Великий князь Николай Николаевич Младший. Книга 2

Историк искусства и младший брат руководителя белого движения барон Николай Николаевич Врангель (1880 – 1915) отметил в дневники в первые месяцы войны: «Хвалёная решимость Вел. Кн. Николая Николаевича, безудержно сменяющего людей, в сущности, совсем не полезна для развития всякой деятельности. Бороться надо с фактами, а не с людьми, и смещение кого бы то ни было – хотя бы и виновного – не есть выход из положения. Нужны основные решения, основной план, а потом уже надо выбрать людей для его выполнения».

Начало войны

28 июня 1914 года в городе Сараево, столице Боснии и Герцеговины, были убиты австрийский престолонаследник кронпринц Франц-Фердинанд (1863 – 1914) с супругой графиней Софьей Гогенберг (1868 – 1914). Трагедия произошла в траурный для сербской истории день. 525 лет назад в 1389 году в битве на Косовом поле 28 июня сербская армия была разгромлена турками. После поражения Сербия на долгие годы лишилась независимости.

Ответственность за устранение кронпринца Франца-Фердинанда взяла на себя боснийская националистическая организация «Млада Босна» (Молодая Босния), добивавшаяся объединения с Сербией.

Смерть кронпринца была, быть может, большим несчастьем для австрийского императорского дома, но вместе с тем она могла явиться великолепным предлогом для расправы с Сербией. Сербии австрийцами был предъявлен провокационный и унизительный ультиматум из 10-ти пунктов.

Сербия обратилась за советом к России. Было принято решение принять все пункты ультиматума, кроме одного – допустить к работе на территории Сербии австро-венгерские государственные службы для прекращения любой антиавстрийской деятельности.

В 1914 году в русском военном ведомстве войны не ожидали. В летние месяцы войска гвардии и столичного гарнизона, как всегда, находились в летних лагерях, занимаясь военной подготовкой под руководством великого князя Николая Николаевича.

Убийство наследника Австро-Венгерской короны и осложнение сербско-австрийских отношений было восприняло в России настороженно, но, по общему мнению, до войны было ещё далеко. Мало кто верил, что из-за Балканского конфликта начнётся большая бойня.

Однако руководство страной не вело себя беспечно и обеспокоенное напряжением политической обстановки проводило консультации и вело переговоры с союзниками и будущими противниками. 12(25) июля в Красном Селе в летнем дворце великого князя Николая Николаевича состоялось расширенное заседание Совета министров и высших чиновников империи в присутствии монарха. Подчёркивая важность момента, Николай II прибыл на заседание в мундире гвардейского Гусарского полка, в котором ранее проходил службу. Его сопровождали председатель Совета министров Иван Логгинович Горемыкин (1839 —1917) и командующий столичным военным округом великий князь Николай Николаевич.

На совещании было решено защитить братскую Сербию от австро-венгерской агрессии, для чего провести мобилизацию резервистов. Особенно настаивал на решительных мерах Николай Николаевич.

Начальник Генерального штаба генерал Н.Н. Янушкевич заготовил для императора два указа о частичной и полной мобилизации. Николай II, всё ещё надеясь на мирный исход, согласился на частичную мобилизацию.

12(25) июля 1914 года Австро-Венгерская монархия расторгла с Сербией дипломатические отношения. А через три дня 15(28) июля Австро-Венгрия, подстрекаемая Германией, объявила Сербии войну и подвергла Белград артиллерийскому обстрелу. Россия объявила частичную мобилизацию. В ответ на мобилизацию 8-ми австро-венгерских корпусов, расквартированных у сербской границы.

Начальник Генерального штаба генерал Н.Н. Янушкевич 15(28) июля 1914 года телеграфировал всем командующим военных округов, что 17(30) июля объявлено первым днём мобилизации.

19(31) июля в полночь германский посол граф Якоб-Людвиг-Фридрих фон Пурталес (1853 – 1928) вручил нашему министру иностранных дел Сергею Дмитриевичу Сазонову (1860 —1927) ультиматум с требованием в двенадцатичасовой срок приостановить мобилизацию и распустить уже мобилизованных запасных. При этом немецкий посол так волновался, что вручил С. Д. Сазонову сразу две дипломатические ноты. В одной было объявление войны, в другой предложения по мирному урегулированию конфликта. Овладев собой, граф Пурталес потребовал вернуть ему документ об объявлении войны, но Сергей Дмитриевич отказался.

20 июля (1 августа) 1914 года Германия объявила войну России.

Император Николай II обратился к подданным с «Манифестом»: «Ныне предстоит уже не заступиться только за несправедливо обиженную родственную нам страну, но оградить честь, достоинство, целость России и положение её среди великих держав. Мы непоколебимо верим, что на защиту Русской Земли дружно и самоотверженно встанут все верные наши подданные. С глубокою верою в правоту нашего дела и смиренным упованием на Всемогущий Промысел, мы молитвенно призываем на Святую Русь и доблестные войска наши Божие благословение». Манифест был зачитан с балкона Зимнего дворца. Многотысячная толпа, заполнившая всю Дворцовую площадь, опустилась на колени.

В этот день в Белом зале Зимнего дворца состоялся молебен. Все были возбуждены, произносились восторженные речи. Наиболее чувствительную речь произнёс тогда ещё заместитель председателя Государственной думы Михаил Владимирович Родзянко (1859 – 1924): «Ваше Императорское Величеств! С глубоким чувством восторга и гордости вся Россия внимала словам русского Царя, призывавшего свой народ к полному с Ним единению в трудный час ниспосланных отечеству тяжких испытаний».

Особо ощущал торжественность момента великий князь Николай Николаевич, в надежде возглавить войска, считая себя продолжателем дела отца, командовавшего русской армией в период русско-турецкой войны.

Все были возбуждены. По городу ходили группы народа с плакатами «До победного конца». Враждовавшие между собой партии в Государственной думе объединились. Громадная толпа народа с царскими портретами в мгновение разгромила немецкое посольство, уничтожив портреты кайзера.

Известный публицист Сергей Петрович Мельгунов (1880 – 1956) вспоминал: «Трудно представить то настроение, какое главенствовало в стране в первые месяцы войны… было много шумного «шовинистического энтузиазма».

21 июля (3 августа) на стороне Российской империи выступила Франция, на следующий день – Англия. 26 июля (8 августа) было объявлено о состоянии войны между Россией и Австро-Венгрией. Так начиналась 1-я мировая война, в которой участвовало 38 государств с населением около 2 миллиардов человек.

В Российской империи официально война получила наименование 2-й Отечественной. В народе её иногда называли «Германской». В советское время её именовали «Империалистической».

Большая война застала Россию врасплох, впрочем, как всегда. Как-то уже в ходе войны английский представитель при русской Ставке генерал Альфред Нокс (1870 – 1964) в разговоре с депутатом Государственной думы поинтересовался, сколько ещё было нужно времени для подготовки русской армии к боевым действиям. Ответ его полностью обескуражил. Депутат прямо заявил, что Россия к войне не будет подготовлена никогда.

И действительно русские вооружённые силы не успели выйти на новый уровень. К войне готовились, её ждали, но всё равно русские войска, не были готовы к активным боевым действиям. Даже окончательный вариант «Положения о полевом управлении войск в военное время» был утверждён лишь перед самой войной 3(16) июля 1914 года. В войсках с «Положением» не успели массово ознакомиться.

К тому же мало кто понимал перспективы войны нового типа. Её представляли, как кратковременную и незначительную. Эта ошибка Генерального штаба и высшего генералитета дорого стоила русской армии. Хотя справедливости ради, следует отметить, что подобное заблуждение было свойственно всем военным стратегам воюющих держав. Именно на молниеносной войне был построен план военной компании германского Генерального штаба.

Война с Японией, вскрывшая многие недостатки русских вооружённых сил, не прошла бесследно для руководства военного ведомства. Были сделаны определённые выводы, отмечены слабые места, намечены планы улучшения положения армии в целях поднятия её боеспособности. Однако военная наука в России развивалась крайне вяло, а военные планы, рассчитанные на несколько лет, по различным причинам, как субъективным, так и объективным оказались реализованными не в полной мере.

По признанию Военного министра Владимира Александровича Сухомлинова (1848 – 1926) военная реформа оказалась не законченной: «Ибо для её проведения в жизнь требовались годы». К 1913 году «аппарат был готов, чтобы каждую армию, любой величины привести в движение, – но готовой вполне армии ещё не было, в смысле количества подготовленных бойцов, вооружения, снаряжения и снабжения».

Хотя сделано было не мало. Даже противники Военного министра В.А. Сухомлинова признавали, что за пять лет для армии было сделано много. Одна из главных заслуг быстро проведённая мобилизация.

Однако было много и недостатков. Пехота была укомплектована хорошей винтовкой, но пулемётов, по штатному расписанию, предусматривалось всего восемь на полк. Это ничтожно мало. К этому следует добавить ограниченность боеприпасов. В армии было недостаточно тяжёлой артиллерии. Сапёрные батальоны состояли только в корпусном подчинении, а должны быть в каждом полку. Большой избыток кавалерии. Слабое техническое обеспечение вооружённых сил. К примеру, на вооружении стояли устаревшие модели самолётов, причём импортного производства. Выпуск собственных аэропланов так и не был налажен. Отсутствовали дирижабли, только перед самой войной было куплено за границей несколько штук.

В армии продолжала господствовать смотровая тенденция. Как будто главной целью боевых занятий была подготовка к парадам и высочайшим смотрам. Когда стройные ряды военных проходят мимо монарших особ. Мало кто задумывался, что это обман. Среди офицеров много было храбрых командиров, готовых отдать свою жизнь за родину и царя. Это было присуще русской армии. Но в новой войне этого было мало. Необходимы были знания, военное планирование.

В воспитании нижних чинов главный акцент делался на традиции, на патриотизм и стойкость русского солдата, на психологическую сторону не обращали внимания. Этими высокими качествами и жертвенностью рядовых бойцов в сражениях компенсировали техническую отсталость армии.

Сам же Военный министр одним из главных препятствий в деле подготовки армии к войне считал губительное влияние безответственных членов царской фамилии. Считая их дилетантами «общее образование большинства из них, несмотря на хорошее знание иностранных языков, находилось ниже образования средней школы». Великие князья «непригодные для дела» по мнению Военного министра В.А. Сухомлинова, были главными врагами армии. Они же внесли «политику в армию».

Владимир Александрович Сухомлинов был опытным строевым офицером. Он прошёл все ступени военной карьеры, и только благодаря личным способностям, так как не имел высоких покровителей, занял министерский пост. Образование Владимир Александрович получил в Николаевском кавалерийском училище, окончил академию Генерального штаба. Отличился в русско-турецкой войне 1877 – 1878 годов, стал Георгиевским кавалером. Прежде чем занять в 1909 году министерское кресло, командовал полком, дивизией, военным округом, возглавлял Генеральный штаб. Даже его оппоненты признавали его заслуги в деле преобразования армии, считая его «человеком умным, быстро соображающим и распорядительным». Правда, не забывая добавить, что ума он был «поверхностного и легкомысленного». Тем не менее, Военный министр пользовался расположением императора Николая II, был лоялен к императрице Александре Фёдоровне, что, несмотря на нападки в правительстве, обеспечивало ему полную независимость в действиях. Не скрывая своё отношение к младшим членам династии, В.А. Сухомлинов являлся главным противником великого князя Николая Николаевича. С началом войны их противостояние только обострилось, нанося непоправимый вред общему делу борьбы с врагами.

В конечном счёте, обладавший большим ресурсом Николай Николаевич добил Военного министра, организовав широкую компанию по его дискредитации. Николай II вынужден был уступить, и 13 июня 1915 года В.А. Сухомлинов был уволен.

Но это было после, а летом 1914 года страна стояла на пороге большой войны, избежать которой русская власть не могла. Союзнические обязательства лишали Российскую империю самостоятельности в действиях. К тому же в России, как и в других странах, была сильна партия войны. К ней принадлежал великий князь Николай Николаевич. Он был рад началу военных действий, непременно желая занять руководящий пост в армии, как оказалось, совершенно не осознавая колоссальной ответственности.

Состояние русской армии на начало войны

Военная мысль в начале XX столетия стремительно развивалась. И в новой войне особую роль придавали военному планированию. В результате возросла роль штабов. Победа достигалась не только упорством и натиском солдат, но в большей степени удачным стратегическим планированием. Русский Генеральный штаб учитывал это обстоятельство и постоянно работал над составлением плана будущей войны. При этом, рассчитывая на активно-наступательные действия русской армии, Генеральный штаб предполагал использовать выгодное положение Привислинского плацдарма, то есть территорию Царства Польского входившего в состав Российской империи. Территория русской Польши врезалась в пределы Германии, открывая прямую дорогу на Берлин. Но в то же время, при оборонительных действиях Привисленский плацдарм становился угрозой для русской армии.

Предполагалось, что война будет вестись большими по численности воинскими соединениями с применением новейших технических средств и отличаться большой разрушительностью и людскими потерями. Однако при прогнозировании продолжительности и размаха будущего военного конфликта, русское военное ведомство, впрочем, как и штабы других стран, допустило большие просчёты. Полагали, что война продлиться не более полугода, исходя из того, что боевые действия будут основываться на быстрых и решительных ударах. Перед глазами у всех были Балканские войны и русско-японский конфликт с их быстрыми перемещениями и высокой мобильностью войск.

К тому же в будущем конфликте в Петербурге надеялись на помощь союзников Франции и Великобритании.

Стратегическое планирование России и Франции было согласовано в ходе конференций 1911 – 1913 годов, на которых французскую сторону представляли генералы Жозеф Жоффр (1852 – 1931), Огюст Дюбай (1851 – 1934) и Ноэль де Кастельно (1851 – 1944). Генерал Жоффр пообещал выставить против Германии полтора миллиона солдат к десятому дню войны и начать активные боевые операции на одиннадцатый день.

Уже к началу войны русское и французское командование достаточно точно представляли примерную картину германских действий. Сосредоточив против России от 16-ти до 25-ти дивизий, немцы обрушатся на Францию. В русском Генеральном штабе считали ничтожными шансы Франция и опасались остаться один на один против германской армии. Чтобы поддержать союзную армию предполагалось вторжение в Восточную Пруссию.

Перед войной Россия имела под ружьём 1 миллион 423 тысячи солдат. С началом войны вооружённые силы выросли до 3 миллионов 268 тысяч человек, сведённых в 114 пехотных и 40 кавалерийских дивизий.

Призывник находился на действительной военной службе 3 года, после 7-мь лет числился в запасе I разряда и 8-мь лет – II разряда.

С объявлением мобилизации в августе 1914 года на службу были призваны резервисты в возрасте до 39 лет, затем последовал призыв запасных от 39 до 43 лет и ратников ополчения 1-го разряда, в возрасте от 21 до 24 лет. Кроме того, для формирования ополченческих частей были мобилизованы ещё 707700 человек и более 400 тысяч казаков. Таким образом, общая численность армии была доведена до 5 миллионов 65 тысяч человек. Это была огромная военная сила, превосходящая армии других стран.

По уровню боевой подготовки русская армия превосходила иностранные армии, однако по техническому оснащению уступала как германским, так и австрийским вооружённым силам.

Германия могла поставить под ружье 2,5 миллиона солдат. Немецкая пехота сводилась в 123 дивизии. При этом немецкая пехотная дивизия на 27 % уступала русской пехотной дивизии по численности, русская пехотная дивизия насчитывала 21 тысячу штыков, потому что русский полк состоял из четырёх батальонов, а немецкий – из трёх.

Огневую поддержку русских войск обеспечивали 7088 орудий. По числу орудийных стволов Россия уступала лишь Германии, которая располагала 8388 орудиями. Однако у немцев в арсенале было 3260 тяжёлых орудий против 240 в русской армии. И если учитывать недостаточный запас снарядов и малое количество пулемётов в русской армии, то немецкая дивизия на 50 % превосходила русскую дивизию по огневой мощи.

Боевые действия немецкой армии по разгрому Франции и России осуществлялись по плану, разработанному начальником Генерального штаба генералом-фельдмаршалом графом Альфредом фон Шлиффеном (1833 – 1913), утверждённому ещё в 1905 году. «План Шлиффена» предусматривал стратегическое развёртывание германской армии и ведение боевых операций на два фронта: против Франции и России. Предполагалось нанести первый удар по Франции основной массой войск, до 85% всех сухопутных сил Германии. При этом главные силы, сконцентрированные на правом крыле, через нейтральные Бельгию и Люксембург должны были двинуться в обход главных сил французов с задачей захватить Париж и отбросить французов на Восток, где их окружить и уничтожить. Против России, с учётом её долгой мобилизации, до скоротечной победы над Францией предполагалось оставить только оборонительный заслон. Переброска основных сил с Запада планировалась только после полного разгрома Франции. После чего, на Россию, к этому времени потерявшую союзника, должна была обрушиться вся мощь германских вооружённых сил. Это, по мнению немецкого военного руководства, обеспечило бы полную победу Германии на Востоке. При этом германский Генеральный штаб рассчитывал на скоротечную войну.

Русское военное командование, оценивая стратегическую обстановку в 1914 году, для ведения боевых действий против Германии и Австро-Венгрии образовало два фронта: Северо-Западный и Юго-Западный.

Северо-Западный фронт, в составе 1-й и 2-й армий, 17,5 пехотных и 8,5 кавалерийских дивизий, развёртывался на Варшавском укреплённом районе, против Германии. Его задачей было сдерживать фронт, для окончательного сосредоточения всех мобилизованных сил России. По мере сосредоточения главных сил и по мере выяснения обстановки, перейти в наступление и вторгнуться в пределы Восточной Пруссии. У Вильно, прикрывая фланг фронта и подступы к столице, была расквартирована 6-я армия. Северо-Западном фронтом командовал генерал от кавалерии Яков Григорьевич Жилинский (1853 —1918), до войны возглавлявший Варшавский военный округ, но боевого опыта он не имел. В период русско-японской войны 1904 – 1905 годов, Яков Григорьевич непосредственно в боевых действиях не участвовал, возглавлял штаб Дальневосточного наместника адмирала Е.И. Алексеева (1843 – 1917). Его влияние на ход боевых действий было неудачным, и штаб наместника в октябре 1904 года был расформирован. Однако это не отразилось на положении Я.Г. Жилинского. В Военном министерстве, куда он был переведён, генерал сделал блестящую карьеру. В 1911 году при Военном министре В.А. Сухомлинове он занял должность начальника Генерального штаба, а перед самой войной возглавил стратегически важный Варшавский военный округ. Однако, как показали дальнейшие события, оказался не в состоянии выполнять функции командующего фронтом. Отчасти из-за допущенных им ошибок в планировании была сорвана наступательная операция в Восточной Пруссии.