Прокуратура на краю Вечности. Часть Первая

Воцйоб сидел в своем кабинете и занимался изучением дел. Параллельно он лопал любимое яблоко. Я подумал о том, куда в следователя все это лезет? На моей памяти это было уже шестое яблоко, и оставалось только гадать, сколько же их следователь поглощает за день.

– Где был? – спросил Воцйоб, когда я вошел.

– Ммм. Гулял. Вы же сами сказали, чтобы я погулял.

– Я сказал? – Воцйоб посмотрел на меня таким взглядом, словно я сообщил ему нечто такое, что никак не могло быть.

– Ну да, – кивнул я. – Вы тут беседовали по телефону и мне сказали, чтобы я погулял полчаса. Вот я и погулял.

Воцйоб нахмурился, а затем лицо его просветлело.

– А, да! – вспомнил он. – Было. Говорил. – Он снова закивал. – Заработался. Ладно. Значится ты гулял?

– Угу, – кивнул я.

– И где гулял? – осведомился следователь.

– Да, так, – пожал я плечами. – На болото смотрел.

– На болото? – переспросил следователь. – Да, болота у нас красивые. Да и вообще места красивые. Тут если на флигель залезть, то такой вид открывается!

– А как залезть на флигель? – мгновенно сориентировался я.

– Залезть на флигель? – переспросил следователь, глядя на меня недоуменным взглядом.– А зачем тебе на флигель?

– Ну, как зачем? – Я даже немного подрастерялся. – Вы же говорите, вид оттуда красивый. Вот я и хочу туда залезть.

– Нечего тебе там делать, – ворчливо произнес Воцйоб, чем немного напомнил мне уборщицу Екатерину Григорьевну. – Делами нужно заниматься, а не по флигелям лазать.

– Так я это так…. Просто для расширения кругозора.

– И для расширения кругозора тоже не лезь, – наставительно заявил Воцйоб. – И вообще, я тебе говорил, особо не броди здесь. Заблудишься – мало не покажется.

– Да, где здесь можно заблудиться? – не понял я. – На болотах что ли?

– Здесь можно заблудиться где угодно, – все тем же наставническим тоном заявил Воцйоб. – В том числе и на болотах. Поэтому, нигде здесь один особо не шляйся.

Я шмыгнул носом.

– Вы сами сказали, чтобы я полчаса погулял, – напомнил я.

– Ну, погулял и погулял, но особо все равно нигде не шастай. А то потом будем тебя как Безгласного разыскивать.

– А что, этот ваш Безгласный может быть где-то в окрестностях прокуратуры?

– Хрен его знает, – вздохнул Воцйоб словно Винни-Пух. – Места здесь глухие….

– Яков Валерьевич, – обратился я с целью задать один интересовавший меня вопрос.

– Ммм? – отозвался тот, снова принимаясь за изучение своих бумажек.

– Яков Валерьевич, а что находиться в другой половине здания?

– В другой половине? – переспросил Воцйоб, словно не понимая, в чем суть вопроса.

– Ну, да, – кивнул я. – Эту, восточную часть здания, занимает прокуратура, а в другом крыле что?

Воцйоб несколько секунд смотрел на меня, а затем пожал плечами.

– А хрен его знает! Наверное, ничего.

– А вы никогда не интересовались этим? – удивился я.

– Нет, – покачал головой старший следователь. – А зачем?

Полное отсутствие любознательности у человека, которому по моим прикидкам полагалось совать свой нос в чужие дела, меня несколько удивила. Но с другой стороны, может он загружен работой настолько, что ему не до изучения всяких там старинных заброшенных зданий?

– Ну, неужели во всем огромном здании находится только прокуратура? – продолжил расспрашивать я. – И никаких организаций или жилых квартир нет?

– Да, нет вроде. Эту часть здания лет тридцать тому назад выделили прокуратуре, а остальная часть дома никем не занята.

–Хм-м. Странно. Такое громадное здание, а никому не нужно.

–Так ведь отшиб же, – резюмировал старший следователь. – Был бы центр города. живого места бы не осталось, а так вроде никому и не нужно.

– Хм-м, -сказал я, да и только. Насчет отшиба, оно конечно верно, но я знал и более отдаленные места, которые пользовались бешенной популярностью. А здесь и дорога вроде есть, и здание крепкое, и помещений вроде как свободных навалом. Может мало кто знал об этом месте? Но такое положение дел представлялось сомнительным. Целый день прокуратуру посещали люди. Уж кто-нибудь должен был заинтересоваться наличием большого количества свободных помещений. Так что оставалось предполагать, что-либо остальная часть здания кому- то все-таки принадлежала и этот кто-то ничего не хотел с ней делать, либо предположить, что это здание являлось культурно- историческим достоянием, и его использование вследствие этого обстоятельства было крайне затруднено. В любом случае, я собирался прояснить этот вопрос у своих знакомых в администрации и, может быть, даже подробнее узнать происхождение графского особняка.

– Яков Валерьевич. А могут быть в незанятой части здания какие-нибудь люди?

Воцйоб аж перестал жевать яблоко и посмотрел на меня. Мне реакция следователя показалась странной. Наконец Воцйоб оправился от изумления, продолжил поедание яблока, а заодно поинтересовался:

– А почему ты спрашиваешь?

Я пожал плечами.

– Да, так. Мне показалось, что я кого-то там видел в окнах. Вот я и спросил.

Воцйоб в свою очередь тоже пожал плечами.

–Не знаю, – сказал он. – Может быть, кто-нибудь время от времени там бывает. А может бомжи залезли. – Тут он нахмурился, словно что-то вспомнил, и выдал: – Или Анатолий бродит. Хотя лучше бы было, чтобы это был не он. Если Безгласный забрел в другую половину дома, то мы его вообще хрен найдем….

Последнее замечание показалось мне довольно странным. Ну как можно не найти в доме человека? Но переспрашивать я не стал или не успел, поскольку в этот момент в кабинет следователя постучали и объявился тот самый долговязый тип, которого Воцйоб именовал Степанычем. Когда его взгляд остановился на мне, то я подумал, что таким взглядом могло смотреть чудовище Франкенштейна или Герасим только что утопивший Муму. Взгляд Степаныча был бесцветным, водянистым и практически ничего не выражал. Даже когда он заговорил, в интонациях его голоса не чувствовалось эмоций.

– Ну что, Яков Валерьевич, я вернулся. Могу ехать на твои экспертизы.

– А да, давай! – сказал Воцйоб, мгновенно поднимаясь и вручая водителю какую-то папку с бумагами. – Это передашь сам. Остальное у стажера.

Степаныч скосил на меня бесцветный взгляд и поинтересовался: