Максим пожал плечами и прыгнул вниз за Дмитрием, а следом в воду прыгнула и Виктория.
– Максим Арсеньевич, как думаете, куда мог направиться человекоед? – обратился Дмитрий Власов к своему старшему напарнику.
– За едой… – ответил Максим осторожно заглядывая за поворот, – тварь не особо разборчива и может некоторое время питаться крысами.
– Может быть вы объясните, как Лера смогла пройти через закрытую дверь в отдел созревания? – задала вопрос Виктория.
– Что-ж… Лера спряталась в самом углу комнаты. В том углу, где ты и стоял Дмитрий. Там находится слепая зона у видеокамер. Лера сидя в углу и контролировала полёт своего дроид-коптера. Помните, как на роботе я обнаружил следы скотча. Она приклеила свой браслет к роботу и направила его через небольшой отверстие внутрь комнаты. Затем дроид-коптер приблизился к двери, и система безопасности посчитала, что Лера пытается покинуть помещение и открыла дверь, а всё вышло наоборот. И все это могло не произойти, если бы не страх вашего начальства, – на этих словах Максим повернулся к Виктории. – заснять, то что происходит внутри отдела!
– А дальше?! – спросил Дмитрий.
– У меня есть несколько соображений, что произошло дальше, но давай обсудим их позже.
Из головы Максима не выходило странное поведение Виктории. Когда она увидела человекоеда в первый раз, не было похоже, что она испугалась. Значит ли это, что она ожидала чудовище? И какая ещё девушка решится отправиться с ними по туннелям канализации.
– Есть сигнатура, – произнёс Дмитрий получив сигнал из нейросети и указав рукой направление. – дроид-коптер обнаружил след чудовища в том направлении!
Компания «Just Food» не экономила средств на технику и производство. Нет. Дело было в том, что канализация относилась к муниципалитету. Поэтому нутрициологи оказались в самой обыкновенной канализации. Стены канала были сделаны из бетонно-пластика, построенного ещё семьдесят лет назад. Отверстие, полученное при помощи дезинтегратора, стало источником свежего воздуха в этих тёмных и заплесневевших катакомбах, однако даже этого не хватало, чтобы развеять зловоние, что витало в воздухе.
– Максим Арсеньевич, объясните мне, как сюда могла попасть дочь директора?! Если нам самим пришлось разнести пол в лаборатории! – прозвучал возмущенный голос Виктории позади следователей.
– Сейчас мы ведём охоту… – ответил Максим, встав на одно колено и рассматривая в свете персонального сканера ошмётки крысы на одном из выступов стены. – И, если моя догадка окажется верной, всё станет ясным, как только мы распылим очередного монстра.
Тусклый свет персональных сканеров в точности повторял направление взгляда нутрициологов. Устройство, присоединенное к наплечнику, моментально давало сигнал в виде слабого электрического импульса, если оно обнаруживало что-то необычное: остатки человекоедов, следы, отметены, останки жертв – всё, что могло помочь делу.
– Дима, переведи дезинтегратор в режим уничтожения живой материи, – шёпотом напомнил Максим.
– Сделано, – ответил Дмитрий.
Воздух казался тяжёлым, словно масляным, и спина Максима Островского полностью промокла. Он тяжело дышал. Сейчас одышка ощущалось особенно остро. Максим знал, что причиной этому были последствия долгой реабилитации, и своё здоровье он уже никогда не восстановит окончательно.
«Главное – это работа, – повторял про себя Максим. – такие мелочи не имеют значения».
Они практически достигли того места, где дроид-коптер обнаружил следы человеческого генетического материала.
– Это где-то здесь, – произнёс Дмитрий, получая сигналы от дроид-коптера.
Неподалёку располагался вход в небольшое помещение. Видимо, внутри находился заброшенный пункт контроля дренажной системы канализации.
– Дима, оставайся здесь с Викторией. Я проверю содержимое.
Дмитрий, молча подняв ствол дезинтегратора, напряженно всматриваясь в темноту проёма.
Из-за спины Дмитрия раздался голос Виктории:
– Как вы его отпустили? Ведь у него нет с собой оружия!
– Ему оно и не нужно, он сам как оружие, – ответил Власов, из-за чего Виктория с недоумением взглянула на нутрицолога.
Время не шло, а тянулось, словно карамельная нуга. До слуха Дмитрия стали доходить звуки ожесточенной борьбы, а затем всё внезапно стихло. Дмитрий и Виктория стояли на месте не зная, что им делать. Затем раздался звук металлического скрежета, следом невероятной силы удар. С потолка стала обваливаться грязь, которая годами скапливалась и липла к бетонно-пластиковым стенам канализации.
– Господи, господи, все люди толстые, один я, сирота, не пролезу в ворота, – сказал раскрасневшийся, словно Дед Мороз, Максим, выходя из помещения. Его правая рука искрилась, и от нее шел черный дым.
– Максим Арсеньевич, ваша рука! – воскликнул Дмитрий.
– Знаю я, знаю. Замкнуло её чуток. Не беда! Внутри было несколько отпрысков, но взрослой особи не было… – Максим замолчал, прислушиваясь, а затем закричал – Дима, сзади!