Позывной Ковчег. Книга вторая. На той стороне

О своих родителях Селесте ничего не знала. Она была воспитана под видом мальчика в доме рыбака, давнего друг «Испанца» и сотрудника Кубинской разведки. Ныне покойный рыбак доложил своему руководству о вербовке перспективного боевика и присвоил ему псевдоним «Кубинец», уже когда девушку спрятали в Африке, подальше от амбициозного Кастро. А «Испанец» все это время через третьи руки направлял работу агента в нужном ему русле.

Через день Барбоза вернулся в Луанду и привез с собой слегка потертый паспорт на имя Селесте Марии Альвадос. Племянница Босса, девушка ветреная и часто увлекающаяся, а по сему живущая самостоятельно и независимо, изредка навещает своего любимого дядюшку. Девушка на фотографии была немного похожа на Селесте, ожидавшей Барбозу в Луанде. Дата рождения Селесте Альвадос удивила Олега, но он решил, что просто другого документа под рукой не нашлось.

Итак, пока Барбоза был занят перелетами, сеньор Альвадос воскресил к жизни свою племянницу, на самом деле погибшую в Африке пять лет назад.

***

В четвертый раз приземлившись в Луанде, авиалайнер попал в перестрелку между партизанами УНИТА и правительственными силами МПЛА, но, благодаря решительным действиям экипажа и тут же сформированным и вооруженным отрядам самообороны, «Боинг» благополучно разгрузился и, взяв на борт стройного молодого человека, одетого в военную форму «Канвас Олива», взлетел курсом на Лиссабон (Портела).

На борту «Кубинца» встретил Александр Горр. Убрав в тайник свой незаменимый «Heckler & Koch-MP5» и не задавая лишних вопросов, он увел пассажира в глубину салона.

Грузовой самолет «Boeing 727-200F – САА» без груза забрался на оптимальную для себя высоту в 11 тысяч метров, что дало ему дополнительную тысячу километров к дальности полета, и через несколько часов совершил посадку в аэропорту Лиссабона.

Александр Горр и Селесте Мария Альвадос, одетая в дорожный брючный костюм, расстались в терминале «Прилет», пройдя паспортный контроль, на котором сеньориту Альвадос поздравили со счастливым возвращением домой из этой ужасной Анголы, а господину Александру Горру напомнили, что через 30 минут в терминале «Отправление» начнется посадка на рейс Лиссабон – Москва, где он уже был зарегистрирован как транзитный пассажир.

На этом операция «Гуманитарная помощь» благополучно завершилась.

PS. Специально, для знатоков авиации открою маленький секрет. Все описываемые мною самолеты оборудованы дополнительными топливными баками, конечно, в ущерб грузоподъемности, но значительно увеличивающими расчетную дальность полета.

ГЛАВА 4. ЛИССАБОН – АВИАНО ИТАЛИЯ

Селесте по прибытии на Виллу Альвадос заняла гостевой двухэтажный домик у бассейна и сейчас нежилась в подогретой морской воде. Воду закачивали прямо из океана два мощнейших погружных насоса.

Олег сидел в кресле в кабинете Босса. В руках он грел бокал, наполовину наполненный сорокалетним коньяком дома «А.Е. Dor».

– Расскажи, что там у вас приключилось в крайнем рейсе. Бако говорит, что была какая-то кутерьма, – привычно раскуривая сигару, спросил Босс. – Да, и если ты еще не успел повидаться с Селесте. Имей в виду, теперь она двоюродная сестра Евгении. Так что давай без любовных треугольников.

– Да, Босс, как скажете, Босс, – Барбоза тяжело вздохнул. – А в Луанде был небольшой казус. Воздушное пространство закрыли. А наш «727-200F – СAA» на предупреждение наземного диспетчера как ни в чем не бывало регламентированно отвечает: – «Я Семь, Два, Семь, Два, Ноль, Ноль, Эф, Си, Эй, Эй. «Free up the runway I'm going to land» (Освободите полосу, я собираюсь приземлиться) и, не слыша ответа, добавляет: – «Донт Элефантид Вэй».

Олег засмеялся и с трудом успокоившись, продолжил:

– У местного «Пиндоса» челюсть отвисла, это надо было видеть, Босс. Мы с «Кубинцем» в диспетчерской были. Руководитель полетов кричит: – «Что он сказал? На каком языке»?

А я ему:

– Тебе по-русски сказали, не заслоняй дорогу, «Донт Элефантид Вэй».

– Смешно, – согласился Босс. – А дальше?

– А дальше «Унитовцы» в атаку пошли, хотели захватить самолет, но наши «Оливас» с «РПК» (Ручной пулемет Калашникова) в руках оборону заняли. Самолет прямо в конце полосы разгружали. Машины с невооруженными бойцами подъезжают, одна за одной. Ящики в сторону, а наши «АКМ» все с боекомплектом. Как начали шмалять прямо из-под шасси. Мы с «Кубинцем» под шумок прыгнули в «Джип», я ее к «Боингу», а сам домчался до нашего «Бичкрафта». И оба на взлет.

Олег замолчал. Бокал в его руках заметно подрагивал. За этот месяц он два раза летал из Лиссабона в Милан, один раз в Лос-Анджелес и дважды в Луанду. Можете посчитать мили и получить бонусы. А сколько миль накрутил Саша, я сомневаюсь, что смогу подсчитать.

«Испанец» молча курил. Олег, воспользовавшись паузой, ополовинил свой бокал. Было видно, что благородный напиток, проникая в кровь, нейтрализует лишний адреналин.

– Босс, не беспокойтесь, с женщинами я разрулю. Это мой конек, – самоуверенно заявил Олег, уже совершенно не стесняясь, что Босс догадался о его любовной связи с кубинкой.

– Раз ты так уверен, предлагаю встретиться втроем после ужина и обсудить дальнейшие действия, – спокойно предложил Босс.

Евгения к ужину не вышла, сослалась на плохое самочувствие. Возникшая после поездки в Милан эйфория по поводу работы бутика сменилась непродолжительной депрессией. И совершенно некстати, молодую женщину мучил ранний токсикоз. Да еще Олег постоянно пропадал в командировках.

Поддавшись эмоциям, Эжени передала управление бутиком «Princesa Companhia Privada» своей родной тетке Андине Деузе Альвадос, которая с радостью взялась за эту работу. А сама опять растворилась в своей любимой дочери, чье имя по-русски означает «Утешение».

«Испанец», Барбоза и Селесте, склонившись над картами, планировали начало операции «Пастух-Авиано». Общая суть операции сводилась к необходимости обеспечить постоянное наблюдение за базами НАТО. В данном случае за авиабазой Авиано.

Сложность выполнения задачи вытекала из невозможности незаметной ассимиляции. В малонаселенной местности все давно знают друг друга, каждый житель, как на ладони, и любой приезжающий изучается под микроскопом.

У сеньора Альвадос в местной больнице города Авиано работал давний приятель, с которым он познакомился еще во времена студенческой молодости, доктор Гаэтано Витторе Де Лука. Мужчина, возрастом около семидесяти лет, был управляющим партнером сети больниц. Вот на него и делал ставку «Испанец». Предварительно созвонившись по телефону, два стареющих «Мачо» посетовали на современную молодежь, которая совершенно не чтит традиций и слишком торопится жить.

– Есть у меня незамужняя племянница, Селесте Мария Альвадос, дочь почившей моей сестры Марии, «Упокой Господь ее бессмертную Душу на небесах!» Неделю как вернулась из Анголы, чудом избежав страшной участи, слышал, наверно, что там сейчас опять беспорядки, она работала в добровольческом медицинском отряде. И вот теперь хочет пожить в Италии. Друг мой, окажи мне посильную помощь, трудоустрой ее к себе в клинику. Как ты догадываешься, финансово она не нуждается. Понимаю, что буду обязан, и со всей любовью приму у себя тебя или твоих близких, как родных. Если ты будешь не против, она приедет к тебе в сопровождении моего зятя и дочки сразу после Новогодних праздников?

Конечно, как любой пожилой мужчина, Гаэтано Витторе Де Лука всегда с превеликим удовольствием оказывал покровительство молодым женщинам, и он тут же выразил готовность помочь своему влиятельному другу.

– Теперь Олег, оставь нас, – распорядился Босс. – И убеди Евгению в необходимости совместной поездки в Авиано, а мы еще поработаем.

Олег вышел из кабинета Босса и подхватил мчавшееся по коридору на «беговеле» свое рыжеволосое дитя. С ребенком на руках он спустился к Евгении на второй этаж, где та предавалась меланхолии. Увидев целующихся дочку и папу, Эжени воспрянула духом, и самочувствие ее сразу улучшилось. А ночью Олег приложил максимум усилий для удовлетворения своей эмоциональной супруги. Утром они вышли к завтраку втроем.

– Теперь слушай и запоминай, – продолжил Босс после ухода Олега. – В тебе сейчас переплелись истории трех человек. – «Испанец» начал загибать пальцы.

– Первая история – твоя, ты родилась 31 год назад в Калифорнии, в США. Твоя мать по национальности итальянка, умерла от инфекции в труднодоступном горном районе Колумбии через год после твоего рождения по причине отсутствия медицинской помощи. Она назвала тебя Мария Антония Крузе. Вот копия твоего американского свидетельства о рождении. Твой отец кубинец, но по официальной версии он неизвестен. Посмотри на это фото, здесь вы все вместе. Не беспокойся, фото я сохраню. И мы это сейчас забываем.

– Вторая история – твое детство в облике мальчика Рауля Крузе, ставшего агентом кубинской разведки с позывным «Кубинец», закончилась в день твоего бегства из Луанды. Тело молодого человека нашли в аэропорту. Он очень пострадал от взрыва ручной гранаты. И это мы тоже забываем навсегда.

– Третья история – это моя племянница Селесте Мария Альвадос. Она моложе тебя на год, так что по ее паспорту тебе только 30 лет. Вот все ее документы, включая учебу и краткую справку об основных известных мне событиях ее жизни. Она погибла в Африке пять лет назад вместе со всей группой врачей при нападении на деревню, где они работали, жителей соседнего поселения. Это по моей просьбе «Рыбак» устроил тебя под ее личиной в Луанде. Ее мать, она же моя сестра, умерла от инсульта, сразу после получения известия о смерти дочери. Селесте не закончила последний семестр в Лиссабонском университете по специальности врач-психотерапевт. Но много училась, и ее знали немало людей. За оставшиеся три с половиной месяца тебе надо стать ей. Вот все ее фотографии от рождения до бегства в Африку. Что скажешь?

– Босс, а мы были не очень похожи двенадцать лет назад, – ответила Селесте и призадумалась.

– Да, совсем не похожи, но время меняет людей. А твое невежество в медицинской сфере можно будет объяснить тем, что моя недоучившаяся племянница по специальности никогда не работала, а сразу, поддавшись гуманитарным идеям, умчалась в Африку, где шесть лет помогала местным жителям вытирать носы и учила их мыть зады перед сном.

Не переживай, мы скоро оформим тебе утерю паспорта и выдадим новый с твоей фотографией. Но тебе сейчас придется 18 часов в сутки посвятить изучению медицины. Благо у нас дома есть очень проверенный семейный доктор, мой пожилой кузен. Я тебя сегодня с ним познакомлю. Он в курсе поставленной задачи. Так что через четыре месяца ты сможешь уверенно работать администратором в больнице у доктора Гаэтано Де Лука.

– Хорошо, Босс, а с чего мне начать?

– Начни с изучения списка знакомых моей племянницы и посети университет, а если кого встретишь из ее, а теперь уже твоих знакомых, расскажешь историю, как вас захватили злобные зулусы. Всех съели, а тебя использовали в качестве общей жены, а потом ты убежала, идет? – сеньор Альвадос развлекался.

– Нет, я не хочу историю про зулусов. Так все же, где я была последние пять лет? – не согласилась Селесте с предложенной легендой.

– Ну где? В Луанде и была, сначала случайно спаслась, затем долго добиралась до обжитых мест, а потом стыдно было возвращаться домой побитой собакой. Сама что-нибудь придумай пострашнее. Теперь в Португалии Африкой детей пугают. На этом все. Вопросы есть?

– Босс, я поняла, что вы знали моего отца? – задала Селесте предсказуемый вопрос.

– Я дружил с ним, очень достойный был человек, мы вместе погибли в авиакатастрофе в 1962 году. Но тебе его имя лучше пока не знать.

«Испанец» собрался с мыслями и продолжил:

– Теперь твои родители, это моя сестра и мой еще раньше умерший свояк. Изучай документы, там все о них есть, фотографии и история семьи Альвадос. Ты моя племянница. А эти бумаги мы кинем в камин.

И он без тени сомнения бросил всю папку с документами, включая и те материалы, которые не стал показывать Селесте, в разожженный камин. Октябрь, по вечерам стало сыро.