Маша для медведя. В плену бандита

– Хватит! Не бейте! Я всё верну! – всхлипнул он, и я поняла, что он плачет.

Если эти бандюки довели взрослого мужчину до такого состояния, то мне точно капец.

– Ты ему кто? – мотнул бандит в сторону прихожей головой. – Папаша твой? Для сожительницы ты слишком красива и молода, чтобы связаться с таким упырём.

– Падчерица, – еле ворочая прилипшим к нёбу языком проговорила я.

– Хорошенькая… – одобрительно хмыкнул бандит. – Имя есть у тебя?

– Маша.

Он подошел ко мне так близко, что я почувствовала его запах. Тяжёлый, насыщенный аромат одеколона и сигаретного дыма защекотал мои ноздри, так что я совсем перестала дышать. Смотреть на него тоже не могла, опустила глаза и уставилась на носки его ботинок.

Обмерла, когда мужчина взял меня пальцами за скулы приподнимая мою голову так, чтобы я смотрела ему в глаза.

– Ну, и что мне с тобой делать, Машенька?

Его большой палец заскользил по моей нижней губе, а затем толкнулся мне в рот. С перепуга я попыталась вытолкнуть его языком, но у меня ничего не вышло. К счастью, он тут же освободил мой рот, и я с облегчением вздохнула.

– Ничего не надо со мной делать. Я ничего не знаю. Я не при делах, – залопотала я, реально надеясь, что бандит сжалится надо мной и просто уйдёт.

– Забери её в счёт процентов, Миха! – проскулил из прихожей отчим. – Она целочка ещё! Для себя берёг, но так и быть, уступлю.

Я сначала думала, мне послышалось. Краска стыда бросилась мне в лицо, когда я поняла о чём говорит дядя Гриша. Как он смеет? Совсем, что ли офигел? Зачем он впутывает меня в свои грязные делишки, ублюдок?

Бандит развернулся и вышел из моей комнаты. Я молилась, чтобы он ушёл насовсем, чтобы предложение дяди Гриши ему показалось таким же абсурдным, как и мне.

– Какой я тебе Миха? – послышался рык главаря в прихожей, а затем глухие удары и стоны отчима.

Я была даже рада, что его метелят. Так ему и надо, говнюку. Ишь, чего удумал – отдать меня каким-то бандюкам. Пусть сам решает свои проблемы, а не с помощью моей невинности.

Сколько их там этих бандитов? Двое? Трое?

Мне стало снова страшно. Что если они решат изнасиловать меня толпой, мамочки?

– Прости, Медведь! Прости… – снова заныл отчим. – В пятницу верну половину, клянусь!

– Смотри, Григорий! Сам знаешь, что будет, если снова попытаешься меня наебать! – сказал главарь. Потом послышались тяжёлые шаги, и он снова появился в моей комнате. – Всё собрала, Машенька? – кивнул он на мою сумку.

– Я… Я… – это всё, что я смогла ответить.

– Поехали, сладкая! – приказал он. – У меня побудешь, пока твой родственничек мне бабки не отдаст.

– Я никуда не поеду! Не впутывайте меня в это! – нашла в себе силы выразить протест.

– Слушай сюда, сучка! – Медведь схватил меня за волосы, оттягивая мою голову назад. – По хорошему собирайся, если не хочешь по плохому, – злобно выдохнул он мне в лицо. – Мы тебя можем и здесь по кругу пустить. Хочешь?

– Н-нет…

– Тогда не выёбывайся! Будешь хорошей девочкой, сильно рвать не будем. Мы же не звери какие-то.

Он улыбнулся, но это больше походило на звериный оскал. Самый настоящий зверь!

Похоже, дела мои совсем плохи, и сбежать не выйдет. Что же делать?

Может быть, если я подчинюсь, меня хотя бы в живых оставят? Со своей невинностью я уже мысленно попрощалась, зная, что чудес не бывает.

– Всё поняла? – уточнил бандит.

– Да, – выдохнула из последних сил.

– Вот и умничка!

Здоровяк подхватил с пола мою сумку и, схватив меня за локоть, поволок в прихожую. Меня начало мутить от запаха стоявшего там. Пахло кровью и мочой. Отчим валялся в углу с разбитым лицом. На него даже взглянуть было страшно. Его били с такой силой, что он в штаны наделал.

У двери стояли ещё два амбала – коротко стриженные в кожаных куртках. Они смотрели на меня с неменьшим интересом, чем их главарь.

– Машка, ты уж там постарайся, ублажи хозяина, – прошелестел разбитыми губами отчим. – Ты же хочешь поскорее домой вернуться?

– Что ты сдох, скотина! – не выдержала я и пнула отчима в бок.

– Ну-ну, крошка! – дёрнул меня на себя Главный. – Не марайся! Ножку испачкаешь! Держи, Саня! – бросил мою сумку одному из дружков. – Погнали, парни! Время пошло, гандон! – бросил он на прощание дяде Грише и выволок меня из квартиры.

В лифте было до тошноты тесно с тремя огромными мужиками. Я прям чувствовала, как у них слюни текут просто оттого, что я рядом.

– Че, правда целка? – недоверчиво спросил главарь, нарушив тяжёлое молчание.

– Угу, – промычала я и расплакалась от отчаяния.

– Не реви, Маруся! Слёзы тебе не помогут. Только ласковый язычок и узенькие дырочки.

Мужики пошло заржали, заставив меня ещё сильнее разрыдаться. Я всё поверить не могла, что отчим мог так со мной поступить.

3. Маша

Как назло, возле подъезда тёрлись местные бабули. Увидев меня в домашних тапочках на босу ногу и в сопровождении мужчин, на рожах которых было написано, что они бандиты, они притихли, с любопытством провожая меня до страшного чёрного джипа.

Медведь открыл заднюю дверь машины, а потом смачно шлёпнул меня по заднице.

– Запрыгивай! – поторопил он меня.

Я чуть со стыда не сгорела. Мои соседки-сплетницы наверняка до сих пор смотрят на меня. Представляю, какое сложится у них теперь мнение обо мне. Как я потом жить буду в своей квартире, страшно представить. Сплетни о том, что Машка Кудряшова из 58 квартиры – шлюха, разлетятся ещё до того, как джип отъедет от нашего подъезда. Лучше вообще никогда не возвращаться, тем более к отчиму.

Мысленно навсегда прощаясь со своим домом, а заодно и с жизнью, я забралась на заднее сиденье. Мужики тоже уселись в машину, и я оказалась зажата между Медведем и вторым, который Саня.

Ехали далеко и молча. Я даже спросить боялась, куда они меня везут. Да и зачем спрашивать? Не всё ли равно куда?

Саня смотрел в окно, отвернувшись от меня, а Медведь, напротив, чуть дыру во мне не прожёг, пялясь на моё лицо в упор. Неприятно было, аж кожа зудела в тех местах, куда он смотрел, но поделать я ничего не могла, боясь разозлить его.