Эспрессо ТВ

– Тертый, тертый! – Яна раздраженно грохнула тарелкой в раковине. – Урка он! Сидел два раза, всю страну подмял под себя! Сыночек как сыр в масле катается, бизнес отжимает, а простому народу как жить? Вот сколько ты на своей работе зарабатываешь? А жильё? Квартира от отца-матери осталась – и больше рассчитывать не на что! А у него, говорят, в имении даже унитазы золотые! Представляешь, из настоящего золота! Вот бы и нам такой один!

– И зачем он тебе? – Аргун закончил с яичницей и пошел одеваться. Спорить с взбалмошной бабой с утра ему совсем не хотелось. Тем более на тему политики. Но одно он знал точно, чувствовал – вся эта возня на майдане не приведет ни к чему хорошему!

«Зачем, зачем! – Аргун хлопнул дверью, услышав напоследок бубнеж Яны. – Переплавила бы в слитки – и за границу! В швейцарский банк – и жить на проценты!»

* * *

Аргун протиснулся в переполненную маршрутку и навис над какой-то толстой теткой, судорожно пытаясь выковырять из заднего кармана джинсов мелочь для оплаты билета. Граждане в микроавтобусе были настроены по-боевому.

– Опять западенцы паршивую кашу варят! – митинговал на заднем сидении какой-то мужик. – И что им не сидится по добру, по здорову? Мы же не выходим на митинги, если нам ихний президент не нравится!

– Не выходим! – поддержала мужика сидевшая рядом женщина. – Может, и зря! Вот отправить бы хлопцев до Киеву поддержать наших, глядишь, по-другому бы все вышло!

– А что по-другому? – к разговору подключилась молодая девушка напротив. – Они же и за нас там на площади стоят, хотят, чтоб все было по-людски, чтоб жили, как люди, чтоб пенсии были восемьсот евро, и в Европу можно было ездить без виз!

– И кто это тебе сказал? – в голосе мужика сквозили ехидные нотки. – Чтоб пенсии столько! Кто ж тебе даст такие деньги?

– Европа и даст! – запальчиво проговорила девушка. – Немцы, французы, поляки! Они уже и помощь сформировали – сто миллиардов долларов, и это только на первый год! Главное, чтоб мы сами решили, с кем мы – с Европой или отсталой Рашкой-парашкой, которая живет исключительно за счет нефти и газа и через год-два сто процентов развалится! А без нас – так и еще быстрее!

– И откуда вы молодые такие умные? – маршрутка тронулась от остановки всего каких-то пять минут назад, а в перепалке участвовал уже весь салон. Сейчас мужик, первым затеявший разговор, уже почти орал. – Начитаются, понимаешь, своего Интернета и начинают агитировать за евро-отсоциацию, как будто мы все тут – бараны! Вот и в 91-м такие же молодые да резвые кричали по площадям: «Даешь свободу! Даешь равенство и частную собственность! Даешь незалэжность!» Типа, как только освободимся, немедленно заживем, как в раю! Типа, все будут богатыми! А что в результате?

– Это потому что в наших генах еще силен ГУЛАГ и сталинизм! – не сдавалась девушка. Она приподнялась с сидения, и Аргун не сомневался – еще немного, и она вцепится мужику ногтями в лицо. – Мы все – порождение человеконенавистнического коммунизма, но сейчас у нас появился шанс обрести достоинство! Победить раз и навсегда и выбрать будущее! Вот за это и стои?т молодежь на майдане, а вы, старики, – уже никто, и звать вас никак!

– Это меня-то звать никак!? – мужик вскинулся, как двадцатикилограммовый карп, заглотивший вместе с макухой толстый крючок. – Да я ж тебя сейчас, шалава!..

Маршрутка резко затормозила, и Аргун с облегчением вырвался наружу, чуть не порвав куртку об острый железный край двери. На душе скребли кошки.

В помещении конторы было темно. Аргун открыл дверь, включил свет и прошел вглубь «Каменной и гранитной мастерской «Малахит» – его основного места работы.

– Гробы, гробы! – он достал сигарету и закурил. – И вовсе я не гробами занимаюсь (разве что иногда надгробиями и памятниками)! Плиточник я и облицовщик. Как будто из камня кроме памятников и изготовить больше ничего нельзя!

Аргун открыл форточку, и в помещение ворвался свежий воздух с улицы. Мастерская располагалась в подвале пятиэтажного дома, и единственной связью с улицей была именно эта форточка – зарешеченная, возле самой земли.

– Не дай бог, случится пожар, так и не выберешься! – иногда думал Аргун. – Но гореть у нас нечему! И даже телевизора нет, который мог бы замкнуть.

Вместо телевизора в конторе было радио – недорогая японская «мыльница» с выброшенным за окно проводом-антенной. Диапазон FM ловит, а больше ничего и не надо!

Рабочий день Аргуна начинался всегда одинаково – он включал радио, подстраивал волну на одну из музыкальных радиостанций и ждал, пока закипит чайник. Заваривал пакетик черного цейлонского, делал первый глоток и приступал непосредственно к работе. Ладони у него были в мозолях, крепкие, как абразивные круги, и даже слегка шероховатые – ладони работяги, привыкшего управляться с молотом, зубилами и стамесками.

Но сегодня Аргун решил изменить своей многолетней привычке – обойтись без радио. Хватит с него политики – а всю последнюю неделю радиостанции только и делали, что безудержно верещали о неспокойной ситуации в стране. И под вечер Аргуну начинало казаться, что политика сочится у него из ушей, пропитывая ворот рубахи и куртку удушливой зловонной субстанцией – от нее тяжело дышать, и опускаются руки.

– Что тебе больше нравится: «Долой тирана!», или «За будущее страны – все на баррикады!»? – Аргун отхлебнул чай, отставил в сторону кружку и, прицелившись, ловко сделал первую зарубку на плоской каменной заготовке. Скоро он снимает слой нужной толщины, обточит и отшлифует поверхность, и очередная плита из натурального камня для облицовки фасада дома очередного олигарха-ворюги будет готова. Впрочем, совсем не факт, что именно олигарха – это может быть особняк начальника отделения милиции, военкома или мелкого чиновника из мэрии!

– Не нравится – ни то и ни другое! А нравится, когда девки веселятся и поют песни! А то докатились – даже музыку не послушать, одни дикие вопли и истерика ведущих!

Работа продвигалась ровно в том темпе, к какому он привык. Раз в час Аргун отрывался на перекур, подходил к форточке и дышал прохладой вперемешку с никотином. Влияние близкой весны чувствовалось во всем – синички тенькали так громко, что казалось, переполошат всех жителей дома. Но никто не обращал на них внимания и никто их не слышал – кроме Аргуна, конечно. Люди спешили по своим делам, строили планы, жарко спорили, пытались доказать друг другу нечто важное – словом, были очень заняты, и какое им дело до каких-то синичек?

– Скажи, птичка божия! – Аргун набрал полные легкие дыма и медленно выпустил. – Говорят, вы – пернатые создания – к Нему ближе и можете заглядывать в будущее! По крайней мере, когда-то моя бабушка была в этом уверена! Скажи, свергнут президента или нет? – Аргун громко рассмеялся, представив, как синичка важно раскрывает клюв, надувает зоб и, трепеща крылышками, вангует (от Ванга – предсказывает): «Завтра, завтра, Аргун Владиславович, произойдет государственный переворот – к власти придут честные и бескомпромиссные борцы с коррупцией, а лично тебе повысят зарплату в четыре раза, и махнешь ты белым лебедем сразу в Майами – смотреть на тамошних сексапильных мулаток и слушать джаз энд блюз!»

Аргун подмигнул толстой синичке, долбившей клювом асфальт напротив (вероятно, нашла крошку, вмерзшую в лед), и прикрыл форточку. Настроение у него поднялось – хотя ответа он так и не получил.

Сообразно настроению спорилось и дело. Аргун и не заметил, как пришло время перекусить – руки автоматически точили, долбили и шлифовали, в голове бродили светлые мысли, не имевшие никакого отношения ни к майдану, ни к разбуженным революцией киевлянам, ни к лозунгам оппозиции, ни к визитам высоких иностранных командировочных. А на обед у него был борщ из термоса и кусок ржаного хлеба с маслом. А потом – незаменимый чай с сигаретой.

Аргун посмотрел на часы – вскоре должен прийти напарник – молодой парень, ученик на полставки (они с Аргуном станут ворочать большие каменные глыбы и тесать их согласно пожеланию заказчика). А пока – в запасе законные полчаса отдыха, он отдохнет на вот этой продавленной старой кушетке в углу.

Аргун сел на нее и почувствовал, как пружины колют спину.

– Вибромассаж! – он усмехнулся и выбрал положение поудобнее. Закрыл глаза – если заснет, ничего страшного. Мишка разбудит – Мишкой звали напарника.

* * *

– Здоро?во! Заснул? – Аргун открыл глаза. Мишка дергал его за рукав.

– Привет! Да – что-то утомился!

– А у меня новость! – в голосе Мишке звучало радостное возбуждение. – Завтра уезжаю!

– Куда? – Аргун заученно выхватил из пачки очередную сигарету и задымил. – У тебя же работа!

– Не! Поездка необходима! – весь вид Мишки свидетельствовал – он уверен в своей правоте. – Ты новости по телевизору смотришь?

– Ну!

– Вот и ну! Мы с ребятами подумали и решили – рванем все вместе в Киев на подмогу нашим – «Беркуту» и другим. Если бандерлоги думают, что они смогут просто так захватить власть – то пусть сначала с народом потолкуют!

– Это ты что ли народ? – Аргун затушил окурок о край стеклянной банки и поднялся. – А хозяину что скажешь? А как же заработок? – Аргун обвел рукой мастерскую. – И что я без тебя делать буду?

– Да ничего! – Мишка ухватил руками тяжеленую каменную глыбу и натужно поставил ее на верстак. – Я всего-то на недельку! Возьму отпуск за свой счет – а ты пока с мелкими заказами разберешься!

– Понятно! – Аргун помрачнел. – А скажи, кто ж тебя надоумил? И почему именно ты?

– А кто? – Мишка беззаботно рассмеялся. – Во-первых, достали западенцы, нужно показать, что не только они имеют право на эту землю, во-вторых, серьезные люди сверху пообещали всю поездку оплатить – причем, щедро! И в-третьих, это ж развлечение, экскурсия – постоять в массовке, может, кому-нибудь морду набить! А я, ты знаешь, в последнее время что-то заскучал!

– А не боишься? – вообще-то Аргун всегда считал, что каждый мужчина должен сам принимать решения, и поэтому редко когда пытался кого-то переубедить. Но Мишка ему все-таки друг (пусть и непутевый) и напарник! Да – он молод, гормоны играют, мускулы налиты силой, и в возможность печального исхода не верится совсем. Но Аргун-то намного опытнее и гораздо осторожнее!

– А чего бояться! Мы своих защищаем! Пусть они боятся! – Мишка, наверняка, под «ними» имел в виду тех – из Галичины (в последнее время совершенно распоясовшихся). – И пусть знают – на любую силу найдется еще более сильная сила, мы им обязательно покажем!

– Ладно! – Аргун быстро обтесал одну из поверхностей камня. – Переворачивай! И заявление не забудь!

* * *

– Яна! – ответом ему была тишина. Яна ушла – наверное, поболтать с подружками. На столе Аргуна ждал холодный ужин и записка: «Подогрей! Вернусь часам к девяти!»

– Отлично! – Аргун повеселел. Ему хотелось немного побыть в одиночестве – и первые полдня наедине с камнем не смогли удовлетворить эту его жажду. В последнее время он чурался громкого людского общества – и даже подруга напрягала.

– Ну что, Витек, чокнемся! – Аргун достал из серванта рюмочку и налил в нее перцовки. Витек – его боевой друг по Афгану уже четыре года как спал в земле, а сегодня у него был бы день рождения. Их забросили «за речку» уже под самый конец – в январе 1988 года сразу после учебки. И сразу – в мясорубку. Так вышло. Тогда Витек спас ему жизнь – подставив под пулю духа себя. Повезло – пуля прошла навылет чуть-чуть ниже ключицы, слегка зацепив легкое. Военврачи подрихтовали – но впоследствии рана дала о себе знать. Здоровье Витька стало ни к черту.

– Да, брат! Не дожил ты срока! – Аргун звякнул стопкой о бутылку и выпил. – Вместо тебя небо копчу – видать, есть для чего!