Попраздновали. Сборник рассказов

– Убить, ограбить, поиздеваться, изнасиловать, заразить венерическими болезнями…

…– Если давят кошек, то какого милосердия можно ждать даже от детей?! – бормотал молодой человек, шагая по безлюдной улице с исковерканным асфальтом, изломанными деревьями и мусором, валявшимся везде.

И тут же вступил в какую-то вонючую жижу. Он проследил взглядом и увидел, что из перевернутого бака с мусором вытекает что-то коричневое и липкое. На баке сидела грязная, изъеденная лишаями кошка и хитрыми глазами следила за зазевавшимся голубем.

Молодой человек тщательно вытер подошву об асфальт и спросил у прохожего:

– Как у вас тут с культурной жизнью?

– Пошел ты…

Адрес молодой человек предпочел не расслышать.

На другой улице женщина с внешность интеллектуалки с гордостью заявила:

– У нас есть музей, театр, выпускается несколько политических и коммерческих газет и даже один журнал.

– Эх, молодой человек, – вставил пожилой мужчина, – в музее ничего нет, в театр никто не ходит, в книжных магазинах продают всякие тряпки.

– Что вы говорите, вы позорите наш город, – возразила женщина.

Молодой человек завернул в книжный магазин. Действительно, с одной стороны продавали одежду, сервизы и мебель, а с другой, на маленьком столике лежали книги кооперативного издания. Возле столика стоял продавец с усиками и в джинсовой куртке. На его физиономии было написано довольство и тупое нахальство.

Молодому человеку не понравились цены.

– Что это у вас цены длиннее самих книг?

– Это книги стоящие, их берут. Зарубежная фантастика, детективы, ужасы, эротика…

– Извините, а у вас бывают Достоевский, Гаршин, Толстой, Диккенс?

– Это наши-то? А кто их брать будет? Люди сейчас поумнели, выбрасывают такие книги (вон их в соседнем магазине за копейки продают) и покупают ужасы. Может, тебя эротика интересует? Есть маркиз де Сад.

– Как?! У вас есть маркиз де Сад? – в ужасе вскричал молодой человек.

– Свет дали, – крикнула какая-то продавщица и включила телевизор, стоящий в углу.

Красивая дикторша с навсегда вздернутыми вверх тонкими бровями читала с листочка, не забывая поглядывать на зрителя и не снимая улыбки со своего лица:

– Конец света переносится по техническим причинам с семнадцатого декабря на двадцать шестое декабря… Извините, на тридцатое декабря. Надеемся, что всё наладится и какие-то катастрофы к этому времени все-таки произойдут. Еще одно сообщение: на город Эс упал самолет. К сожалению, жертв и разрушений нет…

Молодой человек направился в соседний книжный магазин, но он был закрыт на ремонт. Какая-то девушка смотрела на закрытую дверь и огорчалась:

– Единственный нормальный книжный магазин в нашем городе, и тот закрыт на ремонт…

…Ночь овладела городом. Темнота скрыла всю его грязь и заботы. Кое-где зажглись фонари. Город стал красивым, задумчивым. На улицах не было ни одного человека: все сидели дома у телевизора и смотрели энную серию какого-то зарубежного сериала; но как только закончится очередная серия, люди снова побегут к магазину с подушками в руках, чтобы простоять под ним целую ночь, будут ревностно при свете уцелевших чудом фонарей сверять номерки на руках и отчаянно избивать чуть подозрительного человека. Странные люди.

………………………………………………………………………………………………

Утро. На мокрый грязный асфальт тихо и равнодушно сыпался снег. Пахло зимой и бензином. Откуда-то доносился рев автомобильного мотора. Потом тишина…

Молодой человек вступал в город Эр…

Декабрь 1993 г.

1995

Попраздновали

Александр Никитич не любил шумных обществ. Прямо терпеть их не мог. Выпить он любил, честно скажу и отпираться не буду. Но шумных сборищ не любил.

Ах, он любил… Да, он любил одевать свой неопределенного цвета пиджачок с вырванным вместе с подкладкой внутренним карманом, прорванными рукавами и скомканным воротником, любил идти крадучись на встречу с двумя ближайшими друзьями, которые ему в десять раз роднее, чем зажравшийся братан Борька (в скобках скажу, что Борька так себе, ничего, человеком был, но Нинка, жена его, Борьку испортила, духовно общаться с братом ему запретила, деньгами развратила, и погиб человек).

Но что, что хорошего в этих свадьбах, пирах, новосельях? Бедный Александр Никитич сидит весь красный от напряжения, слезы готовы вот-вот хлынуть целым водопадом из глаз, галстук, как петля, душит, воротник на рубашке уже взмок от пота, морда после бритья печет, а тут тебе не вздохнуть, не шевельнуться, ни духовно с людьми пообщаться, потому сидит рядом Любовь… Семеновна, видная дама, такая, что пять нужно Александров Никитичей, чтобы ее одну составить, жена его родная, и нежнейшим змеиным взглядом его буравит. Предмет духовного общения с человечеством стоит перед Александром Никитичем пустой и навевает печальные мысли в столь солнечный субботний день: «Вот! А говорят, духовность падает… Эх, Любовь Семеновна, Любушка-а-а, если бы вы, нежнейшая моя супруга, только могли внять моим духовным запросам. Ведь что есть важнее человеческой живой души!» Любовь Семеновна – дама вредная, в духовном общении себе не отказывает и даже общается больше, на глазах у всех, чем если может себе позволить чувствительный Александр Никитич втайне от Любушки-зайчика.