Die Kante und das Kind

…как слышит их стоны…

«Хватит думать об этом мать твою!!!»

…они просят его не останавливаться….

«ЗАТКНИСЬ НАХРЕН!!!»

…Кадр поменялся, теперь он занимается сексом с мамой на кресле. Она сверху…

«ПОЖАЛУЙСТА ХВАТИТ!!!»

…четвёртый размер груди и возбуждающая улыбка матери приближают его к окончанию соития…

«Да чтоб тебя, сука…».

Он вцепился в простыни, сопротивляясь желанию подрочить.

– Oh yeah son, I like it so much, I like it so much… *громкий стон*.

«МАМА МАТЬ ТВОЮ, ОТКУДА ТЫ ЗНАЕШЬ АНГЛИЙСКИЙ?!!»

…теперь он подхватывает стон матери и переходя на рёв кончает внутрь…

«СУКА НУ НЕЕЕЕЕЕЕТ!!!»

Мама удивлённо и наигранно смотрит на сына…

– Шалунишка, оплодотворил мамочку и лежит довольный…

«НЕТ-НЕТ-НЕТ НЕ НАДО!!!»

…Она встаёт и проводит ладонью по промежности…

«НЕЕЕ-ЕЕЕЕ-ЕЕЕЕЕЕТ!!!»

…она слизывает сперму с пальцев и оставив кончик одного на губах, игриво подмигивает сыну…

…Этот самый сын почти взлетел над кроватью и завопил во всю глотку:

– НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!!!

Одеяло вспорхнуло и упало сначала в конец кровати, затем на пол. Гигант знал, что после продолжительного целибата, у него начинается ломка, а после сопротивления эротическим фантазиям, подкашиваются ноги и слегка трясутся руки… но сейчас он чувствовал, как всё его тело горит. Горит от злости и возбуждения.

Самовоспроизводящееся порно поменяло партнёршу. Теперь вместо мамы, на члене благ земных, прыгала Камилла.

Хуманизация термина из Евангелие, видел эту сцену скомкано, так как она в отличии от первой была на самом деле… оно помнит её подтянутое тело, грудь второго размера и лицо – прямо как у ма… – во время оргазма…

Гигант ударил себя по лицу отчего, глаза в секунду намокли.

В динамике играла «African Night Flight» от Дэвида Боуи.

Мамона повернулся на звук… Он всё ещё чувствовал, что его член просится в добрые руки из тряпочного плена.

«Нет, я вынесу!..» – повторял он себе, приводя в порядок дыхание.

«…Она сверху…»; «…Игривая улыбка…»; «…Стоны…»; «…Её пальцы в твоей сперме…».

Мамона с размаху стукнул подушку, едва не скользнув кулаком по прикроватной тумбочке.

– ПОХУЙ!!! – воскликнул он и полез в трусы.

7

04:09AM

Гигант хотел блевать и смеяться одновременно. При лучшем раскладе эти два желания могли слиться воедино и устроить ему весёлую ночку… Однако сейчас, он горько плакал. Плакал не потому что не смог удержаться перед фантазиями о сексе с мамой, – во время мастурбации перед глазами мелькало её бледное лицо, перед её последним выстрелом, – он плакал, потому что был истощён.

Если после секса он лежал в обнимку с партнёршей – последние три месяца это былаона, – то сейчас, он мог обнять разве что подушку, которая была всё ещё обижена на него, после того шквала ударов, без объяснения причины…

Истощение носило больше ментальный характер. Оно буквально отрезало Гиганту желание взаимодействовать с внешним и своим, внутреннем миром. Сейчас он смотрел мокрыми глазами в белый потолок и видел в нём океан молока, пахнущего смегмой и по консистенции напоминавшего гной. Маленькие лужицы, от стекающих слёз, ассоциировались с купанием во фритюре, а сбивчивое истеричное дыхание с побегом от стаи бешеных собак…

В динамике теперь играл альбом «ReinventingtheSteel» группы Pantera. Пусть и отдалённо, но это радовало. Гиганту нисколько не нравилась перспектива плакать под «Low»; “Heroes” или «Station to Station», не говоря уже об альбомах TinMachine.

…Руки дёргались, а ноги налились холодным сиропом, растекающемся по всему телу, иногда провоцируя судороги. Если бы пять лет назад Гиганту сказали, что после дрочки – неважно на кого, – он будет чувствовать себя так, будто прячется под кроватью от всех брошенных «BKA[23 - Федеральное ведомство уголовной полиции Германии.]» сил на его поимку, он бы смог неплохо накачать пресс от смеха…

Но сейчас живот надрывал кто-то другой. Тот, кто наблюдает за ним – а Гигант знал, что за ним кто-то или что-то наблюдает, – и жалеет, что не заключил с ним спор: «После дрочки ты будешь думать, что у тебя лихорадка.».

Играла «It Makes the Disappear».

…Мамона облизнул губы и почувствовал на языке безвкусие… и медь. Безвкусие напомнило ему несколько эпизодов из детства, когда он съедал столовую ложку барсучьего жира, после чего запивал это крепким чёрным чаем и из-за всех сил старался не рыгать и случайно не срыгнуть то, что проглотил. В один из таких эпизодов он всё-таки рыгнул и сдержал самый сильный напор рвоты в своей жизни…

Медный привкус был понятен, но от того не менее странен. Либо Гигант прокусил губу, либо она треснула от сухости… «…но медь на вкус была слишком… сладкой?..».

Мамона сглотнул и посмотрел на часы. Какое счастье что сегодня ему никуда не надо, и он может валяться в кровати… ещё двое суток…

Он вспомнил её и фритюрное масло снова начало растекаться по затылку и впитываться в простыни. Мамона чувствовал, что она ему сейчас необходима, но написать ей просто не было сил. Частично, он чувствовал себя обузой, что ещё больше усиливало нежелание открыть мессенджер…

Сколько бы она не говорила ему

, он не верил. Это его бесило… и одновременно тешило одну из гнилых составляющих его личности, а именно, жалость к себе.

Он «унаследовал» это от папы. Тот любил сделать что-то само собой разумеющееся и несколько лет восхвалять себя, одновременно повторяя: «Я слишком много сил потратил на то, чтобы приготовить курицу, поэтому ещё как минимум три года я не притронусь к свиным рёбрышкам!» или «Что значит купи машину? Я девяносто дней назад купил микроволновку, вам что мало?!..».

…Мамона поцарапал себе грудь, и только тогда, немного успокоился…

8

Мартовское утро обещало быть холодным. По окнам стекали капли ночного дождика… Внезапно, Мамона ощутил прилив сил. Он не успел подумать, что это мог быть короткий приступ эйфории, как уже натягивал на себя спортивные штаны и кофту с изображением «Op under Fjeldet toner en Lur[24 - Картина норвежского художника Теодора Киттельсена – «Высоко в горах поёт рожок».]» на голое тело.