Aotearoa

К сожаленью, больше ничего касающегося любви и её окрестностей я не могу вспомнить. Хорошо, хоть это наскрёб.

Глава 7

Весна, которая, как вы, наверное, помните, в Новой Зеландии является осенью, проскочила незаметно. Наступила зима. Но мы живем в мире условностей. Зима для кивийцев – это температура около десяти-пятнадцати градусов тепла по Цельсию, постоянный ветер и стегающие асфальт мокрой плеткой дожди. Никакого снега. Если только на Южном острове, который поближе к Южному Полюсу, но я там никогда не бывал.

В общем, зима 2003г. была насыщена тусовками, походами в клубы и распитием алкогольных напитков. Частенько к нам присоединялся моей коллега по комнате Олександр Майдебура, он нашел в Окленде довольно много соотечественников, которые прибывали в страну Киви за лучшей долей и визой, желательно рабочей. Некоторые из них, как сейчас помню, даже не брились, как говорится – на счастье, пока им не выдавали заветный листочек бумаги.

Помню, где-то в августе мои друзья Саня и Рома начали беспокоиться о своих визах. Мне беспокоится было пока еще рано так как моя шестимесячная гостевая виза истекала в сентябре. Ребята начали метаться в поисках вариантов и в конце концов, договорились с… тем самым хозяином тримарана, на котором жили. С Барри Кеоном. Он подписал с ними договор на работу, а мама Лены, – будущей жены Ромы, – помогла пацанам заполнить необходимые иммиграционные бумажки. Но обязательным условием был временный выезд ребят из страны.

Я остался один, без друзей и подруг, но зато тоже договорился с Барри Кеоном и наконец-то переехал из тесной холодной цокольной комнатушки, где я жил с Саней или Сашко, как я его называл, на роскошный тримаран со славным морским названием «Триптич»!

Ооо! Это было незабываемое время! Поверьте мне, ребята! В моем распоряжении были все свободные каюты судна, мне положили зарплату в размере 65 долларов в неделю (в НЗ всегда платили понедельно) и я получил свободу, которой никогда и нигде больше не ощущал.

Вы спросите, а за что мне платили эти деньги. Это отдельная история. В будние дни на яхту приезжал ее менеджер, Стив. Мерзкий, противный тип, который слегка портил весь антураж. Под его руководством, я выполнял кое-какие работы по яхте, иногда мыл сортиры, но гораздо чаще пытался ремонтировать моторчики, с помощью которых, извините, гавно всасывалось в специальный бак, что-то вроде септика, я в этом не очень разбираюсь.

Короче, унитазы периодически засорялись и приходилось принимать меры.

Но основной моей работой было обслуживать гостей во время корпоративов. Хозяин тримарана, Барри Кеон давал объявления в газету и летом, то есть зимой, почти каждую неделю мы выходили в залив Хаураки, если не ошибаюсь – гости слушали музыку, загорали, пили вино и рыбачили. А я тем временем, бегал по шхуне, помогал Барри отшвартовываться, пришвартовываться, ставить основой и вспомогательный парус на потеху отдыхающим, проверял работу дизелей в машинном отделении и решал вопросы с забившимися гальюнами. Работы было много, но я был молодым, двадцатитрехлетним максималистом, все казалось по плечу и сил было немерено.

И впечатления были конечно незабываемыми.

Тем временем, благодаря одному случаю, я стал подрабатывать на соседней шхуне. Дело было так. Стив велел мне оттащить ведро с грязными тряпками и отработанным машинным маслом на соседний пирс, где были пришвартованы другие лодки. Я выполнил приказ низкорослого англосаксонского аборигена, но буквально на следующий день ко мне в гости пожаловал капитан одной из шхун с претензией – мол, какого черта я притащил ведро с маслом к его лодке. Я сообщил ему, что так велел мой босс Стив. Тот все понял, не стал больше на меня наезжать и в следующий раз, поймав Стива на «Триптиче», хорошенько его пропесочил. Позже мы с ним стали общаться, хороший был дядька, пару раз брал меня в помощники на своей посудине, правда людей было поменьше, но зато я помогал отдыхающим ловить рыбу, барахтаясь в океане и отцепляя крючки от лески. Иногда ловились и маленькие акулы, именно тогда я узнал, что этим рыбешкам обязательно нужно рубить головы иначе они могут проснуться, когда ты их хватаешь и оттяпать тебе палец. Не помню имени этого капитана, но однозначно вспоминаю, что он бескорыстно позволял мне пользоваться велосипедом, запаркованным на пирсе возле лодки.

Помнится, когда Барри решил дать своему тримарану ремонт, он привлек к этому делу Саню и Рому, а они привлекли меня.

«Триптич» вытащили на сушу с помощью специальных механизмов и оставили стоять на креплениях-подставках. Каждый день мы обрабатывали днище, сначала обдирая старую краску, шлифуя, рихтуя, нанося особые составы, ну а потом крася тримаран. У меня всегда не хватало знаний, связанных с малярным, штукатурным и другими работами, но я пытался как-то справляться, хотя иногда получал нагоняй от Барри. Именно тогда мы познакомились с глухим специалистом на все руки по имени Эй Джей. Эй Джей работал на пристани сдельно, выполняя любые работы владельцев судов, и его можно было назвать мастером на все руки. У него была собака и он звал ее Чувак. Просто и неприхотливо. Эй Джей и Чувак часто заходили к нам в гости на тримаран, и мы интересно и познавательно проводили время в разговорах. Разговаривать с глухим то еще счастье, но этот парень умудрялся понимать нас с полуслова, хотя и не слышал ни черта. Кроме того, этот кивиец любил курить траву, но таким в НЗ никого не удивишь, так как канабис, или конопля по-нашему, разрешен на законодательном уровне.

Возвращаясь к моей работе на тримаране, скажу, что на носу был сентябрь 2003г. и моя гостевая виза (к слову не позволявшая мне работать) заканчивалась. Пришлось снова собирать пакет документов и бежать в хорошо известный мне офис иммиграционной службы. Все прошло гладко, но инспектор, важно покачивая щеками сообщила, что может продлить мою визу только на три месяца. Мол, таковы правила. Хотя подавал на полгода, если не ошибаюсь. В общем, я вышел оттуда не то чтобы слишком расстроенный, но и не довольный. У меня было только три месяца, чтобы решить вопрос с работой, и нужно было ускоряться.

Тогда я вспомнил вариант Сани и Ромы и подкатил к Барри Кеону с аналогичной просьбой. Он был не против, и я начал катать договор и предложение на работу. Кроме того, поскольку в НЗ существует список востребованных профессий, нужно, чтобы твоя была в этом листе и тогда шансы получить рабочую визу удесятеряются.

Но, как говорится, где наша не пропадала. Просмотрев этот список, я решил, что был бы неплохим краснодеревщиком. Но в другой жизни. В этой к сожаленью, мне пришлось отписать маме с просьбой прислать забытую мною при отъезде где-то под кроватью (ну вы понимаете) корочку плотника с заверенным переводом на английский язык.

Сказано – сделано. Получив заветный документ и приложив его к пакету, я сдал все бумажки в миграционную службу. И стал ждать. Нет, я брился и не гадал на собачьей мозоли, дадут мне визу или нет. Я просто ждал. И дождался.

Пришел факс, в котором предлагалось моему работодателю, Барри Кеону сообщить какую-то информацию касательно его финансов и налогов. Судя по тому как отреагировала служба, мой покровитель не захотел ничего предоставлять и мне, к сожаленью, было отказано в визе. Кроме того, власти Новой Зеландии велели мне поскорее убраться из страны, поскольку моя гостевая виза тоже подошла к концу.

Конечно, всегда есть альтернативные пути. Я знал, что, как вариант можно уйти в бега, забравшись в глухомань кивийской деревни и устроившись батраком на ферму тихонько ждать амнистии для всех нелегалов. А можно было на свой страх и риск продолжать жить в Окленде до первого полицейского или любителя исполнить свой гражданский долг и сдать меня властям.

Итак, моя гостевая виза была просрочена, рабочую мне так и не дали и нужно было что-то предпринимать. А что? Только выезжать из страны. Я сообщил свою ситуацию маме, она посоветовала ехать в Россию, в Мурманск, где, к тому времени уже обосновалась моя тетя Люда и братан Леха. Вернее, не совсем в Мурманск, а километров так на триста севернее, в поселок Туманный. Уже одно название этого населенного пункта вводило меня в дикий мороз, а душа начинала жутко стыть. Но я всегда был оптимистом и с бодростью морского тюленя смотрел в своё обветренное будущее. И начинал прощаться со своим жарким настоящим.

Для начала нужно было утрясти все финансовые вопросы с хозяином тримарана. Барри к тому времени уже продал свою лодчонку одному важному киви. Тот мужик на вид был очень крут, лыс и в солнцезащитных очках, накачанный как питон. Я таких уважал. Первый раз поднявшись на палубу нашей посудины, он быстро освоился, созвал маленькое совещание, приструнил Стива (который, как вы помните, всё время пытался меня ненавязчиво чморить). Стив конечно же наложил полные и смотрел на Алана Гарднера как кролик на удава.

Увы! Всё испортила иммиграционная служба.

Насколько я помню, мне заплатили всё до копеечки и распрощались мы друзьями. К несчастью, мне велели собирать вещички и валить с яхты. Я пошёл в город и купил билет до Мурманска с пересадкой в Москве. Перелет стоил хороших денег, мама как всегда помогла мне, своих копеек хватило только на хостел, в котором мне пришлось поселиться, ожидая дня вылета из НЗ.

Кто-нибудь из вас когда-нибудь бывал в хостеле? Вот и я не бывал. Поэтому мне всё было в диковинку. И общая стиралка, кухня, комната на десять коек, одна из которых была моей. Я быстро освоился, познакомился с парнягами из Уэльса, Британия и мы договорились вечером организовать небольшую вечеринку. Я по своей дурацкой привычке решил всех угостить и купил упаковку пива. Все были несказанно рады. Там были англичане, бразилец, девчонки из Германии, и очередной одуван а ля Джимми Хендрикс. Позже он схватил гитарку и начал петь оду своей возлюбленной из немецкой провинции Бремен. Или Нижняя Вестфалия. Да какая разница.

К тому моменту, когда я уже был готов к вылету из Зеландовки, моя израненная чужбиной душа ликовала в преддверии встречи с любимыми родственниками и огромной страной, которую мы уважительно зовём РОССИЯ. А не так как некоторые, рашка.

Скажу не кривя душой, только первые полгода в Новой Зеландии казались мне какой-то чудесной сказкой, с Тихим Океаном вокруг, черными туземцами и добродушными киви.

Потом, я всё чаще начал заглядывать в интернет-кафе, зачитываясь письмами с родины, слушая родную музыку и просматривая новости из Киргизии и России.

Возможно, эта участь ожидает любого человека, оказавшегося вдали от родины на более или менее долгий срок. Будь он студентом, экспатом или иммигрантом.

Провожала меня на челнок, перевозящий людей в аэропорт никто иная как та самая пухлая пышка, из-за которой разгорелись такие страсти с ножами и угрозами. Мы перекинулись несколькими фразами, она сказала «возвращайся, я буду ждать» и вернулась к ожидающим её брату и его жене.

Я сел в автобус, мы тронулись в сторону аэропорта и мимо стекол понеслись фермы, поля, коровы, бараны и киви, киви, киви…

Я, конечно же, не мог покинуть Новую Зеландию без своего фирменного выверта, поэтому на борту лайнера произошёл небольшой случай, очень мило характеризующий граждан СНГ, и меня в первую очередь.

Погрузившись в самолёт, я обнаружил, что моя соседка – довольная красивая и очаровательная киви-девушка, насколько они, конечно, могут быть красивыми. Мы разговорились, она летела в отпуск в Штутгард, показывала фотки своего бойфренда, накачанного маори. Я тоже что-то плёл под вино, которое разносили стюарды по боингу. В какой-то момент мне пришлось отлучиться в «loo», гальюн по-нашему. И тут отдыхающие в своей подсобке стюарды прицепились ко мне, говоря, что я уже пьяный и они не принесут мне не капли белого. Я категорически всё отрицал и потом заперся в кабинете. После, вернулся на место и продолжил точить лясы с кивийкой. На мои махания пустым стаканчиком, официанты никак не реагировали, меня это начало подбешивать, я решил вызвать главную официантку. Объяснил ситуацию, сказал, что меня оскорбляют, не дают вина, и вообще «разве у вас здесь лимит по вину на пассажира, а?». Мол «я из России и покажу вам всем, буду жаловаться начальству». Такая вот отвратительная чушь.

Что странно, меня выслушали очень внимательно (был 2004 год), сказали, что принесут ещё винца, главное, чтобы я был счастлив. Позже подошёл тот самый стюард, который на глаз определял во мне уровень промилле, и попросил никуда не жаловаться, иначе его уволят. Мы помирились, и он принёс мне заветный стаканчик.

Моя спутница всё это время слушала наши беседы с раскрытым ртом, видимо не часто встречалась с такими «пассажирами» как я.

Короче, после утомительного перелёта Новая-Зеландия – Сингапур, мы растянулись в массажных креслах, ожидая самолёт на Штутгарт. Аэропорт был ослепительно роскошен и современен до невозможности. Всё было очень круто.

Далее нас ждал относительно небольшой перелет в Германию. По прилёту, моя знакомая кивийка махнула ручкой и исчезла в витающем повсюду аромате вюртембергских сосисок и штутгартского пива.

Не помню немецкий аэропорт, помню волнение перед Москвой и посадку в Домодедово.

Вылетал я из жаркого лета Зеландовки, а приземляюсь в дымное морозное утро хмурой неприветливой России, с неулыбчивыми пограничниками и грязными полами аэропорта.

Сейчас я шагну на трап…

Постскриптум

История про мое неудавшееся переселение на край земли под милым названием Новая Зеландия подошла к концу. Сказать больше нечего, кроме пары слов про моих друзей, у которых жизнь в НЗ сложилась несколько иначе. Если вам интересно, то прочитайте эту главу.

Через несколько месяцев после переезда в Мурманск, я смог созвониться с пацанами, и мы поговорили. Голоса у них звучали бодро и жизнерадостно, они сообщили, что вернулись в НЗ, трудовые визы получены и в плане у ребят было открыть собственное кафе. Поделившись еще какой-то информацией, мы попрощались, как оказалось, на довольно большой срок. Я окунулся в свои дела и больше им не звонил, они тоже не подавали признаков жизни. Я прожил в Мурманской области два с половиной года, потом перебрался в Санкт-Петербург. Здесь у меня началась совершенно другая жизнь, но я периодически вспоминал про Саню и Рому, крутя мысли, а как с ними можно связаться. Ведь в прошлый раз звонили они, а теперь я не знаю их координат, поэтому искать их можно только по паспортным столам или с помощью запросов в посольство НЗ. Контакт с ними мне был нужен главным образом для того, чтобы когда-нибудь, возможно, снова вернутся туда, где растут киви и солнце встает с другой стороны Земли. Но планы поменялись, и я остепенился в России.

Но вот, настал 2021 год и мне пришла в голову мысль. Хотя я и искал ребят через ВК, Facebook я так и не попробовал. Не знаю почему. Я завел аккаунт, начал поиск и, спустя семнадцать лет, удача улыбнулась мне! Ура! Я нашел Саню, и он ответил мне! Мы даже поговорили через WhatsUp. Начали переписку и вот что я узнал.

И ему и Роме дали рабочие визы, но судьба каждого из них сложилась по-своему.

Рома раньше уехал в НЗ, с деньгами у него все было нормально, он очень хотел вернуться в Зеландовку, поэтому приехав в страну киви, быстренько воссоединился со своей невестой Леной, они сняли дом и начали готовиться к свадьбе. Мама Лены, Ольга профессионально занималась подготовкой документов для получения разных виз, поэтому она помогла Роме с визой жениха, ну а потом подала за него документы на резидентство. Ну а по прошествии пяти лет и гражданство оказалось у него в кармане. Теперь у них (у Ромы с Леной) есть ребенок, Лена, которая в мою бытность в НЗ любила рисовать и подрабатывала в детском саду, открыла множество школ для детей и стала, как говорят, богатой.

А вот у Сани судьба сложилась немного по-другому. Ожидая визу в России, тогда, в далеком 2004 году, он совершенно не хотел возвращаться в Зеландовку, а настроился на жизнь в родном Владивостоке. Полгода жизни в Кивилэнде ему хватило, чтобы понять – это не его.

Но жизнь вносит свои коррективы и он, не имея денег и четкой цели, все-таки решил закончить эту эпопею под названием «Приезд в Новую Зеландию». Потратив большую сумму в первый раз, он не захотел отпускать шанс добиться чего-то еще и начал с самого дна. Денег не было от слова совсем. Он надеялся на некую сумму, которую, как он думал, он оставил Барри Кеону, хозяину тримарана «Триптич». Но тот только пожал плечами. Расстроенный Саня решил занять денег у той девушки, Жени, которую мы с Сашко Майдебурой встречали в аэропорту. Она помогла, кроме того, внезапно, нашлись и деньги, на которые он рассчитывал. В кивийском банке, до отъезда Сани в Россию, не прошла операция и они остались лежать на его счету. Вроде все выправляется.

Но, не тут-то было. Визу, которую получил Саня, была недостаточно полноценной, скажем так. В общем, нужно было подавать на нормальную визу. А пока он успел поработать покрасчиком, детской сиделкой, почтальоном, мойщиком посуды, официантом, помощником повара, заместителем начальника бакалейного отдела в супермаркете, снимался в фильмах и даже был моделью рук для новозеландской свинины!

Были у него и криминальные истории – вернее, целая полоса. Были времена нищеты и времена богатства. Были драки с работодателями.