Хроники Акспахи

Если хочешь отыскать, Тебе отвечу я –

Ты от метро иди-крути, налево-вправо, не гунди.

К мосту над Охтой выходи.

Увидишь дом, высокий дом, живу я в нём.

И всё путём, со мной соседи и друзья,

Осенняя мелодия…

Люба умилилась, и в глазах её появился старый как мир блеск. Но тут в квартиру ввалилась толстая узбечка со своим хахалем с колбасного, сводя весь интим на нет своими семимесячными сносями. Лев Агнэсыч пригорюнился и тут же дожрал пивной колобан залпом.

Раздался звонок в дверь – нарисовался Сурен, решивший сворачивать компанию домой. Подхватив лыжи с антресоли, с?бак зацепил никакого Кошура и напнул к выходу хозяина. Гремя креплениями, троица скатилась во двор и поковыляла к метро.

Осторожней!

Хроника 4

Лев Агнэсыч давно хотел пригласить домой женщину, кассиршу Аллочку с его работы, но всё как-то не срасталось. Но в очередной четверг он таки вымучил согласие и с пятницы начал готовиться к таинству холостяцкого свидания. Питомцы с утра были брошены на уборку – Лев хоть и был сравнительно чистоплотен, но пылесосил редко.

Сурен воспринял сиё как должное, Кошур же выступил в своем амплуа, требуя прекратить тиранию «и ваще, он тоже хочет привести свою кису-зазнобу». Получив отказ, полез за диван якобы вытереть пыль, да так и забылся тяжелым сном домашнего кота.

Наладив процесс, Лев поспешил в салон навести марафет, но сведя дебет и ненавистный кредит, решил довольствоваться скромной стрижкой «под машинку». Вернувшись домой, оценив старания Сурена и вытянув из-под дивана за хвост нахально сопевшего котейку, Агнэсыч почувствовал, что упустил какой-то момент. Пришли на помощь звери. Сурен буркнул про шампанское, а Кошур раздувая щеки, посоветовал купить ирисы, мол «они сейчас в тренде, да и вообще…».

Хозяин унесся за дверь – часы вскорости должны были отбить заветный час прихода милой коллеги.

Наконец все было готово, а зверям даны указания не пугать гостью, и ни в коем разе не обнаруживать свои паранормальные способности. Питомцы заверили, что будет ажур, к тому же скоро начнется матч «Бешикташа» и «Шинника». Сурен был прилежным болельщиком, а кот просто решил постебать «этих бегающих двуногих». Раздался звонок, пришла Аллочка-кассирша и была сразу же увлечена Львом на кухню, где был накрыт скромный стол из «шампуня» и ирисов. Таинство понеслось, но горячительное окончилось слишком быстро и Лев Агнэсыч начал чесать еще не плешивую репу.

В итоге, финансово взбодренный Аллой он умчался за заветными колобашками; Аллочка же решила осмотреть жилище избранника и обнаружила в зале «милого песика» и черного «котеечку», жадно глазеющих на экран телевизора с мелькающими мужчинами. Сурен терпеливо пытался сносить тисканья мадам и даже пытался следить за игрой. Кошур же шипел, еле сдерживался и клял китайскую поддельную «Красную Москву», окутавшую его от мордочки до хвоста.

В итоге закипев до талого, котэ рявкнул на чистейшем человеческом, что мол «этот Тулебирдиев, падлюка, пасовать ни фига не умеет и ваще, зачем его взяли в основной состав…». Аллочку сдуло в прихожую, хлопнула дверь, и только легкий сквозняк напомнил питомцам, что Лев на подходе и случится нечто ужасное. Агнэсыч ввалился минут через десять, и не застав на кухне подруги оглядел домочадцев суровым взором. Пес молчал, кошара же вилял и выкручивался, но это не спасло его от наказания. Делать было нечего, и через четверть часа оскандалившаяся киса плясала на задних лапках и исполняла «Арию Гостя». Лев попивал принесенную «Балтику» одобрительно крякая, а Сурен ехидно скалил пасть и издавал неприличные звуки хвостом.

Удачных выходных!

Хроника 5

Агнэсыч собрался в магазин «Народный» на Ладожской. Намедни, он тер с бывшим коллегой по электронам по имени Лоло и тот рассказал Льву о низких ценах, неимоверных скачухах и акционных развлекухах данного заведения. Решил он взять также и зверей, ибо сумки с дюшманским продуктом обещали быть тяжеловатыми, а на пса Сурена всегда можно было положиться в таких вопросах. Кошур брался в основном для порядка, ну и чтобы другие члены семьи не скучали.

Выдвинулись к обеду и поехали на метро. Пес и кот сидели в хозяйственной сумке, пристроенной между ног у Агнэсыча, дабы не травмировать болезных соотечественников видом лохматых представителей животного мира.

На беду, в районе Елизаровской в вагон заскочили ребята с барабанами, желавшими получить кивки одобрения со стороны пассажиров ну и немного мелочи насшибать.

Вагон тронулся, и ритмичная барабанная дробь начала беспокоить не только перепонки людей, но и шерстяных домочадцев Льва. Сурен сразу же смирился и прикрыл уши лапками. Котэ же в свойственной ему манере начал шипеть, возмущаясь, и выражать недовольство мяуканьем. Получившийся компот из барабанов и кошачьего сопрано грозил умственному здоровью всего живого вокруг, но тут подъехали к «Площади Александра Невского» и безумные отроки наконец выплюнулись из вагона и переползли в следующий. Дальше уже ехали без происшествий.

На входе в «Народный» Агнэсыч усадил зверюшек в продовольственную тележку и покатил её вдоль стройных рядов из помидоров и огурцов.

И нестройных – бабушек и старушек, мечущихся среди дешевых десятков яиц и килограммов картопли. Чем дольше катил телегу Лев Агнэсыч, тем больше убеждался, что коллега Лоло перехвалил сей лабазник. Кругом царила веселая неразбериха, граничащая с легким столпотворением.

Всюду сновали гости из ближнего зарубежья разносящие товары по полкам, бабули с пенсией в руке и просто зеваки. Ну а купить по дюшману было особо нечего. Тут еще котик в телеге начал концерт без всяких заявок, требуя самостоятельной прогулки по гиперсупермаркету. Хозяин угрюмо молчал и водил головой по сторонам, так что кот принял решение мгновенно и выпрыгнув из тележки, понесся вдоль рядов в сторону кормов для домашних животных. Лев опомнившись, рванул следом аки адыгейский чучундр, и к нему тут же подключились несколько праздношатающихся работников магазина.

Погоня обещала быть славной. Кошачье мяуканье плавно перемещалось в сторону касс и спустя секунды уже еле доносилось снаружи. Агнэсыч и Сурен наскоро покидав пару десятков яиц и килограммов картошки, не забыв, однако про заветные колобашки с пенным светлым, ринулись к кассам.

Пробившись, они выскочили на улицу и зайдя за угол, начали озираться в поисках злосчастного Кошура. Тот не заставил ждать и уже через секунды терся о ногу хозяина, прижимая к себе пакет с какой-то дрянью. Упаковав зверей в сумку, Лев прыгнул в трамвай и начал делиться впечатлениями с домочадцами.

Отрава в лапках кота оказалась дорогим кошачьим кормом «Шэба», который он прихватил с полки для своей кисы-зазнобы. Порыв котика был легко понятен, кто не делал подарков своих возлюбленным!

В конце концов, троица, вывалившись из транспорта, поковыляла к метро.

Удачных будущих покупок!

Хроника 6

Лев давно хотел совершить алькогольный вояж по самым лучшим, по его мнению, заведениям славного города Петербурга – рюмочным.

Сие событие было для него очень важным и можно сказать праздничным, ибо он провел в них почти пол жизни. Начиная от «Белого носорога» и заканчивая «Белочкой» – все они манили его своей чистой как слеза белой вкупе с бутершпротами и сервелатной колбаской.

Агнэсыч долго сидел над записной книжкой, выстраивая маршрут и вспоминая, где была дешевая ароматная белая и вкусная закусь к ней, а где наоборот, после первой рюмки его скручивало как стиральное решето и приходилось выворачиваться шкуркой наизнанку, дабы придти в чувство.

Домашнее зверье, как обычно, сопровождало его для «мало ли чего», ну и вообще. Сурен был, как всегда, не против, а Кошур недавно опростоволосился в плане амурных дел с одной милой кисой, и теперь жаждал новых впечатлений и реванша.

Алкотрип решили начать пораньше, доехав до «Болтов» и заглянув в «Солянку».

Пельменная стояла, как и прежде, на своем месте, было рано и тихо. Пару узбеков пытались есть «плов с бараниной» из свинины. Один полуалкаш мирно дремал соплями в винегрет. Агнэсыч решил не гнать и взял так называемый «заход», 100 грамм, и порцию пельмешек для животных. Сурен понюхал и скривился. Кошур же плюнул в тарелку и стал оглядываться в поисках местных кис, вероятно, иногда заглядывающих в данное заведение. Быстро опрокинув «начало» и занюхав котэ, чему тот был страшно недоволен, Лев решил трогать согласно проложенному маршруту.

Дальше их путь лежал в «Рюмочную», на Пушкинской. Обед, судя по часам, ещё не начинался, но здесь, похоже, жили по киргизскому времени. В помещенье было много креативного люда, художников, а также преподов с философского, что в ЛГУ. Наш герой примостился за свободный столик, поставил сумку с домочадцами у ножки стола и пошел отовариваться. Благо, такого разнообразия он давно не видел: бутер с икоркой, со шпротой, с колбасками всех видов, с маслом, лимончиком и т.д.. Напитков же стояла уйма, и глаз не мог никак остановиться и зацепиться. В итоге, взяв графинчик белой и тарелку «ассорти», Лев пошел к столику где, приняв внутрь, начал вдыхать атмосферу рюмочного неистовства.

Лающий член семьи как обычно прилег у ног и задремал, а котик похоже, наконец-то разглядел в толпе пушистый хвост своей новой пассии, выглядывающий из дверей подсобки. Шмыгнув туда, он на время исчез из поля зрения семейства, но никому не было особого дела. Лев втянул в разговор пожилого профессора «с философского», постоянно отряхивающего мел с рукавов пыльного пиджака. Они вместе, быстро жахнув «по 200», начали выяснять «каким образом происходит сублимация для индивидуума за 40, и в какую именно социальную ветвь трансгрессирует его энергия».

Тема обещала быть безумно интересной и продолжительной. Графина на три не меньше.

Прошло время, и один только Сурен в итоге вспомнил про «рюмочное путешествие», сбегал в подсобку за шипящим и вновь брошенным «блохастым любителем мезальянсов», а также гавкнул хозяину на ухо о неотвратимости временного коллапса.

Агнэсыч встрепенулся, расшаркался с профессором и поддерживаемый домочадцами, побрел к выходу.

Медленно бредя в сторону Загородного и ежась (а это была осень) от холода, компания зашла в ларек с шавермой, дабы слегка перекусить. Тут уж шерстяных домочадцев Льва было не оторвать – они привыкли к такому блюду и питались им столько, сколько себя помнили. Агнэсыч же воздержался, лишь разбавил болтающуюся в кишочках беленькую бокалом «Невского» светлого.

Наконец добрались до Разъезжей и нырнули в «Стопку». Время было еще только около двух пополудни и внутри было немного народу. Обычный контингент.

Несколько менеджеров с соседних бизнес-центров и пару интеллигентов. Взяв «джюсграмм» и пару бутербродов со шпротой и колбасой, Лев подсел к бородатому в очках и начал тереть о том, что было и что стало, зверье же тихо сидело у его ног. Сурен, тот все больше дремал, Кошур же все норовил оглянуться, зацепиться взглядом и найти приключений. Хозяин уже пошел на второй круг, угостив, как обычно нищего собеседника, но семейству нужно было трогать дальше. Собак слегка куснул Льва, тот, вспомнив про «огненный вояж», встрепенулся и выкатился со зверьми на улицу

В плане стоял еще и «Белый Носорог», но силы кончались и поэтому решили зайти в «Пельменную» на Жуковского. Там взяли отменных самокрутных пельмешек и графишку. Пока подкреплялись, подошел старый как этот мир деда и попросил стопку, за которую «расскажет, как сюда хаживала Крупская, ну та, что с Лениным революции устраивала». Дед был отвергнут в грубой форме и послан вслед за Крупской, а семейка под легкий снежок потрусила к финальной точке своего забега – на Чернышевку в «Носорог».

Агнэсыч был уже «на рогах» и буквально ими и затормозил, когда в последний миг чуть не споткнулся о ребристый порожек известного шалмана. Залетев внутрь, он громко объявил, что это его последняя гастроль, и он желает «махонькую и огурешку». Ему подали, и он уселся в угол, ногу на ногу, руку под подбородок, медленно сопя и недовольно водя мутным взглядом по сторонам. Кто-то из рядом сидевших гопников поначалу возмутился такому соседству. Мол, «ходит тут всякая шваль», но Сурен с Кошуром вмиг окрысились, зашипев и зарычав на супостата и тот стих.

Поняв, что хозяин сам не уйдет, домочадцы подхватили «неуемного» и потащили в сторону метро, как это не раз бывало.

Аккуратней!