Донни Браско: моя тайная жизнь в мафии. Правдивая история агента ФБР Джозефа Пистоне

И вот я сижу напротив осведомителя по имени Маршалл. Нам нужно найти общий язык, понять, готовы ли мы довериться друг другу и вместе рискнуть жизнями. Парень здоровый, под два метра, за сотню кило, с рыжеватыми волосами, окладистой огненной бородой и здоровыми лапищами. На нем рабочий комбинезон. Раньше он чинил грузовики и мог украсть все, что ездит. Я говорю, что не умею угонять тачки. «Нашел проблему, – хмыкает он. – Обучу тебя в два счета». Мы общаемся по душам: обсуждаем жен, работу, то да се. Беседа клеится, есть взаимная симпатия. Он признается, что считал всех агентов офисными крысами в лакированных ботинках. Я не подходил под это описание. «Ты правильный парень – говорит он, – сойдешь за своего. Поработаем».

Нужно было придумать оперативный псевдоним. Я особо не думал. Почему-то в голове всплыло имя из какой-то старой книги, а может, из фильма: Дональд Браско. Им я и стал. Федералы изготовили мне кредитки и водительские права с липовым именем. Изначально операция задумывалась как краткосрочная. В итоге она растянулась на полгода.

Маршалл вкратце ввел меня в суть дела. Шайкой руководил парень по имени Беккер. Всю грязную работу вроде разведки и угонов делали молодые парни по девятнадцать-двадцать лет. Тяжелую технику уводили прямо со стройплощадок. Тачки угоняли со стоянок для новых машин. Заказы на угон поступали от строительных компаний и бизнесменов. Люксовые тачки обычно заказывали ребята с туго набитыми кошельками.

Маршаллу поручили доставить угнанный пикап «Ford XLT» каким-то парням в Лейкленд, Флорида, которые перепродавали технику владельцам фосфоритных рудников. Мне предстояла первая боевая проверка.

Мы уже собирались выезжать, как старшие оперативники решили повесить на меня прослушку. Кассетный диктофон фирмы «Награ», если быть точным. Я не испытывал восторга: погода стояла жаркая и влажная, даже в ветровке я бы испекся. На мне было поло и джинсы. «И куда мне запихать ваш диктофон?» – спросил я. «Прилепим к спине», – нашлись с ответом коллеги.

Я не стал ломаться перед первой оперативной вылазкой. Ко мне прилепили диктофон размером десять на пятнадцать сантиметров, толщиной почти два сантиметра. Со стороны казалось, будто бы у меня под рубашкой горб.

Маршалл сочинил легенду, будто познакомился со мной через какого-то Бобби, который недавно погиб в автомобильной аварии. Про Бобби я узнал достаточно от того же Маршалла. Ну а мертвый Бобби был идеальным хранителем тайн.

Мы отогнали пикап к складскому гаражу, где нам назначили встречу заказчики. Вышли, поздоровались. Парни обошли тачку, оглядели ее со всех сторон. Мне приходилось все время вертеться и держаться к ним лицом, чтобы никто не заметил горб на спине. Заказчик по имени Райс прикидывал, сколько подобных машин он сможет продать парням с фосфоритных рудников, и расспрашивал, есть ли у нас другая техника. При этом он все время двигался кругами, заставляя меня еще чаще крутиться.

Мы хотели полторы штуки за пикап. В 1975 году новая версия стоила около четырех. Наконец, Райс решил, что именно у этого грузовика не хватает каких-то наворотов, и запросил другой экземпляр.

Когда мы с Маршаллом вернулись в наш номер в «Холидей инн», я позвонил начальнику. «Больше не надену чертов диктофон, – сообщил я. – Хожу как горбун».

К тому же, оказалось, что диктофон зажевал кассету, и запись не удалась.

Через пару дней нам предстояло встретиться с главарем шайки Беккером в Панама-Сити, Флорида, на самом побережье. Мы остановились в мотеле в Лейкленде, к востоку от Тампы. Все выходные Маршалл готовил меня к встрече. Он научил меня вскрывать тачки специальной отмычкой, которая называлась «Слим-Джим»: просовываешь ее в щель между дверью и стеклом и цепляешь запорную планку. Еще он научил меня за пять минут разбирать приборную панель, чтобы узнать идентификационный номер тачки. VIN-код обычно выбивали на металлической плашке и сажали на заклепки. Надо было сбить заклепки и поменять плашку на пластиковую с новым номером. Он научил меня заводить тачки без ключа и выбивать замок зажигания с рулевой колонки ударным съемником. Замок вылетал и оголял провода зажигания – соединяй их и едь. Еще он научил меня снимать рулевые блокираторы под машиной. В общем, я стал настоящим угонщиком.

Мы отправились в Панама-Сити на встречу с Беккером. Тот оказался обычным пройдохой с красной рожей, дерзкими манерами и богатым тюремным опытом. Он без устали тарахтел о своих знакомствах с парнями из мафии, байкерами и прочими бандитами.

Беккер сразу привязался ко мне с расспросами про Бобби и мое прошлое. Я отвечал, что все делишки с погибшим я проворачивал давно, да и было их не так уж и много. Выдавать себя за матерого угонщика я не пытался, не хватило бы знаний. А вот за домушника, который все это время орудовал в Калифорнии и Флориде, сойти удалось.

И он купился на это – спасибо Маршаллу, который стоял рядом и поддакивал мне.

Я сразу взял быка за рога. Сначала я сообщил Беккеру, что умею соображать и работать чисто, а спереть тачку или фуру средь бела дня сможет и болван. Потом заявил, что буду руководить его кодлой на всех вылазках. Я вел себя нагло, чтобы заполучить управление всей шайкой. Это помогло бы избежать жертв и не навредить следствию. Командовать к себе в пару я взял Маршалла.

Беккер не возражал и просто предупредил своих парней.

Он рассказал мне абсолютно все о заказах: о моделях, цветах, примочках. Товар сбывали за половину или четверть реальной стоимости. Линкольны и кадиллаки в максимальной комплектации шли за две с половиной штуки баксов, хотя стоили все двенадцать. Седельные тягачи «Уайт-Фрейтлайнер» приносили десять-пятнадцать тысяч прибыли. За пикапы можно было выручить от полутора до двух, а за самосвал – четыре тысячи.

Все заработанные грязные деньги мы сдавали в Бюро. Маршалл получал ежемесячное жалованье как осведомитель. С наших делишек он больше ничего не имел.

Однажды Беккер дал нам заказ на «Уайт-Фрейтлайнер». Он заприметил один экземпляр на парковке у въезда в Панама-Сити и тут же нашел покупателя из Майами, который согласился взять тягач за пятнадцать штук. На следующий день мы с Маршаллом отправились на разведку. Мы припарковались на другой стороне улицы у винного магазина, чтобы спокойно изучить расположение тягача, убедиться в отсутствии водителя и спланировать все по минутам.

Сидим, значит, минут двадцать, и тут подъезжает тачка со звездой шерифа на боку. Оттуда вылезает офицер, подходит к нам и сообщает, что мы напрягаем владельца магазина своим подозрительным поведением.

«Начальник, мы просто решаем, что будем пить, – вступаю я. – Уже решили». Заходим в магазин, покупаем пива для отвода глаз.

Вечером, когда мы собирались на дело, Маршалл хорошенько меня проинструктировал. Я хотел угнать тягач самостоятельно, проверить себя. Маршалл по памяти нарисовал всю проводку и объяснил порядок действий. «Уайт» – тягач с отсеком для сна в кабине, кондиционером и тупым носом, под который запрятан двигатель. Добраться туда можно было только из кабины.

Мы приехали на парковку и начали наблюдение за курсирующими машинами шерифа, засекая интервалы патрулирования. Маршалл стоял на шухере. Я направился к парковке. На то, чтобы взломать кабину, завести двигатель и выехать с парковки, мне понадобилось пять минут.

Я проехал первые триста миль до Лейкленда, где мы планировали поспать часик-другой, прежде чем отправиться в Майами. Тягач оставили на парковке мотеля. Пока мы отдыхали, федералы обшарили «Фрейтлайнер» и записали все нужные данные.

На следующий день мы добрались до Майами, где нас встретил Беккер с клиентом. Тягач планировалось продать подрядчику из Европы для каких-то дорожных работ. Но в последний момент клиент передумал и отказался от покупки.

Беккера ждали дела в Балтиморе. Он бросил нам: «Заныкайте эту дуру где-нибудь рядом, а я подыщу нового клиента».

И куда нам девать «Уайт-Фрейтлайнер» в центре Майами? Я связался со своими. На помощь призвали ребят из дорожного патруля штата, которые предложили отвезти тягач на парковку Министерства транспорта на выезде из Майами. Идея была не из лучших – запрятать угнанный тягач на казенной территории. Но меня заверили, что на парковке куча свободных гаражей, тягач никто не увидит.

Так мы и поступили.

В то время парковки охранялись так себе, кроме прожекторов и цепи поперек въезда там ничего не было. Полицейские патрули курсировали с интервалом в пятнадцать или даже тридцать минут. Если все пойдет гладко, то тачку можно было дернуть минут за пять.

На каждое дело я отправлялся без силовой поддержки. Федералы или ребята из дорожного патруля не присматривали за мной. Такие операции проводят без слежки – она может спугнуть плохих парней. Или же привлечь внимание хороших – копы обычно не в курсе происходящего. Чем меньше посвященных в это дело, тем лучше.

Я не имел удостоверения федерала при себе. Не хотел попасться с ксивой. Официального распоряжения на этот счет не существовало, хотя некоторые агенты отправлялись во внедрение с документами в кармане. Меня же ксива лишний раз заставляла нервничать. С копами можно было договориться и без нее. Не беда, если задержали и везут в участок. Я четко понимал, что в участке никому нельзя рассказывать, кто ты есть на самом деле. Пусть спецагенты сами решают, как тебя вытаскивать, твое дело сидеть молча. Поэтому удостоверение личности лучше оставить, когда отправляешься во внедрение.

Угоны – дело плевое, но каждый раз меня накрывал адреналин. Я знал, что работаю с разрешения органов, но порой все равно казалось, будто я действую один, без поддержки. Когда крадешь тачки за компанию с матерыми уголовниками и ворами, у которых в кармане может лежать ствол, все может пойти не так в любой момент. Разные мысли лезут в голову.

Нужно собирать доказательства для дела. Нужно приглядывать за подельниками, чтобы никто не завалил операцию и не наломал дров. Постоянно беспокоит страх, что тебя расколют.

Кто знает, как поведут себя подельники при задержании? Вдруг они откажутся сдаваться? А что, если случайный коп застукает шайку во время угона? А вдруг он начнет стрелять первым?

Как себя вести, если нас всех арестуют? Как спасти операцию? Маршалла? Себя?

Все эти мысли так и мечутся в голове, пока ты угоняешь тачки или изучаешь место будущего угона. А мы угоняли по пять-десять тачек в неделю.

Как-то раз нам поступил заказ на три кадиллака. Мы нашли нужные экземпляры возле Лисбурга, Флорида, в самом центре штата: пара на одной парковке, еще один – на другой. В тот же вечер я отправился за кадиллаками с двумя молодыми подельниками. Мы успешно завели тачки и двинули в сторону Лейкленда, в отель. Маршалл ехал сзади для прикрытия. Мы гнали на всю катушку. «Кадиллаки» щеголяли заводскими наклейками на окнах, а фальшивые номера можно было достать только завтра.

Жмем мы, значит, на полную, рассредоточившись по разным полосам магистрали. Тут в моем зеркале заднего вида мелькают красные мигалки, и нас тормозит дорожный патруль Флориды. В те давние времена я таскал с собой девятимиллиметровый ствол, который обычно прятал под сиденьем.

Вылезаю из тачки, интересуюсь у офицера, в чем проблема.

– Сэр, вы превысили скорость, – отвечает он.

Документов на тачку нет, под сиденьем лежит пушка, на руках лишь права на имя Дональда Браско. Надо держать копа подальше от тачки. Я достаю права, протягиваю ему и как можно искреннее признаюсь:

– Командир, не спорю. Я перегоняю этот аппарат от одного дилера к другому, из Лисбурга в Лейкленд, мне надо успеть помыть тачку и поставить ее на парковку к раннему утру.

Называю дилера из Лейкленда. На часах три ночи, коп никому не будет звонить в это время.

– У меня даже документов на машину нет.

Коп оказался отзывчивым парнем:

– Ладно, держи, – возвращает мне права. – Но больше так не лети, другой патруль не отпустит.

После этого случая я до конца операции отказался таскать ствол с собой.

Каждый раз, когда поступал заказ на угон, я связывался с дежурным агентом и сообщал важные детали. Когда мы находили нужный вариант, я снова выходил на связь. После угона я при первом удобном случае передавал описание машины, координаты места, откуда мы угнали тачку, и остальные детали, чтобы федералы могли все зафиксировать и вернуть потом машины владельцам при помощи страховых компаний и дилеров.

Наконец Беккер нашел покупателя на «Уайт-Фрейтлайнер», который мы заныкали под Майами. Тягач понадобился каким-то наркоторговцам. Доперы перевозили дурь в рефрижераторах из Флориды в Калифорнию, пряча кокаин и марихуану в ящики с овощами и фруктами.