Die Kante und das Kind

Матис посмотрел на сына так, словно перед ним стоял Иисус.

– Дитфрид… – смердящим от ужаса, полушёпотом, произнёс он.

«Вряд-ли он пил… видимо, шатается из-за страха.».

– Опять пил? – надзирательским тоном спросил Дитфрид.

– Что?! – недоумевая и возмущаясь, вскрикнул Матис, – Н-нет!.. Я просто гулял!

«Пил… но не как обычно.».

– Что-то ты запозднился с прогулками, – чеканил Дитфрид, приближаясь к отцу, – ведь, в это время, – он медленно кивнул в сторону часов, висящих над телевизором, – ты обычно вваливаешься домой вдрызг.

– Ты меня отчитывать вздумал? – уже более уверенно, возмутился Матис.

Дитфрид остановился.

«А вот за это, Poppy[14 - англ. Мак, опий.]-папочка, я сделаю на твоей груди розетку.».

– Давно пора, на самом деле… – спокойно, отвечал Дитфрид, – …а то ты совсем из рук вон выбился.

Лицо Матиса зардело.

Теперь, смешок вырвался наружу.

– Да как ты сме…

Матис приблизился к Дитфриду и уже замахнулся, – для удара или пощёчины, неясно, – но получил ответ раньше, чем успел задать вопрос. Дитфрид ожидал, что одного апперкота будет мало, но, ему сегодня, похоже, очень везёт…

От грохота и налившегося басом голоса старшего брата, Джорг выпал из дрёмы.

Он посмотрел в сторону входной двери и заскулил… Ответом ему был очень убедительный рёв:

– ЗАТКНИСЬ БЛЯТЬ!!!

9

– Вставай, говна кусок!

Матис не чувствовал ничего ниже шеи, а что выше, не воспринимал. Три стопки водки испарились из него, прихватив с собой все силы. Любая попытка движения откликалась слабым нытьём, либо не откликалась вовсе. Матис вообще не был уверен, что его попытки двигаться были реальностью, а не галлюцинацией…

…Левая щека разразилась огнём.

– Просыпайся, сучье отродье!

Глаза распахнулись сами собой. Второй выкрик звучал в разы чётче первого… и, громче…

…Пришёл черёд гореть правой щеке.

Зрение отчаянно фокусировалось, а слух пытался определить источник рыданий.

– ДОЛГО ДРЫХНУТЬ БУДЕШЬ, СУКА?! – взревел Дитфрид.

Вот теперь, Матис пришёл в себя окончательно.

10

– Wake up son of a bitch wake up! [15 - англ. Просыпайся, сукин сын, просыпайся!]– нараспев горланил Дитфрид.

Было почти восемь. Джорг всё ещё был приклеен к дивану, а прямо напротив него, на стуле, по рукам и ногам, был связан его любимый папа.

«Стяжки… стяжки никогда не подводят.» – улыбался про себя Дитфрид.

Он, с наслаждением, – жалость, давно испарилась из него, – наблюдал за приходящим в себя Матисом.

«Он даже понятия не имеет, что его ждёт… прямо сейчас.».

Он начал одаривать Матиса пощёчинами, окончательно для себя решив, что «Матис», лучшее «имя» для человека, напротив.

«ДА ХВАТИТ, НУ ХВАТИТ, ХВАТИТ УЖЕ!» – мысленно взмолился Матис.

– Ну уж нет, – Дитфрид схватил Матиса за подбородок, – когда я скажу, тогда и хватит. – и прошипел отцу в глаза, зная, что ему нужно.

…Матис умолк. Теперь, Дитфрид был уверен на все сто, что отец пришёл в себя.

– Перед тем, как мы начнём, кратко разъясню свои намерения. – нарочито растягивая слова, заговорил Дитфрид.

Матис молчал… и внимал.

– Год назад, я дал тебе срок. Ты должен был разобраться в себе как человек и как зависимое от смесей существо…

Дитфрид выдержал паузу… Матис поднял глаза на сына. Тот подошёл к нему вплотную и пролепетал на ухо:

– …Ты не справился. Даже не хотел, как я вижу. Я уж было подумал, что дал тебе слишком мало времени, но знаешь, за год можно было хотя бы прийти к выводам!.. Каким-никаким, но выводам… – он сделал короткую паузу, – …но, тебе, похуй.

Матис сглотнул. Он слышал ровное дыхание сына и с разгорающимся ужасом смотрел на его одежду.

– Сегодня, – Дитфрид продолжил шептать, – я прошпарю тебя ледяной водой, отшлепаю по замёрзшей коже и пущу в тебя ток. Сие трио просто обязано выбить из тебя все мысли об алкоголе. Такая комбинация заставит тебя раз и навсегда забыть о коньяке, водке, виски и дерьмо-коктейлях.

Он выпрямился…

– Наркотики туда же.

…и снова улыбнулся, но лишь уголком рта.

– А самое прекрасное, что за всем этим, будет наблюдать Джорг. – он кивнул в сторону брата, – Он будет наблюдать за перевоспитанием папы.

Дитфрид в темпе ретировался на кухню и уже через пару секунд вышел с алюминиевым ведром в правой руке и чёрным пакетом в левой.