Поэтический конформизм

Мне страшно и в этой обычности
Рукой
Вырисовывать
Маки.

КУДА ЖЕ УШЛА КРАСОТА?

По мрамору узких ступеней,
Средь белых, как соль, балюстрад,
Втекаешь, как озеро мнений,
В искусственно созданный ад.

Покинув музейные стойки,
Завидев родные места,
Рождается возглас неловкий —
Куда же ушла красота!?

Реальность ударит кастетом —
Попробуй, как лист, не упасть.
Врезается в кости монетой
Ладья, что несётся топтать.

В ней образы сотен картинок,
В них: Берия, Освальд, Исса
И главное слово из льдинок,
Что зрячему режет глаза…

А мы, будто Миллиган, копим
Пластины надёжной брони,
Но мир обломает нам копья —
Тевтонцам мы ляжем сродни.

Попытки забудь оправдаться,
Пред вечностью мы – пустота,
Но как же приятно признаться,
Что вечность – и есть Красота…

СИМБИОЗ

Любить рождённый поэт
Героя создал страдать.
Сердец горячих дуэт
Теперь мне как обуздать?
Душой и телом сплотить,
Могучей статься горой?
Поэт, чья цель искусить.
С мечтой о смерти герой.
Из кубка выпить вина,
Из чаши вылакать яд,
Ножи вонзая в себя
В кругу мулаток наяд.
Богов я проклял эфир,
Пока пытался создать
Для двух свой собственный мир,
Готовый их обласкать!
Моих стараний итог,
Что как для бедных Офир,
Они, шагнув за порог,
Сожгли, как старый трактир…
Без сил сражался один,
Любви пужался другой.
И каждый словно хитин
На теле вырастил свой —
И вот мне маски не снять,
Гора покрылась золой:
Поэт решил умирать,
А с ним ушёл и герой…

ОСЕНЬ

Заполнен блокнот: имена, адреса,
Стихи, попадаясь, мозолят глаза.
Ощупал устало пустынный карман…
Сегодня диета: питает брахман.
Под звуки дождя старый город уснёт.
Иду в тишине – тишина не идёт.
Виню в этом осень: «Ты жёлтый дурман».
И всё не моё. Не для нас. Всё обман.
По рельсам брести в неизвестность тоски.
Сказали мне: «Ты озверел без любви».
Мерило добра от меня убери —
И дай мне дойти до заветной черты!
Шумят поезда и под пяткой листва:
Спешат от стилистов к юристам друзья.
Немного поник. Зашиваю карман.
Осенний каприз запираю в чулан.

О ЗЕМНОМ

За окнами птицы поют о далёком.
Смотрю удивлённо, с беззлобным упрёком.
Под горкой из хлама всплакнуло добро:
«Я больше не модно – смешно и старо!»
Старо, будто мир. Его нервы, как нити —
Со злости клубок этих нитей не рвите.
В далёком углу, среди разного хлама,
Оставим стоять, отлучая от «храма» —
Авось пригодится добро то кому,
От нас заберут и научат уму…