Хор носохлюпов жалобно,
в соплях – искал таланты.
В почёте находились,
Там лозунги педантов:
Чтоб ежедневный траур!
Из чёрных лент и бантов!
Однако, говорят ещё:
– «В семье – не без урода».
Довольный радостный Иван,
всем пёрся против хода.
Он как бельмо был, слИшком
ОтлИчен от народа:
Страданий ему – ишь, ты!
– вдруг надоела мода:
Был гОлоден – не унывал,
Когда болел – не плакал.
Всегда был весел от души,
и даже когда какал.
ДругИх – Иван не осуждал.
СупрОтив всех – не вякал.
Но вот заставить себя ныть,
– не мог никак, – хоть на кол!
По горло, он, порядками,
Как говорят, – стал сыт.
Смешно ему, но кажется, —
соплЯми дом покрыт.
Собрался, в общем, с мыслями,
И маме говорит:
– От грустности вокруг уже,
душа моя болит.
Пойду-ка, перелезу я,
За стенку. Разомнусь.
По лесу заповедному
немного пробегусь.
Здоровья только ради,
И сразу же вернусь!
А ныть-стонать, пожалуй,
я после научусь.
Мамаша – сразу в слёзы,
Да горькие, рыдать:
– Ах, как же так? Заставишь ты,
сынок, меня страдать!
И с воплями, давай на всю,
На улицу орать:
– Ой, не ходи! Стой, не пущу!
Послушай твою мать:
– Злодеев больше там,
Чем на лугу травы!
И все мечтают кровь испить,
да так – будь здоровы!