Баллада об Овцове. Сказки старого панка (сборник)

Может быть, секс с чекистом, читающим ваш персональный на мужа донос?
Может быть, секс в бочке с кефиром во время полуденной сиесты?

Кефир? А почему нет?
Мысли иногда в голову приходят странные,
И необязательно с кефиром может быть связан завтрак или обед –
Кефиром с легкостью можно наполнить искомую фантазийную бочку-ванну.

А, может, фантазия – оказаться в лапах у негра преклонных годов?
Негра, что в детстве читал Ленина труды?
Или фантазия – спустить во время секса семь трудовых потов
И уползти – опустошенной, но счастливой – в придорожные кусты?

Фантазии могут быть любыми –
Очень извилистыми или очень прямыми –
Лучше не конкретизировать предмет, оставить за скобками,
И вернуться к Кондомовой, что на Овцове охает.

Охает, одной рукой зажимая рот,
Другой – придерживая трехлитровобаночный подпрыгивающий на полке компот,
В подвале – банки, склянки, соленья, варенья, копчености, окорока,
Если свалятся с полок, соседи сразу поймут, где искать – отыщут хозяйку и
намнут до смерти бока.

И ей, и Овцову,
Овцову – так сразу (прикладами по бокам и заднице),
Забьют, как на пастбище ледащую корову,
Или двух коров – здесь без разницы.

Вот так, борясь с собой и с компотом,
Кондомова неожиданно испытала оргазм двойной,
Такой бурный, что реально покрылась трудовым потом –
Как в фантазии вышеизложенной непростой.

А наверху тем временем
Соседи походили-походили и восвояси ушли,
Конечно, не этого они изначально хотели –
Но, увы – водителя асфальтоукладчика не нашли.

Вот была радость (совсем не горе)!
Вот был экстаз (совсем не печаль)!
Двойная победа силы и воли –
И секс «на отлично», и любовники живы, а значит, есть что отмечать!

На радостях (не от горя, не от печали)
Кондомова и Овцов выпили литра два
И дружно прикорнули на диване – прямо там, где чудесное спасение отмечали
– И проспали до позднего утра.

А наутро нежно и чувственно на прощание –
Утешили себя сценой секса еще (здесь, понятно, Овцову некуда было деваться),
Ну, а далее – Овцов помчался докладывать о выполнении задания,
А Кондомова осталась – вспоминать и восторженно улыбаться.

Ее оценка Овцова – твердая «пять»,
По мнению Кондомовой, ему не нужен диван, не нужна и кровать,
Высший класс – может в подвале и даже в зимовье,
Уникальный мужчина – и с игривыми попугайчиками на нижнем белье!

Так и напишет Кондомова по инстанциям –
Овцов – умница, не к чему придраться!
Достоин занять приличное место в политике – сможет плавать, сможет не утонуть,
Факты упрямы: Овцова нужно ставить на место Председателя комитета какого-нибудь.

Глава десятая. Финита ля комедия

Долго ли – коротко ли,
Но в итоге сделали Овцова Председателем,
По его желанию, конечно (никто его не неволил) –
И теперь Овцов по долгу службы вынужден общаться с избирателем.

А избиратель он бывает всяк –
И говорит зачастую наперекосяк,
И не поймешь, что хочет он,
И иногда можно разобрать лишь «водка» и «самогон».

Или разобрать, например:
«Козлы», «бараны», «воры» –
А избиратель: «Он – бывший пионер
И жил при Союзе, не зная горя».

Не то, что живет сейчас –
При власти мошенников и скотов,
И готов избиратель на баррикады хоть сей же час,
Да еще приведет и внуков, приведет и сынов.

С таким избирателем поговоришь
И потеряешь аппетит и сон,
Или паче того – потеряешь охоту до сексуальных игрищ –
И по весне, и в осенний демисезон.

После полугода такой работы
Овцов, как следствие, сник и похудел с лица –
На женщин уже и смотреть неохота,
И чувствует себя, как бледная тень импотента-подлеца.

И вспоминает с тоской
Былые денечки,
Игру гормонов и женский возбужденный вой,
И секс на солнце, и секс в тенечке.