PR христовый

Костик замолчал, чем и воспользовался доктор.

– Ну то, что тебя выбрали мы уже выяснили, а позволь поинтересоваться кто и зачем выбрал меня? – в Несторе проснулось искреннее любопытство.

– Был знак… вы станете моим Проводником! – казалось, ожидая заданного вопроса, тут же ответил Костик.

– Интересно! – Хрулёв неспешно прошёл вдоль лавки и вернулся назад, – Ты Предтеча, кого или чего я пока не понимаю, ибо уж извини, к религии отношусь скептически, а я твой Проводник?… И куда я тебя поведу, если мы ограничены на трёх гектарах четырьмя стенами непреодолимых заборов?

– Всё изменится, уже скоро… Мы уйдём и поведёте меня вы. – спокойно произнёс Костик.

– Подумай, о том, что я тебе сказал, Исалий, – подвёл итог разговору доктор и, пожелав здравия, удалился.

До конца оставшегося дня он постоянно вспоминал последние слова Костика. После ужина Нестор открыл ноутбук и набрал в поисковике «предтеча», уточнив для себя значение этот слова.

Знатоком христианства или иной религии Нестор не был, более того, отношение к религиям у него были особые, мягко скажем неодобрительные. В целом он не отрицал и даже верил в то, что после физической смерти духовная сущность, не прекращая существования, просто переходит в иное измерение, где продолжает свой путь. Он не сомневался в том, что за все негативные поступки в этой телесной жизни сущности там придётся держать ответ. Он даже допускал существование Бога как некое подобие центра управления всем этим телесно-сущностным хозяйством, заставляющим весь огромный механизм жизни исправно функционировать. К вере в Бога как человек Нестор относился спокойно, считая это сугубо личным делом каждого, но как психиатр и учёный он считал веру в Бога всего лишь природной опцией человеческого мозга.

В реальных беседах на подобные темы Нестор отстаивал свою точку зрения убедительным примером ограниченности человеческого восприятия, а именно просил собеседника представить себе бесконечность вселенной, хотя бы на пару минут. Собеседник закрывал глаза и молча представлял, но через минуту-полторы с удивлением описывал свои странные ощущения как «мой мозг упёрся в стену и сам переключился на другие мысли». И все, кто пробовал представить бесконечность вселенной, описывали примерно то же самое – мозг, в конце концов, отказывался обрабатывать этот процесс. Далее Нестор приводил ещё пару примеров с обманом зрительного восприятия, убеждая собеседника в реальных и достаточно узких границах возможностей человеческого разума. В финале Хрулёв уже как психолог объяснял реакцию человеческой личности на жизненные и природные процессы, которые человек изменить не в силах, то, что психика человека уязвима и в критические моменты своего бессилия норовит спрятаться в некий защитный «домик», тем самым оправдать свою беспомощность. А чем может оправдать своё бессилие слабый человек? Естественно наличием воли в происходящем более сильного разума, тягаться с которым бесполезно и лучше принять реальность, смирившись с ней. Так мозг успокаивает сам себя, не давая обладателю перейти личностную деструктивную черту. Как раз опция Бога по мнению Хрулёва и является неким предохранителем для разума человека.

С религиями у него всё было ещё проще – все религии придуманы людьми, а люди, как показывает история, ничего просто так без выгоды не делают. Допустим, рассуждал ещё в спорах юности Нестор, есть общество и «кто-то» захотел заставить всех следовать в одном нужном этому «кому-то» направлении. В массы забрасывается идея, которая сперва ими отвергается, затем на протяжении какого-то времени впрыскиваются некие подтверждения идеи, и вот уже идея имеет спокойное восприятие внутри общества. Подкидывая информационные поводы, уже в следующем поколении общество принимает идею как что-то естественное… И вот уже религия определяет сознание, а соответственно образ мысли и уклад жизни конкретного общества. Получается, что «кто-то» написал законы для общества и приучил его исполнять их. В итоге – наглядная манипуляция общественным сознанием.

Взяв за аксиому, что Бог един, гипотетический «кто-то», руководствуясь исторически отработанной концепцией «разделяй и властвуй» создаёт несколько религий. В итоге планету сотрясают нескончаемые религиозные войны, где каждое религиозное общество утверждает, что именно их религия, как никакая другая призывает к миру, любви и добру, но при этом люди с нарастающим маниакальным остервенением истребляют друг друга всё более изощрённо и в большем количестве.

Современный мир внёс серьёзные изменения, оттеснив основополагающую роль религий до ничтожной в процессе манипуляции обществом. В прежние времена храмы, синагоги, соборы, мечети были местом сбора населения, где помимо отправления религиозных дел распространялись последние новости, доносились указы и осуществлялась массовая коммуникация. Сегодня средства массовой информации пришли в каждый дом, в каждый разум. Не нужно никуда ходить, всё разжёвывается и вкладывается дозированными порциями прямо в мозг. Технология насаждения религий насилием сменилась технологией вскармливания личности информационными закладками. «Кто-то» за века поднаторел в деле манипуляции сознанием и, казалось бы, общество развивается, технически упрощая себе жизнь, а жить человеку-личности, как ни странно, становится всё тяжелее…

Нестор искренне считал, что для того, чтобы быть хорошим человеком не нужны никакие религии, нужно всего лишь жить, придерживаясь одного правила – делай что хочешь, живи как хочешь, если это не вредит другому. Как манипулятор личности, Хрулёв понимал и принимал правила игры манипуляторов обществом, считая их более высокими профессионалами, а потому относился к массовой информации, льющейся ежесекундно из СМИ просто афишей, за которой без шума и огласки глобальными кукловодами вершатся серьёзные дела.

Хрулёв не любил участие в политических спорах, когда один, судящий по вливаемому ему в уши вранью, спорит с другим, таким же не имеющим реального представления о положении дел оппонентом. В таких словесных баталиях он с удовольствием наблюдал за постепенным неминуемым накалом эмоционального фона, в котором каждый с умным видом отстаивал свою правоту, топя друг друга в потоках псевдо аргументов и своей слюны.

Глава 6

Молодой Пол МакКартни, проснувшись утром, напел приснившуюся ему во сне мелодию будущего шедевра Yesterday, Дмитрий Менделеев зарисовал по утру увиденную во сне периодическую таблицу химических элементов, Нильс Бор во время сна путешествовал по структуре атома, строение которого и задокументировал, проснувшись. Нестору Хрулёву во сне явилась Идея.

Первым словом, вернувшегося из мира сна доктора, с учётом цензуры стало «офигеть». До того, как испугаться общественной масштабности и грандиозной трудности воплощения подаренной сном Идеи, Хрулёв осознал, что это именно то, чего он так долго ждал и именно это способно изменить его жизнь коренным образом. Утренняя пробежка была забыта, Нестор не побрившись позавтракал и весь рабочий день был замкнут и малословен. Кто-то из персонала даже поинтересовался, всё ли у него в порядке и не случилось ли чего.

Последующие несколько дней мозг психиатра терзала дилемма, от решения которой зависело отважится ли он на попытку воплощения Идеи, или откажется от неё раз и окончательно. Дилемма носила нравственный характер и требовала от Нестора попрания своих моральных принципов, в незыблемости которых он прежде не сомневался…

Субботним утром на повидавшем виды служебном УАЗике Нестор со сторожем Матвеичем, бодрым духом и телом приземистом мужичке лет шестидесяти с покладистой купеческой бородой отправился в райцентр. Матвеич ехал к семье с которой всю жизнь прожил в этом населённом пункте, а Хрулёв забрать очередную посылку с любимым абрикосовым вареньем от родителей, купить кое-какие необходимые личные вещи, включая новые кроссовки для пробежек и сменные лезвия для бритвы. Нестор раз в месяц совершал такие заезды с Матвеичем, где на протяжении всего пути искусный собеседник-психиатр и жизнерадостный весельчак Матвеич вели незатейливые беседы под тряску и скрип протёртых сидений и клокочущий гул старого движка.

Минуте на пятой пути, когда просёлочная дорога завернула за первый лесок, Матвеич, крутя баранку, как обычно с лукавой улыбкой произнёс:

– Кому молчишь, Георгич? Али случилось чего? – и не дождавшись ответа, продолжил, – Давай выкладывай о чём думку гадаешь!

– Да не, Матвеич, – отшучивался было Нестор – Всё в норме, просто последнее время не весело как то, хотя и грустить вроде бы поводов нет!

– Ну такое бывает, вот я иногда, – подхватил Матвеич, встану утром с кровати – петь охота, вот как хорошо, а жена из дому позвонит, ляпнет что нить – и от настроя моего бодрого только пыль и осталась! Бабы они такие, и в небеса тебя поднимут и оземь ударят, да так что… Матвеич покосился на Нестора, – С Тамаркой что ли поцапались? Ну так это нормально, это и есть семейная жизнь!

Вопрос о Тамаре пролетел мимо.

– Ты вот что мне скажи, Матвеич, – Хрулёв, сделал паузу и серьёзно посмотрел на водителя, – Вот если тебе очень хочется что то сделать, что по сути не принесёт никакого вреда другим, хотя изначально ты знаешь, что делаешь некрасиво и вступаешь в конфликт со своею совестью, но сделать очень хочется… сделаешь?

– Мудрёно излагаешь, Георгич, – не отрываясь от извилистой дороги ответил Матвеич, – Не ходи ты вокруг, да около, выкладывай как есть и я тебе как есть отвечу!

Хрулёв осторожно двумя пальцами зажал бившегося на лобовом стекле шмеля и выбросил в открытое боковое окно.

– Вот ты веришь во второе пришествие Христа? – неожиданно спросил Нестор.

– Конечно верю! – уверенно ответил тот, – На то и надеюсь, что спустится он снова к нам, да порядок наведёт, а то столько за последние лет триста несправедливости мы натворили, в таких грехах измарались, что ни какой небесной химчисткой наши души не отмоешь! А то, что сойдёт он до нас и свой суд справедливый устроит, так ни сколько не сомневаюсь! Как там в писании сказано: «Не все умрут, но изменятся все в мгновение ока и мёртвые воскреснут нетленными, а мы изменимся, ибо тленному суждено облечься в нетление, и смертному – в бессмертие»! – Матвеич искоса посмотрел на собеседника, предвосхищая удивление оного услышанной цитатой!

– Тебе бы не в сторожа, а в батюшки! – охотно подыграл Нестор, – И борода и речи при тебе, рясу вот купим сегодня…

Тут оба засмеялись и мотор, поддерживая сплочённое ликование, громко чихнув на прощание, заглох.

…Солнце набирало силу, приближаясь к полудню, желто-зеленый ковёр ровно простирался вдаль, пыльная просёлочная дорога с замершим на ней УАЗиком вихляющим шрамом сомневающегося хирурга резала поле на две части. Из под открытого капота доносился шкворчащий звук выкипающего радиатора, сдобренный бесхитростной бранью Матвеича.

– А я уже который год прошу поменять этого динозавра! Он же вымер уже лет как десять назад!

Минут десять сидели молча, ожидая когда радиатор остыне. Хрулёв задумчиво смотрел вдаль, Матвеич смотрел туда же, но в противоположную сторону. До асфальтированной трассы им оставалось пять километров.

– Матвеич, нарушил душную тишину Хрулёв, – скажи, вот если бы сейчас появился человек наподобие Иоанна Крестителя, который бы разносил весть о скором явлении Христа, и сказал бы тебе, что второе пришествие уже скоро… ты бы ему поверил?

– Неа, не поверил! Не те времена сейчас, чтобы кому-то, кого лично не знаешь верить! – Матвеич, распластанный на сидении сдвинул кепку, закрыв глаза и нос, – Включишь телевизор – там все говорят, обещают, убеждают, а дальше говорильни дела не идут… как говорил Господь – воздавай каждому по делам его! Нет дела – нет и веры словам!

Вскоре Матвеич залил в радиатор воды, повернул ключ в замке зажигания, под капотом раздался скрежет, и заклокотавший движок медленно потащил динозавра отечественного автопрома через поле.

В пансионат Матвеич и Хрулёв возвратились к вечеру. Первый повидал семью, отвезя жене получку и кое-какое барахло, по-видимому ещё стоящее на балансе пансионата, второй же сделал все дела, которые планировал за поездку. Хрулёв принял душ и с парой бутылок пива направился к Тамаре.

Потягивая каждый свою бутылку, он и она сидели на лавке, под ветвями ели и прощальными бликами упавшего за горизонт солнца. Оба курили. Клубящиеся дымки сигарет переплетались над их головами самыми причудливыми образами, олицетворяя собой бесконечное многообразие комбинаций жизненного калейдоскопа.

Хрулёв закончил краткий рассказ Идеи Тамаре и поинтересовался её мнением. Мнение было хорошим. Секс был отличным.

Глава 7

Август последними утекающими днями плавно переливался в осень. Наглая жара переходила в благородный комфорт сентября лёгким хрустом первой опавшей листвы под ногами. За прошедшие полтора месяца Хрулёв сумел договориться со своей Совестью. Переговоры были долгими, жёсткими и мучительными. Порою с пропавшим сном, местами с гранью отчаяния.

Неотъемлемой частью реализации Идеи был массовый обман населения и родителем этого обмана должен был стать человек, взиравший на Нестора из зеркала. Ответственность за столь масштабную ложь, даже ещё не свершившуюся, уже тяготила тонко организованную душу Хрулёва. Однако, время и способность человека к самоубеждению всё – таки сумели свести практически на нет несмолкающие душевные терзания. Нестор прочувствовал грандиозность и масштаб мероприятия, а так же уникальность подобного жизненного шанса. В свои сорок два он чётко понимал – это его лебединая песня и больше Судьба не предложит ему подобной возможности. Хрулёв осознавал – на карту будут поставлены его профессионализм врача, репутация учёного и имя человека. К тому же, мероприятию предстояло посвятить все свои силы и время.

Нестор долго и аргументированно вёл переговоры с Совестью, раунд за раундом приводя всё более весомы аргументы и обоснования посвящения себя Идее. И теперь, полностью избавившись от внутреннего дискомфорта, он приступил к осмысленной проработке подробного плана действий. Из отдельных маленьких и невероятно хрупких кирпичиков замешанных на психологии, религии, чувствах, манипуляциях, расчёте и материально-временных затратах, Нестору Хрулёву, увлечённому своей профессией учёному и человеку предстояло возвести стену, на которой его имя будет вписано размашистыми буквами Поступка в скрижали истории психиатрии.

За пролетевшие полтора летних месяца Нестор наладил тёплые, почти дружеские отношения с Костиком. Появились доверие и девять новых кругов. Персонал пансионата качественно выполнял свои обязанности, пациенты не менее качественно шли к своим индивидуальным хэппи-эндам, а потому до кругов возле кочегарки никому не было никакого дела.

Кроме служебного телефона, зажигалки и пачки сигарет в карманах докторского халата теперь прописались ручка и блокнот, в который Нестор записывал свои мысли по поводу реализации Идеи, озарявшие его разум, зачастую, в самые неподходящие моменты. Просыпаясь и засыпая, доктор обдумывал варианты, отвергал и принимал версии, понимая, что права на ошибку у него нет. Иногда сны подбрасывали какие-то образы, сюжеты с религиозной основой; Нестор, проснувшись, отыскивал объяснения в интернете, а когда найти ничего не получалось – просто фиксировал увиденное во сне синопсисом.

Двенадцатого ноября основной план реализации Идеи был готов. Он поместился бы в три листа формата А4 печатного текста и не уложился бы в разуме среднестатистического обывателя. К счастью, миром движут не они. Самые большие и яркие шаги в истории человечества делались маленькими и неприметными людьми, смотрящими на мир ненормальным с общественной точки зрения взглядом. Эти люди стояли за годами трудов научных открытий, за интригами, приводящими к мировым войнам, за тайными финансовыми сговорами и махинациями в пыльных кабинетах, трясущие своими последствиями всю планету. Всё, что обычному отформатированному эпохой человеку кажется недостижимой фантастикой или глупостью, у одного, максимум двух процентов людей вызывает искреннюю заинтересованность, и лишь десятки из этих, загоревшихся идеей, способны ринуться в воплощение задуманного.

Воплотить задуманное Хрулёв не мог и это он понимал с самого начала. Чтобы раскрутить, например, безголосую певицу олигарху отцу потребовался миллион долларов и все наработанные десятками лет связи. У Хрулёва не было ни миллиона долларов, ни связей. Была лишь Идея, нокаутирующе дерзкая, цинично смелая, бредовая по сути и продуманная по воплощению.

Изучение личности сегодняшнего Костика-Исалия занимало основную часть нынешних интересов Нестора. Этот пациент незаметно сам собой стал для него номером один в жизни. Естественно, доктор своими действиями этого не показывал, и в паре часов ежедневных неутомительных бесед выуживал рыбку из самой глубины сознания главного героя его предстоящего опыта.

Сначала с любопытством, а теперь уже с ощутимо нарастающим прикладным интересом Хрулёв изучал главы Нового Завета, касающиеся второго пришествия Христа. Конечно, ни человек, ни психиатр в Хрулёве не верили в реальность прочитанного, но память предусмотрительно откладывала в подсознание потенциально нужную информацию, сплетая отдельные элементы в звенья, составляющие витиеватую цепь психологического аспекта воплощения Идеи.