Остров змей

– Розан, ты что, Вику ревнуешь?

Петр наклонился ближе к Славе:

– Меня волнует только моральная сторона этого вопроса. Для начала она замужняя женщина. А потом, вдруг это всё смотрят несовершеннолетние дети?

– А ведь наверняка! По телевизору…

– А в-третьих, – перебила Славу Вика, – кто девчонок сфотографирует? Такое событие! Надо на память что-то оставить. А на вас надежды никакой.

В этот момент на пару секунд стихла музыка, но тут же заиграла другая. На самбодром вышла очередная танцующая колонна.

– О! – Вика прямо подскочила. – Кажется, сейчас девчонки пойдут. Они в массовке перед платформой.

Во главе колонны в ритме самбы двигались основные танцоры. За ними человек тридцать в ярких блестящих костюмах синхронно шли в очень простом танце: два шага, поворот влево, потом вправо, замерли и опять пара шагов вперед. И так далее. Но под музыку это смотрелось очень здорово.

– Вон они! – Вика вскочила на ноги.

– Где? – в один голос переспросили Слава и Петр.

Но Вика уже подбежала к перилам сектора. Они кинулись за ней.

– Девчонки! – крик Вики, казалось, слышал весь самбодром.

И тут из колонны им помахали в ответ.

– Я их вижу! – закричал Петр.

– Марина! Лера-а-а-а!

Вика безостановочно щелкала затвором фотокамеры. Она упорно отрицала телефоны в качестве техники для съемки и везде с собой таскала цифровую камеру Canon. В свое время она настояла на ее покупке, и им с Петей пришлось долго выплачивать кредит. Профессиональным фотографом она не стала, но, надо отдать должное, фотографии у нее всегда получались очень интересные и качественные.

Тем временем Марина с Лерой, продолжая незамысловатый танец, быстро удалялись вместе с колонной.

– Давайте сфоткаемся на фоне карнавала! – предложила Вика.

Она подскочила к сидящему недалеко парню, одетому в белые брюки и черную рубашку навыпуск. Сидящий рядом с ним лысый здоровяк в футболке начал вставать с недовольным лицом. Но парень в белых брюках положил руку ему на плечо, давая понять, что все нормально, и тот сел на место.

– Плиз! Фото! – попросила Вика.

Парень в белых брюках и черной рубашке, улыбаясь, взял в руки фотоаппарат и сделал несколько снимков ребят на фоне театрализованного шествия.

– Надо девчонок встретить в конце cамбодрома, – сказал Слава и пошел быстрым шагом к выходу из сектора.

– Вик, догоняй! – Петр двинулся за ним.

Вика взяла у парня свой фотоаппарат.

– Как это… Сэнкс, грасиас… Спасибо, короче!

Парень улыбнулся и с легким акцентом, но по-русски произнес:

– Пожалуйста.

Услышав это, Вика удивленно на секунду замерла, улыбнулась и побежала вслед за Петром и Славой.

Она догнала ребят уже на выходе из сектора. Дальше они все стали пробираться сквозь толпу, в которой отдельные люди и небольшие группы двигались какими-то хаотичными потоками.

– Славян! Следи за своим кошельком, – то ли шутливо, то ли серьезно сказал Петр. – Во народу-то!

– Слушайте, – Вика почти бежала за ними и, чтобы не отставать, схватила Петю за руку, – тот парень, бразилец, когда я его поблагодарила, он мне по-русски ответил! – восторгу ее не было предела.

Петр, идя вслед за Славой, произнес с каким-то недоверием:

– Уверена?

– Да сама обалдела!

– А может, он наш? Руссо туристо – облико морале?

– Не похоже. Да и акцент… – Вика немного запыхалась. – Петь, чего так бежим?

– Да вон уже конец самбодрома. – Слава показал рукой вперед.

Петра, похоже, заинтересовал русскоговорящий бразилец:

– Вдруг он знает только одно или пару слов по-нашему? Мы вот тоже английский, немецкий…

Слава повернул голову в сторону Петра:

– Немецкий?

– Ну, там хэндэ хох, ди шварце катцен…

– Ага, – подхватил Слава, – дас ист фантастиш.

– Вот, сразу видно, чья юность прошла под пиво и немецкое порно, – в тон Славе парировал Петр.

– Фу, Петя, – Вика подала голос. При этом она прочно обхватила руку мужа.

– Да пошутил я! «Агату Кристи», Славян, помнишь? Песню «Африканка»? – Петр гнусаво запел: – Я, я, я, натюрлих…

Слава подхватил, и они вместе допели:

– Данке шон, юнге фрау. Конечно, помню.

– Так, может, и парень этот случайно услышал пару слов.

– Да и фиг с ним. Вон девчонки, – он замахал рукой: – Марина-а-а!