Твоя кровь – мои слёзы

– Любимой… она была моей любимой! Теперь ты довольна?

– Интересно, а как это? – прошептала она и ненадолго ушла в свои мысли, приложив ладонь к щеке, словно пыталась ее согреть. – Так что же, ты и правда готов отдать за жизнь этой девушки все, что у тебя есть, без остатка?

Незнакомка только что обнажила мои мысли, процитировала их с улыбкой.

– Но… как ты?

– «ВСЕ, что у меня есть, когда-то было, и еще будет в будущем».

– К-как ты узнала… о чем я думал? – недоумевал совершенно я. Мои губы затряслись, тело пронзил страх. – Т-ты… ведьма какая-то или что?

– Это выше моих сил! – Ю закатила глаза и подняла голову к небесам. – Так меня еще никто не оскорблял…

– Отвечай на вопрос! – не выдержал я и закричал. Меня бросило в агонию злости из-за того, что она залезла в мой разум и начала потешаться. Да и как вообще она в него залезла?

– Ну, ты громко думал, – читая мои мысли, ответила она, – вот я и услышала твои искрометные думы. Даже не смей спрашивать меня: «как, зачем и почему?» Просто наберись смелости и ответь: правда ли это? Готов ли ты пожертвовать абсолютно всем, что имеешь, каждой счастливой проведенной в будущем минутой в этом мире, приносящим тебе ранее столько радости и восторга? Оставить все те прелести, что имеешь здесь, потерять то, чем дорожишь ради М, ради жизни с той, кого всем сердцем любишь, в каком бы мрачном свете эта новая тяжкая реальность не предстала перед тобой, ведь главное для тебя, чтобы она жила. Все верно?

– Я не знаю для чего тебе это, – тихо проговорил я и на секунду задумался, – но будь у меня возможность вернуть ее, я бы и правда сделал это.

– Так, скажи же это, – улыбнулась Ю и сократила расстояние между нами до непозволительного.

Ее мистические глаза смотрели прямо в мои. Казалось, что они глядят намного глубже, чем я только мог себе представить, проникают в мою душу и спокойно разгуливают по ней.

– Да, – невольно сорвалось с моих губ. Изо рта внезапно повалил морозный пар. – Я готов отказаться от всего, что имею сейчас, если М будет рядом.

– Да будет так! – ее руки сложились в замок, она сделала шаг назад и закрыла глаза. – В непроглядной мгле, иль при свете дня, пусть миру воля явится сия, заберет покойный сон и жизнью их наполнит взор!

– И что все это знач… – не успел я договорить, как вдруг меня охватила разрывающая головная боль.

Уши пронзили громкие крики: плач и стоны женщин, визг детей, мужские измученные вопли – все они осадили меня градом беспрерывных голосов. Они молили о пощаде, просили о спасении, слезно требовали не забирать их покорные души раньше времени. В этот момент мое тело замерло, как если бы его заключили в цепи. Я не мог пошевелить ни одной частью тела. Прилагая силы, пытался из раза в раз открыть глаза, но каждая попытка оканчивалась крахом. Их будто склеили. Безграничных потоков яростных речей вскоре стало куда больше, чем мог воспроизвести мой мозг. Тысячи, миллионы, может, миллиарды различных людей оглушали меня со всех сторон. Из кромешной темноты вырисовывались ведения. Повсюду начали возникать силуэты и образы, похожие на человеческие. Скачущие всадники на конях топтали заживо всех, кого только видят. Сверкающие мечи срубали головы, перерезали глотки. Раненые пытались ползти в надежде спастись. Стрелы лучников протыкали насквозь треснувшие доспехи, добираясь до тел. По моей коже скатывался пот, каждая клеточка тела адски пылала. Мне думалось, что вот-вот весь белый свет запросто расплавится и не останется вообще ничего.

Вдруг все окружающее пространство мигом погрузилось в тишину. Чудовищные сражения и смерти сменились ночной цветочной долиной под чарующим звездным небом. Над алыми розами, источающими упоительный аромат, кружили голубые бабочки, с их крылышек сыпалась блестящая пыльца. Потоки воды водопадом спадали со скал, красиво сияя в сапфирном свете, и впадали в прозрачное озеро. Неподалеку, на подошве горы, расположился аккуратный деревянный домик, с трубы которого выползал слабый дымок. На пороге избы сидели старики и рассматривали вереницу детишек, собирающую хворост для костра. Они подбрасывали веточки в огонь, завывая мотивы народных песен.

Позади меня послышались приближающиеся шаги, шелестящие по траве.

– Привет, – мелодично зазвучал до боли знакомый голос.

Я обернулся и передо мной в белой кружевной накидке предстала М. Босиком она подходила все ближе, наступая на свежие капельки росы. На лице сверкала счастливая улыбка. По всей видимости, ей было радостно меня видеть. Подойдя ко мне, она сразу же потянулась к моей руке, взяла за запястье и приложила мои пальцы к своей щеке. Я почувствовал приятное тепло от нежной бархатной кожи, проходящее напором по всему телу, когда она прильнула лицом к моей ладони. В серебристом свете луны обескураживающие черты ее лица выделялись живописными изящными линями.

– В, теперь мы и правда останемся с тобой вместе навсегда, – самые желанные мною слова были сказаны ею, девушка кинулась обнимать меня.

– Неужели… снова сплю? – спросил я в страхе проснуться. Мои руки были опущены по швам, в то время как М вцепилась в меня, обхватив спину, и не выпускала из объятий. Все прикосновения ощущались, как если бы наяву. Однако, почувствовать ее вновь казалось мне бесценной роскошью. Такой бесценной, что такого просто не могло произойти.

– Нет, дурачок, ты не спишь, – моя грудь ощутила на себе тепло ее дыхания. – Ты стоишь на моей могиле.

Резкая жемчужная вспышка света озарила всю щебечущую долину и заставила меня зажмуриться. Прозвучал протяжный свистящий шум, похожий на гул сирены, после чего все испарилось. Открыв глаза вновь, передо мной возник сгусток тучных облаков. Лицо поливали капли проливного дождя. Спина начала жутко болеть – под ней ощущалась твердая поверхность. Мое состояние было похожим на то, когда человек только проснулся и вяло потягивается, разминая тело. Немного придя в себя, я понял, что лежу на улице, весь вымокший, холодный.

Резко вскочив, увидел стальную лавочку, на которой очнулся. «Но ведь… это же не кладбище, – думал я, – Где та девушка Ю? Она так странно говорила. Можно подумать, что читала меня, как открытую книгу, при чем даже не читала, а перечитывала уже в который раз. С ее присутствием в воздухе воцарился холод, пробирающий меня до костей. А что же М? Ведь сразу понял, что все это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Что вообще со мной происходит? Наверное, упал в обморок, все это привиделось мне. Затем кто-то нашел меня без сознания и перенес сюда. Хотя… почему именно сюда?»

Внимательно осмотревшись, сориентировавшись, я догадался, что эта скамейка стоит возле дома, который находился в сотне метров от моего собственного. Последние дни со мной явно происходило что-то необъяснимое. Все эти ведения, возникающие из ниоткуда; моя переменчивость в настроении; нервные срывы; давящие стены сжимающейся комнаты; и наконец-то этот ненормальный диалог возле могилы. Становилось сложно отличать реальность от сновидений и галлюцинаций. Не было никаких гарантий, что даже в данный момент мне все это мне не кажется. Как только приду домой, попрошу маму больше не поить меня успокоительными. Вероятно, всему причиной служило их побочное действие, думал я.

Ливень понемногу прекращался, небо заметно прояснялось, свет проглядывал между слоистых облаков. Полностью вымокший, с прилипшей к телу одеждой, под лучами бронзового солнца, вдоль цветущих клумб, я лениво перебирал ногами по сырому тротуару в направлении дома, хлюпая переполненными водой ботинками. Идти было совсем недалеко. Обойдя здание, необходимо повернуть за поворот, затем невзрачная серая многоэтажка, которая теперь была мне не мила, появится в своем угнетающем виде.

Время, видимо, перевалило за вторую половину дня. На улице было довольно людно и шумно. В магазине через дорогу у витрины копошились продавцы. По округе раздавался смех ребят, возвращающихся со школы, мамочки возили в коляске плачущих детишек по территории деткой площадки. С проезжей части доносились вопли нервных водителей и омерзительные для моих ушей гудки их сигналящих машин.

– Мама, мама, смотри! – крикнула маленькая девочка за моей спиной. – Водяной идет! У-у-у, страшила!

– Здравствуйте, – поздоровался я, признавая в ребенке и женщине своих соседей по лестничной клетке.

– Ходят тут странные всякие, детей только пугают, – заворчала мама девочки, отворачивая ее рыженькую голову от меня. – Пойдем, дорогая!

– Уже как восемнадцать лет ходят тут вообще-то, – недовольно пробормотал я.

Никакого внимания моим словам они не предали. Лишь засверкали пятками в противоположном направлении. Решив, что и мне тоже пора, я ускорил шаг и, оставляя мокрые следы позади себя, завернул за поворот.

Возле собственного подъезда какой-то прохожий одарил меня косым взглядом. Мне же хотелось лишь поскорее зайти домой, скинуть с себя всю одежду, а затем отправиться в ванну. Дверь домофона была открыта нараспашку, придвинутая кирпичом к углу. Повезло и с лифтом, в который мне удалось проскользнуть боком за секунду до его закрытия.

– Здравствуйте, – кивнул я стоящему в углу мужчине, держащему на поводке собачку с высунутым язычком.

– О, добрый день, молодой человек! – приветливо поздоровался он. – Вам на какой этаж?

– Седьмой, как всегда, – буркнул я, вопросительно посмотрев на него.

– Как всегда? Вы к нам только переехали? Что же, раз так, полагаю, теперь вам всегда на седьмой. Правильно понимаю вас?

– Только переехал? – насторожился я. Черт, может, подъездом ошибся и зашел не в свой. Ну я и придурок.

– Вы не переживайте! Мы с женой на восьмом живем. Так что, соседями почти будем. У нас отличный дом, все очень добры и приветливы друг к другу! Взять вот, к примеру, пятый этаж, так там вообще одна интеллигенция обосновалась, знаете ли, каждый второй музыкант, а вот на шестом вообще скульптуры осели с актерами театра драмы на пару. Ох, театр! Давно мы с супругой на спектакль не выбирались, пора исправляться, согласны? А, кстати, с девятого недавно алкоголиков всех выселили, так дышать легче стало, ей богу! А то орали ночи на пролет, ух! Как с дурдома сбежали, клянусь! О-о, вот и ваш этаж, прошу. Счастливого вам дня!

– В-всего доброго, – ошарашено ответил я, задержав на нем ненадолго свой изумленный взгляд, а затем вышел из лифта.

Он на прощание помахивал мне ручкой до самого закрытия дверных створок. Неразбериха в голове, по окончании этого мимолетного диалога, становилась еще куда более запутанной. Мне всегда казалось, что у нас в доме никогда не жили ни музыканты, ни скульптуры, да и вообще других деятелей культуры тоже вряд ли бы удалось отыскать. Можно предположить, что у это дядьки потеря памяти случилась, все-таки возраст берет свое. Именно поэтому меня вспомнить ему не удалось. Еще приветливым таким был, милым… точно с головой проблемы.

Череда удивлений и новых открытий продолжилась. Я подошел к своей квартире и сразу заглянул под горшок с цветком в поиске ключа. Его там не оказалось. Тогда мне пришлось постучаться, потому как звонок у нас был сломан. За дверью затоптали приближающиеся шаги. Замок с щелчками начал открываться и дверь открылась.

– Здравствуйте, вы что-то хотели? – спросила мама, выглядывая в белом пушистом халате и тапочках. На ней были очки, а в руках газета. – Слушаю вас.

Меня охватила злоба.

– Вообще-то, знаешь, это мне хотелось бы послушать, куда ты делась, почему уехала с кладбища?

– А-а-а, что-что, простите? – удивленно спросила она, теребя прядь волос между пальцев.

– Ты сказала, что будешь ждать в машине. Потом я вырубился возле могилы, а пришел в себя уже на лавочке. И вообще, с каких пор ты носишь очки? Они тебе не идут.

– Молодой человек, с вами все в порядке? – спросила мама, подтягивая оправку очков выше к носу. – Какое кладбище? Вы может квартиру перепутали? Даже если так, попрошу мне не тыкать, ведь я явно постарше вас буду. Вы куда шли вообще?

– Мам, ты тоже решила принять те успокоительные, которые мне подсыпала? Вижу подействовало, но тоже с побочным эффектом.