Коучинговый человек. Роман

Тот обхватил ногу отца и прижался к ней. Через некоторое время посмотрел снизу вверх и тихо с надеждой в голосе спросил:

– Папа, а что ты нам принёс?

Виктор поставил Машеньку на пол, стал шарить в карманах пиджака и брюк. Однако, кроме помятой десятки и случайно забытого в брюках синего мелка, ничего не нашел.

– На вот. Держи, – протянул он мелок сыну.

Ожидая что-то интересное, тот на секунду замер, но потом схватил «подарок» и радостно поскакал в детскую.

Маша развернула десятку, и её носик сморщился.

– Пап! – уныло сказала она. – Этих денег даже на мороженое не хватит. Ты знаешь, сколько оно теперь стоит? Целых двадцать рублей!

Виктор хитро подмигнул дочери.

– Попроси у мамы. Может, она ещё подкинет, а я пока сниму туфли и переоденусь. Хорошо?

За ужином сидели молча. Дети с удовольствием лопали макароны с мясом и сваренный из брикетов бледно-розовый кисель. Ирина изредка, но нервно, делала им замечания. Чувствовалось приближение «грозы». Заметив, что дети насытились и начали громко спорить, строго сказала:

– А теперь марш из-за стола. Можете смотреть телевизор или читать. К компьютеру не подходить. Прибью.

Дети затихли и послушно стали покидать стол. Уже в дверях маленький Игорёк обернулся и открыл рот, желая что-то спросить, но наткнувшись на недобрый взгляд матери, опустил голову и вышел из кухни. Виктор посмотрел ему вслед.

– Ира! Зачем же так?

Жена уже начала мыть посуду. После слов мужа резко откинула головой нависшие волосы и повернулась к нему.

– А ты ни о чём не догадываешься?

«Началось», – подумал он и приготовился к обороне.

– Ты ничего не видишь и не знаешь. Да? – слегка сорвавшимся от обиды голосом продолжила Ирина.

Виктор нервно закурил сигарету, подошел к окну.

– Даже слушать не хочешь, – бросила она ему в спину. – Да?

Тогда он выбросил в форточку недокуренную сигарету и повернулся лицом к жене.

– Я только вижу, дорогая, что ты сегодня не в духе.

– Не в духе! Ха, ха, ха, – истерично засмеялась Ирина. – Да ты хоть знаешь, дорогой, сколько мы должны по коммунальной оплате за квартиру? А сколько я назанимала денег у знакомых? Стыдно им на глаза показаться! Ты об этом знаешь? – подступала она к Виктору с недомытой тарелкой в руке.

– Да. Знаю, – пытаясь быть сдержанным, ответил он и скрестил руки на груди.

– Ничего ты не знаешь! – вскрикнула со злостью Ирина и хлопнула мокрой тарелкой об стол.

В воздух посыпались осколки и шурша застучали по полу. Виктор бросился к жене, обнял одной рукой, а другой перехватил фарфоровую вазу, уже схваченную ею, и поставил на место. Он прижал к себе дрожащую в истерике плачущую Ирину, стал успокаивать и гладить по спине.

– Ничего. Это пройдет, – ласково заговорил он.

Ирина оттолкнула мужа.

– Ничего ты не понимаешь! – снова разрыдалась она и стала бить по широкой груди Виктора своими маленькими кулачками, словно пыталась достучаться до его совести. Но он опять обхватил Ирину и крепко прижал к груди.

На этот раз она затихла, прикоснулась к рубашке мужа мокрой щекой; вздрагивая от неожиданных всхлипов, постепенно стала дышать ровно и спокойно. «Кажется, пронесло», – промелькнуло у Виктора в голове. Но не тут-то было.

– А ты где задержался, милый? – неожиданно тихо спросила жена, оставляя голову на его груди и слегка вцепившись руками в рубашку.

– Я? – переспросил он.

– Ты, ты, – вкрадчиво подтвердила она.

– Где же ещё? На работе, дорогая. Надо было закончить оформление классного стенда. Скоро праздник. Сегодня Николай Федорович меня уже «пропесочил», а наша «мадам», завуч (ну ты её знаешь, Ирочка!), пригрозила на следующий год отнять классное руководство. Пришлось остаться, что бы доделать этот проклятый стенд. Понимаешь?

– Понимаю, дорогой! – с ироническим вздохом отпустила рубашку Ирина. – Только я звонила в учительскую. Там мне сказали, что ты ушёл сразу после занятий.

– Это неправда! После занятий я остался с учениками оформлять стенд.

– Я была там… – сказала она, отошла от Виктора и посмотрела ему в глаза.

– Где?

– В школе. Зашла по дороге (думала вместе домой поедем), а мне сказали, что ты уже ушёл или оформляешь стенд в классе. Я – туда, – уже в полный голос заговорила Ирина, – но твоя классная комната оказалась закрытой… Подождала – и пошла домой. Вот так, «Красавчик»! Так, где ж ты был? А? – снова начала подступаться супруга.

– Ну, хорошо, хорошо! – занервничал уже Виктор и опять подошёл к окну. – Решил прогуляться после работы по свежему воздуху, немного отвлечься.

– И как? Развлёкся?

– Только прошу не подменять слова. Я сказал «отвлечься».

– И от кого ты хотел «отвлечься»? – передразнила его жена, акцентируя последнее слово и уперев одну руку в бок. – От меня? Или, может быть, от своих несчастных детей, которым скоро не в чем будет ходить в детский сад?

Но как только Виктор, не подозревая ничего плохого со стороны Ирины, вознамерился открыть рот, чтобы возразить ей, она размахнулась рукой и влепила ему пощечину. Такого обращения со стороны супруги Виктор не ожидал и остановился как вкопанный. Ирина размахнулась ещё раз, но, заметив в глазах мужа окаменелость, опустила руку. Он оттолкнул её и широким шагом покинул кухню. В прихожей, не переобуваясь, в одних тапочках, открыл выходную дверь и вышел на лестничную площадку. Там он снова нервно закурил, немного постоял, раздумывая над тем, как ему поступить дальше, а затем решительно стал спускаться вниз.

На улице темнело. Мокрый снег, сброшенный дворниками на две стороны тротуара, продолжал таять, образовывая кое-где тёмные лужи. Не заметив одну из них, Виктор ступил в неё ногой. Затем почувствовал, как тапок намок и стал холодить ногу. Он выругался и, уже не глядя под ноги, продолжил свой путь.

Виктор шёл вдоль длинных домов, в окнах которых кое-где уже горел электрический свет. Таких окон еще было немного. За шторами передвигались тени жильцов, напоминая о том, что он сам только что покинул родной уголок. Но Виктор упрямо шёл вперёд, обдумывая произошедшее. Как жить дальше? Как поступить с Ириной, которая не совсем права?.. И при этом бить меня по лицу! Это уж слишком… – угрюмо размышлял он. – Конечно, нам не хватает денег, и мы едва сводим концы с концами. Но причиной всему было их совместное решение вложить все сбережения в только что открывшийся банк. Там нам обещали, согласно договору, вернуть вложенную сумму с надбавкой в сто процентов. И это – за один год! Осталось каких-то два месяца – и мы станем богачами!

Правда, в последнее время, продолжал раздумывать Виктор, поползли слухи, что некоторые банки, обещавшие большие проценты, обанкротились. Люди остались ни с чем, вложив в «дело» не только последние сбережения, но и недвижимость. В те дни, вспомнил он, ему пришлось чаще навещать компанию, расспрашивать менеджеров, но они, как один, твердили, что нет никаких причин для беспокойства. В крайнем случае, отвечали служащие, можно забрать назад свои вложения. Это вначале успокоило Виктора и Ирину, и они решили ещё немного подождать. Но, через какое-то время, не выдержав всеобщей паники в городе, все-таки решили забрать деньги из банка.

Когда же дело дошло до возврата, с горечью припоминал Виктор, они, неожиданно для себя, узнали от тех же менеджеров, что в случае преждевременного прекращения договорных обязательств, смогут вернуть лишь половину вложенных средств. Так было предусмотрено в одном из пунктов, подписанного ими же договора! Строчки этого пункта были прописаны в конце документа и отпечатаны довольно мелким шрифтом.

Тогда, при заключении сделки, обрадованные стопроцентной выгодой, они не стали вдаваться в подробности заключаемого договора. К тому же, сзади стояла целая очередь желающих отдать под немыслимо большой процент последние сбережения! Разве это было не убедительно, спрашивал теперь себя Виктор. Да нам, при заключении договора, и в голову не могло прийти, что соберётся столько дураков, желающих потерять последнее!

К тому же и менеджер, со злостью припомнил Виктор, в тот день даже советовал им не торопиться, подумать, и прийти в другой раз, поскольку на сегодня якобы скопилось много желающих. Именно после его слов, оглядев нетерпеливые лица очередников, они и подписали проклятый договор!

А потом, с усмешкой на губах вспоминал Виктор, пошли в кафе, чтобы отметить начало «предпринимательской» деятельности. На радостях он заказал дорогой коньяк, вкусные блюда и, конечно, любимое Ириной мороженное. Но та, положив руку на раскрытое меню, сказала: «Знаешь что, дорогой, у нас на Украине есть мудрая поговорка: не говори гоп, пока не перепрыгнешь. Ты забыл, что теперь придётся экономить каждую копейку, дожидаясь возврата денег. Так что привыкай не транжирить. Девушка! – обратилась она к молоденькой официантке, уже записавшей в книжицу заказ. – Извините, но мы передумали. Принесите, пожалуйста, сто пятьдесят грамм армянского коньяка и мороженого».