Глядя виновато:
Жизни высох весь родник,
Жить ей маловато…
Не могу ничем помочь,
Лишь просить прощенья,
Ведь судьба её, что ночь,
Бремя униженья…
Вдруг взглянула так она,
Я ей дорог будто,
Будто страстно влюблена!
Отвернулась круто…
Вновь вся съёжилась в комок,
Вновь смотрясь отвратно…
Миг тот – жизни огонёк,
Сгинул безвозвратно…
Боль не вынес я… Ушёл,
Ведь с другой здесь целью,
Что помочь не смог, был зол!
Видит взор мой келью,
Перед ней сидит старик,
Скульптор всем – по виду,
Мой вопрос к нему приник:
«Не несу обиду,
А скажи, мил-человек,
Девы где чертоги,
Я ищу который век,
Поистёр вон ноги?»
Он к скульптуре подошёл,
Сдёрнул покрывало…
Встал от чуда я, как кол,
Потрясён немало
Той чарующей красой
В мраморе девичьей,
Что вспылал вмиг, как шальной,
К ней любовью личной!
Вот желанная моя!
Руки к ней невольно
Протянул, огнём горя,
Жжёт он – мне не больно…
Все пропорции верны,
Плавность чудных линий…
О созданье! В жизнь верни.
В сна ль я паутине?
Взор её и чист, и прям,
Милая улыбка…
Обольщенью не упрям,
К ней стремлюсь в нём прытко!
Чувств не смог я обуздать,
Обнял страстно ножки…
Грациозна милой стать,
Звёзды как, – серёжки.
«А сама-то где, сама?!
Укажи обитель!
Я по ней схожу с ума,
Страсти я воитель!»
«Это всё, – звучит ответ, —
Что лишь и осталось,
Видишь что. Такой уж нет.
Эка миру жалость!
Как горда она была,
Не покорна воле,
Не подвластна игу зла
И немилой доле,
Что готовил ей Дракон
С жаждой завладенья
Этим чудом! Испокон
Было в том стремленье.
Уж молила смерть она,
Чтоб пришла с косою —
Так решительность сильна
В битве с силой злою!
Так и было бы, но вдруг —
Вновь не с злом ли стычка? —
Слышит тихий в дверь к ней стук…
То была Лисичка.
До чего ж смышлёный ум
В голове носила,
Был уловок вечный бум!
В хитрости вся сила.
«Можно горюшка избечь!