И сердце сразу ей вопрос:
«Ну, что с того, что в самом деле
В кусты он сунул длинный нос?!
Быть может, нюхал он листочки
Иль рвал плоды, коль те вкусны…» —
И так, в смятенье, чары ночки
Её вводили в чудо-сны…
И всё трудилась дни и ночи,
В жару, прохладу дальних звёзд,
Ведь батальон их стал рабочим,
Но труд – военный тот же пост!
Идёт борьба существованья
С реальным в горе бытиём,
Забыть чтоб напрочь все страданья,
Построив Счастья общий дом.
Фыонг, с работы приходивши,
Валилась тут же на постель —
Была усталость выше крыши! —
И, не жевавши свой бетель,
В глубокий сон неслась мгновенно!
Всё тело ныло от натуг…
Чтоб рано утром, – непременно! —
Азарт взыграл её вновь рук!
XIII
Так каждый день поочерёдно…
Но вот, придя с работы раз,
И чтоб в жилище было модно,
В нём за порядок принялась,
И скоро чудно всё блестело,
Аж восхитилася сама…
А за пожитки взявшись смело,
А их лишь – тощая сума,
Она взор в тряпочку уткнула,
А, развернувши, обмерла…
…Несётся с ней баркас-акула,
Чтоб утопить, она ж, смела,
Сама бросается в пучину,
Где бездна жуткая кругом:
«Сама пусть жизнь свою покину,
Чем будет сделано врагом!».
Но, чудо! То была не плаха:
Вдруг Ким Куи её спасла —
Да! – Золотая Черепаха,
К добру не знавшая ввек зла.
А за своё освобожденье
Ей ожерелье поднесла —
Его прелестно как лученье! —
Вершина чудо-ремесла!
Теперь в руках оно девичьих…
О нём смогла как позабыть?
В боях, трудах до дел ли личных!» —
Но машинально – дев всех прыть! —
Его на шею водрузила,
Осколок зеркальца взяла…
Смотрелась в нём она премило,
Ну, изумительно мила!
И улыбнулась мимоходом
На предреканье Ким Куи:
«Видать, была шутницей сроду,
И шуток, видимо, – кули…».
Но не успевши снять обратно
Вдруг слышит, в небе вертолёт!
Неужто, будет жизнь превратной,
И вновь врага грозит налёт?
И автомат вмиг подхвативши,
Мчит из жилища в тот же миг!
А рокот громче, но не тише…
И на неё, ведь, напрямик!
И перед хижиной уселся,
И круговерти нет винтов…
«Ну, и зачем, какого беса?
Что делать здесь теперь готов?» —
Вот дверь раскрылась нараспашку!
Выходят… Что это?! … Цветы!
Над ними видно лишь фуражку.
Букет огромнейший… Ух, ты!
За ним, неся в руках подносы,
Покрытых скатертью, идут
И смотрят радостно, не косо,
Другие люди… И вот тут