Лидерство по-русски

После принятия христианства Киевская Русь становится частью «Византийского Содружества наций». Она была одним из последних государств, принявших византийское христианство, но при этом самым крупным. Возможности контроля над Русью у Константинополя не было, и политически Киев ему не подчинялся. Вместе с тем Русь выступала источником военных ресурсов и оказывала материальную помощь Византии в случаях нашествий и стихийных бедствий.

«В первом надесять веке русские, всегда превосходные храбростию, не уступали другим европейским народам и в просвещении, имея по религии тесную связь с Царем-градом, который делился с нами плодами учености; и по время Ярослава были переведены на славянский язык многие греческие книги. К чести твердого русского характера служит то, что Константинополь никогда не мог присвоить себе политического влияния на отечество наше. Князья любили разум и знание греков, но всегда готовы были оружием наказать их за малейшие знаки дерзости».

    Николай Михайлович Карамзин

Русь заимствовала в византийской традиции – в противоречии с западноевропейской – верховенство царской власти над церковной. Русская церковь изначально была метрополией константинопольского патриаршества, но на практике управлялась собором епископов и подчинялась непосредственно киевскому князю. Одной из основ византийской традиции был примат православия над этничностью. В XI–XII веках понятия житель Руси и христианин (крестьянин) начинают практически совпадать.

Подлинный переворот в деле просвещения произошел при Ярославе Мудром. Первая библиотека на Руси возникла в XI веке его усилиями, и размещалась она в Киевском Софийском соборе. До нас дошло от нескольких долей процента до одного процента всех рукописей, существовавших в Киевской Руси: климат губителен для пергаментов, свой вклад внесли пожары, междоусобицы, войны, стихийные бедствия.

Одна книга из этой библиотеки сохранилась во французском Реймсе. Это то самое Евангелие на глаголице, которое привезла с собой дочь Ярослава Анна и на котором клялись поколения королей Франции. Стоит ли говорить, что Анна была куда более образованна, чем ее супруг король Генрих I, она умела в отличие от него и его свиты не только читать, но и писать, в том числе и на латыни. Людьми высокой книжной культуры были сыновья Ярослава Мудрого. У них были собственные крупные библиотеки, они сами заказывали переводы. Князь Всеволод Ярославович знал пять языков.

Города Киевской Руси были в значительной степени грамотными. Об этом однозначно говорят берестяные грамоты, надписи на новгородских цилиндрах-бирках, надписи-граффити на стенах древних соборов. Огромную роль в духовной жизни играли монастыри, ставшие главными центрами книгописания, переводов, распространения грамотности. Уникальным явлением не только русской, но и мировой культуры стали летописи, которые из года в год велись в монастырях при епископских кафедрах, в княжеских канцеляриях различных земель Руси с X или XI века до XVII века включительно. Они были написаны задолго до хроник, созданных на итальянском или французском языках, и с не меньшей художественностью, чем на латыни или немецком. И они – гораздо более ценный источник для изучения как светской, так и церковной истории, чем западные монастырские хроники.

В «Слове о погибели русской земли…», написанном на рубеже 1230–40-х годов, воспевалась сила и красота Родины (увы, уже разоряемой монголо-татарами):

«О светло светлая
и украсно украшена
земля Руськая!
И многими красотами удивлена еси:
озеры многыми,
удивлена еси реками
и кладезями месточестьными,
горами крутыми,
холми высокими,
дубравами частыми,
польми дивными,
зверьми разноличьными,
птицами бещислеными,
городы великыми,
селы дивными,
винограды обителными,
домы церковными
и князьями грозными,
бояры честными,
вельможи многами —
всего еси исполнена
земля Руськая,
о правоверная
вера хрестияньская».

Россия имела отличное от Западной Европы культурно-цивилизационное наследие. Русь не вошла в ареал франкских завоеваний, которые еще в XI веке прочертили восточные границы Запада. А два с половиной века в империи Чингизидов – исключительно российский опыт, неизвестный Западной Европе.

«Если останемся живы – ради Господа, если умрем за мир сей – ради Господа!» Автономный улус

В 1237 году разрозненные русские княжества пали жертвой нашествия во главе с внуком Чингисхана Батыем.

«Разделение России на многие владения и несогласие князей приготовили торжество Чингисхановых потомков и наши долговременные бедствия. Великие люди и великие народы подвержены ударам рока, но и в самом несчастии являют свое величие. Так Россия, терзаемая лютым врагом, гибла со славою: целые города предпочитали верное истребление стыду рабства. Жители Владимира, Чернигова, Киева принесли себя в жертву народной гордости и тем спасли имя русских от поношения. Историк, утомленный сими несчастными временами, как ужасною бесплодною пустынею, отдыхает на могилах и находит отраду в том, чтобы оплакивать смерть многих достойных сынов отечества».

    Николай Михайлович Карамзин

Десятки процветавших городов превратились в пепелища, а жители их поголовно убиты – «от старца до сущаго младенца!», – как горестно восклицал летописец. «Кровь отцов и братьев наших, как обильная вода, землю напоила, – констатировал автор XIII века Серапион. – Многие братья и дети наши в плен уведены, села наши диким лесом поросли». Но волна монгольских войск спала, была впитана сопротивлением Руси.

«Ее необразимые равнины поглотили силы монголов и остановили их нашествие на самом краю Европы; варвары не осмелились оставить у себя в тылу порабощенную Русь и возвратились на степи своего востока. Образующееся просвещение было спасено растерзанной и издыхающей Россией».

    Александр Сергеевич Пушкин

Большинство русских городов, поражавших приезжих своим великолепием, не пережило нашествия. На полтора-два столетия, а то и навсегда, исчезли многие традиционные ремесла: перегородчатая эмаль, чернь, зернь. Прекратилось каменное строительство. Именно в это время русские стали предметом активной международной работорговли, центром которой были генуэзские колонии в Крыму. Слово «раб» ассоциировалось со словом «славянин». Впрочем, в планы монголов не входило полное уничтожение населения для захвата земель, поскольку они не годились для кочевий. Русских надлежало использовать главным образом как источник постоянного обогащения и пополнения рабочей и воинской силы.

Первоначально верховная власть принадлежала великим монгольским ханам, находившимся в столице Монгольской империи – Каракоруме, куда пришлось ездить на поклон и Александру Невскому. В 1260-е годы западный улус Монгольской империи (который монголы называли «улус Джучи» – по имени отца Батыя, а русские – Ордой) стал самостоятельным государством с кочующей столицей, которая существовала одновременно с постоянной – городом Сараем на Нижней Волге. В отличие, например, от Китая или Ирана, где потомки Чингисхана сменили местных правителей, Русь осталась под властью собственных князей, не входя непосредственно в состав Орды, но признавая ордынского хана легитимным сюзереном – царем. Зависимость выражалась прежде всего в утверждении ханами князей на их престолах путем выдачи соответствующих ярлыков.

На самые тяжелые годы монгольского господства приходится одно событие, не вызвавшее большого интереса у современников, но оказавшее исключительно большое воздействие на дальнейший ход истории России. В соответствии с завещанием Александра Невского в 1260–1270-е годы из Владимирского княжества было выделено княжение – последнее в русской истории – с центром в небольшом городке Москва. Правившие в нем потомки младшего сына Александра Невского – Даниила – оказались тонкими дипломатами и политиками, которые больше других преуспели в «собирании земель» – присоединением выморочных княжеств, заключением союзов, покупками, получением ярлыков, завоеваниями. Большую помощь в завоевании ими власти над Русью сыграли приглашаемые татарские рати. Московские князья стали политическими лидерами вновь поднимавшейся Руси.

Существенное влияние на Московское государство оказал опыт государственной организации империи Чингизидов. «Правители Орды проводили достаточно осмысленную политику, вовсю пользуясь услугами китайских, уйгурских и хорезмийских чиновников, накопивших богатый опыт по управлению гигантскими территориями. Почтовая и курьерская служба, обеспечение безопасности на дорогах, сбор и учет налогов и перепись населения, выпуск твердой монеты, раздача ярлыков и личная зависимость получивших их правителей от хана, отчетность чиновников перед центральными властями, четкая организация вооруженных сил, специальные службы по сбору и складированию продовольствия и фуража, наведению мостов и прокладке дорог – все это было поставлено в Древнем и средневековом Китае, а затем и в Монгольской державе, на такой уровень, какого не знала Европа», – подчеркивает историк Алексей Карпов.

За период монгольского господства страна участвовала в трех сотнях войн и битв – с самой Ордой, литовцами, Ливонским орденом, Швецией. Это стало стимулом стремительного развития военного дела. Изучались все новые – и западные, и восточные – приемы ведения боевых действий, появлялись навыки использования осадной техники, совершенствовались боевые доспехи. От монголов пришла централизованная армия, основанная на принципах воинской повинности, разведка. Когда Орда стала распадаться, многие татары хлынули на Русь, чтобы служить великому князю.

Когда Московское княжество окрепло, оно уже оказалось способно успешно сопротивляться монголам. Дмитрий Донской в 1380 году нанес крупное поражение «узурпатору» (не происходившему из рода Чингизидов) Мамаю на Куликовом поле.

«Пришло, братья, время брани нашей и настал праздник Царицы Марии, Матери Божией Богородицы и всех небесных чинов, Госпожи всей вселенной и святого Ее Рождества. Если останемся живы – ради Господа, если умрем за мир сей – ради Господа!»

    Дмитрий Донской

В правление Василия II и Ивана III, когда Орда очевидно слабела, возобладала идея перехода к московским великим князьям от павшей Византийской империи царского достоинства, что было несовместимо с признанием зависимости от хана. А принадлежность к империи Чингизидов – первой в истории и крупнейшей в мире евразийской империи, связавшей народы и истории Восточной Азии и Европы – сделало Русь участником глобальной политики. А в дальнейшем реванш России сделает ее наследником северной части Монгольской империи.

«И какой народ так славно разорвал свои цепи? Так славно ответил врагам свирепым? Надлежало только быть на престоле решительному, смелому государю: народная сила и храбрость, после некоторого усыпления, громом и молниею возвестили свое пробуждение».

    Николай Михайлович Карамзин

«Поставления, как есмя напред сего не хотели ни от кого, так и ныне не хотим». Царство

Окончательное освобождение от Орды произошло в 1490 году при Иване III. Тогда никто и предположить не мог, какое будущее ждет Русь, загнанную в холодные суглинки, болота, дремучие леса. Нет выхода к морям, природные богатства – скудны. Все соседи сильнее. Территория Московского княжества в середине XV века составляла 430 тыс. кв. км, на которой проживало около 3 млн человек. Этому молодому государственному образованию меньше чем через пару столетий суждено стать самой большой по территории страной мира. В XVI–XIX веках в состав государства включены не только исконные земли Руси, но и татарские ханства Поволжья, Зауралье, Сибирь, Дальний Восток, Аляска, Северный Кавказ, Украина, Прибалтика, Причерноморье, Польша, Финляндия, Бессарабия, Закавказье, Средняя Азия. Как такое было возможно?

Иван III стал не просто великим князем московским, но и первым «государем и великим князем всея Руси», которого уже самого величали царем и самодержцем (тогда это означало, что он самостоятельно – независимо от монголов – управлял государством). Централизованное Русское государство стало суверенным центром силы, управляемым единовластным государем, при котором действовал постоянный совещательный орган в лице аристократической Боярской думы. Второй супругой Ивана III была племянница последнего византийского императора принцесса Софья Палеолог, после чего Русь стала рассматривать себя как наследницу павшей в 1453 году под натиском османов Византии, чей герб – двуглавый орел – стал гербом России. Тогда же начали получать распространение идеи об особой миссии России как богоизбранного государства, как «Третьего Рима» (вторым был Константинополь), призванного стать наиболее праведным и крупным христианским государством.

Россия испытала на себе влияние и итальянского Возрождения на его излете, наглядным свидетельством чему является Московский Кремль, стены и соборы которого построены итальянскими мастерами. Из ренессансной Италии пришли также некоторые рационалистические ереси, водка и венерические болезни.

Первопричиной экспансии нередко называются все тот же климат в сочетании с демографией. Академик РАН Леонид Васильевич Милов замечал: «Полная драматизма политика русских государей по отношению к своим соседям отнюдь не была вызвана какой-то изначально свойственной России особой агрессивностью, а диктовалась неумолимыми тенденциями внутреннего развития, стремлением увеличить и площадь пашен, и людские ресурсы».

Экспансия не получилась бы, если бы Россия не обладала военным превосходством над народами покоряемых территорий. Ослабление, а затем и свержение ига дали ей несколько десятилетий экономического подъема, средства от которого были направлены главным образом на укрепление военной мощи. Но почему строителем великой державы станет Россия, а, скажем, не Литва или Польша, которые в тот момент были крупнее, сильнее, обладали бо?льшим населением, более совершенным вооружением и активно стремились раздвинуть свои границы «от моря до моря»? Во-первых, степень милитаризации Российского государства, вынужденного непрерывно держать активную оборону на всех направлениях, была заметно выше, чем у его ближайших западных соседей. А сложившийся на Руси политический строй позволял гораздо жестче осуществлять мобилизационные мероприятия, концентрировать силы и средства в одном кулаке. Во-вторых, на востоке – основном направлении расширения России в XVI–XVII веках – серьезными соперниками были осколки на глазах слабевшей Орды. Россия получила уникальную возможность заполнить геополитический вакуум, образовавшийся в Евразии после распада империи Чингизидов.

Но началась территориальная экспансия Московского государства на западе. Иван III, рассматривая себя наследником князей Киевской Руси, поставил целью объединение всех земель, ранее входивших в Древнерусское государство, а затем оказавшихся в Великом княжестве Литовском и в Польше. В 1492 году Иван напал на Литву, которая в итоге вынуждена была признать территориальные приобретения России. А его сын Василий III получил свободу рук в отношении последних независимых русских княжеств – Пскова и Великого княжества Рязанского. За годы правления Ивана III и Василия III Москва объединила практически все русские земли, и размеры государства составили 2,8 млн кв. км, а население – от 4,5–6 млн.

Как относиться к новой державе, как ее воспринимать? Поначалу не знали даже, как страну эту называть: то ли Скифией, то ли Сарматией, то ли Московией. На рубеже XV–XVI веков Россия находилась явно на положительной части спектра западного мировосприятия. В трудах итальянских и немецких путешественников, дипломатов, писателей русские представали как люди, свято чтящие церковные традиции, уважающие власть, сохранившие первозданную чистоту и простоту нравов, а потому достойные войти в лоно истинной (то бишь католической) церкви.

Но при этом на Россию не смотрели как на ровню, в ней видели поле для освоения. Немецкий мир не принимал участия в открытии Нового Света, и поэтому проникновение на восток стало для Священной Римской империи германской нации ее колониальной задачей. Последовал новый раунд усилий по вовлечению России в западную систему. Но следует иметь в виду, что Европа всегда вступала в контакты с чужеродным миром исключительно на собственных условиях.

В Москву было передано милостивое согласие императора включить Россию в состав своей державы как одну из провинций. Иван III в качестве ее управляющего мог рассчитывать на титул короля, если обратит страну в католичество. Иван отвечал, что московские князья изначально государи на своей земле, «а поставления, как есмя напред сего не хотели ни от кого, так и ныне не хотим». Провал миссии отнесли к причудам Ивана III и возобновили попытки после вступления на престол его сына Василия III, которому несколько раз адресовался традиционный набор предложений – вступить в антитурецкую лигу, принять католичество и королевскую корону. Однако ответный визит к папе римскому обернулся некоторым конфузом. К моменту приезда посла Еремея Трусова Рим был захвачен бурбонским герцогом. Папа Климент VII спасся в Орвието, где и был немного утешен подаренными ему шкурками черного соболя на шесть тысяч дукатов. Посольство пришло к выводу, что папа «не при делах», Василий III окончательно разочаровался в папском престоле.