Третья мировая война. Вторжение

Уильямс подбадривал их воспоминаниями:

– МАКМАП – это классно. Иногда в Исфахане, когда мы вламывались в дома, не было времени даже прицелиться из автомата, приходилось действовать ножом. Пару раз воткнул нож ублюдку в горло и смотришь, как он отхаркивается кровью. Конечно, если хотите его пожалеть, то всадите ему в башку пулю, но я предпочитал их потрошить.

На следующий день им выдали новые рюкзаки, высшего качества, со множеством застежек и карманов, кевларовые каски, складные саперные лопатки, бронежилеты с двумя керамическими плитами на спине и груди, спальные мешки, плащ-палатки, три большие фляжки с водой, непромокаемые куртка и брюки, ремень поясной широкий с навесным снаряжением, а главное винтовку М16 и два магазина с холостыми патронами к ней.

Наконец-то начнется настоящее дело.

На первый взгляд, винтовка разочаровала. Она очень легкая, весит меньше четырех килограммов. Около метра в длину. Поражает количество пластмассовых деталей. Даже трудно поверить, что это смертельное оружие, а не игрушка. К концу дня все удовольствие от обладания оружием пропало. Начали болеть мышцы спины, о которых Олесь раньше и не подозревал. о все Опять эта муштра

– Винтовка должна быть наклонена ровно под углом в сорок пять градусов, с прицелом точно на уровне левого глаза. Пальцы вместе! Что бы никаких промежутков. Локти прижать к телу! – Объяснил Уильямс. Олесь поймал себя на том, что почти любит этого парня.

Что это? 'Стокгольмский синдром', когда заложники начинают дружить с террористами, или у него едет крыша?

'Учение через боль'. Больно от непрерывных отжиманий, прыжков, приседаний и всего, что придет в голову сержанту. При этом орет и он и они. Это называется 'подбадривающая тренировка'.

На следующий день они, наконец, поехали на стрельбище. В автобусе все уснули, облокотившись на винтовки. Даже сержант отключился после угроз, что замучает всех, если кто-то посмеет уснуть.

Пока помощники инструктора расклеивали мишени, он объяснял рекрутам, как нужно целиться и стрелять, что подкручивать для стрельбы на разных дистанциях и при сильном ветре.

Долгие минуты в неудобных позах, где вес винтовки распределяется на все тело, перетянутое петлей левое предплечье, из-за этого потом онемевшая рука болталась, как тряпка, несколько минут.

– Иногда в Иране было так скучно, что мы начинали стрелять по собакам. – разорялся инструктор. – Я сам одну лично в жопу подстрелил. С пятиста ярдов человека тоже можно завалить. Я завалил четыре десятка. Главное, сконцентрировать все внимание на мушке, вдох, выдох и плавно нажимаете курок. Бам! И смотрите на розовую дымку вдали…

Пятница, вторая неделя. Сегодня зачет. Каждому выдали по пятьдесят патронов. Стрельба на время: сидя, лежа, стоя, с колена; с дистанций в двести, триста и пятьсот метров.

Штепа отстрелял ниже среднего – всего на сто сорок очков из двухсот пятидесяти.

К началу третьей недели отсеяли несколько человек. Трое пытались покончить жизнь самоубийством. Двое сильно заболели, Пришли результаты анализов, и вскоре из других взводов отсеяли нескольких наркоманов.

И опять бесконечная муштра, бег с бревнами, преодоление препятствий.

Каждое утро гонка: кто из взводов быстрее займет очередь в столовой. За пятнадцать минут до подъема многие уже не спят, кое-кто заправляет постели, хотя вылезать из коек не разрешается.

На то, что в подносе Олесю уже было наплевать. Он еле-еле успевал запихать в себя съедобную субстанцию. Иначе до обеда не протянуть. А есть после всех этих РТ тестов и строевой хочется зверски. Но мясное по-прежнему в сторону.

Четверг. Он умудрился поспать на утренних занятиях, в первом ряду сидел, вот и не заметили. После обеда вместо занятий очередные тесты. На этот раз по оказанию первой помощи и на знание пропаганды. Вечером проверка батальона. Они простояли три часа неподвижно в парадной форме. Ноги чуть шире плеч, левая рука за поясом, правая впереди держит дуло автомата. Прошлись сержанты из других рот. Не дай бог пошевелиться. Чуть что, а сил уже нет никаких. Совсем.

Но это уже не самое страшное. Obstacle course – полоса препятствий. И полигон – вот это ад кромешный.

Вначале идет инструкция по технике безопасности, затем демонстрация, и далее все передвигаются по трехкилометровому рубежу с полосой препятствий. Пролезают под колючей проволокой, перепрыгивают через бревна и окна домов, и прочее.

И везде стоят силуэты вражеских солдат зеленоватого цвета, изготовленные из упругого пластика. Олесь пригляделся – они напоминают советских солдат с автоматом Калашникова пятидесятых годов прошлого века. Прикол, да и только!

Ну что тут делать, надо бегать и протыкать всех подряд, что он и делал. Потом небольшой перерыв и еще один круг, затем обед.

Перед обедом Штепа пошел в портативный пластиковый туалет. Будка была занята. Пришлось ждать.

Базар-вокзал, да и только. А владеют передвижными туалетами частные компании, которые сдают их в аренду армии за неплохие денежки.

Вот и третья неделя подходит к конца. Олесь уже перестал считать дни до конца Basic Training. Да и что считать? Впереди все равно ничего хорошего.

Сержанты ходят какие-то смурные. Словно в воду опущенные. Говорят, что в России дела у USA army идут из рук вон плохо. Их дрилла Уильямса вроде как туда отправляют. Вместо него прислали какого-то латиноса. Родригес. Он мексиканец, небольшого роста и не такой накачанный, как Уильямс. Рекруты с трудом его понимают из-за его акцента и шепелявости.

Смешно, что Олесь устал жить среди русских. Он так мечтал попасть в Америку, и вот теперь цель так близка, но по иронии судьбы, как минимум год придется этих русских умироворять. Обхохочешься.

На следующей неделе все platoon отправляют на полевые занятия. Рекруты будут жить в палаточном городке и постигать азы тактики боя и все такое.

Наконец разрешили забрать личные вещи. У Олеся из рюкзака украли плэйер и смартфон. А еще у там лежала бутылка шампуня и какой-то гад ее открыл и вылил прямо в рюкзак. Все книги и одежда были испорчены, и Штепе стало так обидно, что он пошел жаловаться. Это ни к чему не привело, и Олесь мог только догадываться, кто же это все сделал. Так что пришлось покупать новый. Благо в магазинчике были в наличии дешевые китайские плееры. Смартфон же позже заменил солдатский планшет, выданный на пятой неделе.

24.06.2024 г. Украина г. Харьковская область. Чугуевский район

В лагерь поехали уже не в автобусе, а на бортовых 'Уралах'. Всю дорогу Штепа глотал пыль и матерился про себя. Потом всем взоводом ставили палатки и вообще обустраивали лагерь. Столовой тут естественно нет, а значит все эти дни придется питаться MRE, что означает – еда, готовая к употреблению. Это пластиковая пачка размером с два блока сигарет, она разбита на пятнадцать разных блюд. Например, в одной пачке может быть котлета (отдал Филипку), сухой хлеб, яблочное пюре, несколько конфетами. Еще там небольшое пироженное, специи, джем и ореховое масло, салфетки, ложка, жевательная резинка, кофе и разогреватель. Открываешь упаковку, добавляешь немного воды, и через минуты упаковка становится горячей, достаточной чтобы разогревать еду даже зимой без огня и электричества.

Все надежды отдохнуть и расслабиться отправились прямиком псу под хвост. Начальство преподнесло им сюрприз в виде ночного преодоления препятствий. Оказывается, лагерь им устроили недалеко от очередного полигона. Весь вечер и добрую часть ночи рекруты проплавали в грязи, пошел сильный дождь. Ползали под колючей проволокой под выстрелы из пулемета, правда, из-за бывавших ранее несчастных случаев стреляли холостыми, но эффект все равно устрашающий. Каждую минуту со свистом взрывалась 'хлопушка'. Короткая перебежка до прикрытия, нырок в лужу, огонь из винтовки, пока не подтянутся остальные. Добежали до окопа с врагом, прикладом в морду резиновому ублюдку и дальше плавать в грязи. Каждую минуту инструктора запускали в воздух осветительные ракеты. Все падают в мокрую траву, пока ракета не гаснет. Пошел ливень, черт, не осталось сухой клочка одежды, холодно, очень хочется есть и спать. Наконец все это закончилось. Разукрашенные маскировочной краской лица, покрытые слоем грязи, с набитыми землей винтовками они еле-еле добрели назад. Дождь, слава богу, кончился, все переоделись в последний чистый комплект камуфляжа. Сил есть уже не было. Олесь дополз до своей палатки и отключился.

С утра снова обрадовали. Вместо зарядки – марш-бросок в семь километров с полной выкладкой. Олесь думал, что не выживет. Обошлось. Рюкзаки хоть и тяжелые, но удобные. Мешали только винтовка, которая постоянно слетала с плеча, бронежилет, который сильно тер поясницу и обод каски, что давил на голову. Пот струйкой тек из-под нее. Вскоре и вся спина мокрая. Через час промокает все остальное.

Взвод разделили на две колонны. С каждой стороны дороги. Вернувшись, свалились у палаток прямо на траву. Долго пили, и только потом принялись за MRE.

Во вторник 'держали оборону'. Рыли окопы, таскали ящики с патронами, потом с криком взбегали на бугор и устанавливали периметр. После обеда занимались с рацией. Двое ушлепков сломали гарнитуру. Им сообщили, что вычтут из жалования.

О! А Олесь как-то забыл об этом. О жаловании. Что значит совок в крови. Привык, что родину надо любить за бесплатно.

Это Америка, сынок!

Завтра опять марш-бросок. На этот раз на двенадцать километров.

Они что, из нас бойцов 'Дельты' готовят? – Олесь посмотрел на высокие перистые облака, казалось неподвижно зависшие на месте. Вдоль опушки леса пролетел беспилотный аппарат 'Раптор'.

Когда уже у них начнутся занятия с электроникой?

1.07.2024 г. Украина г. Харьковская область. Чугуевский район п. Башкировка

Вылазка на природу все же дала себя знать. У них в казарме очень много простуженных и больных. У Олеся позавчера разболелось ухо, и уже третий день мучает кашель. И при этом спят они с открытыми окнами!

Получили деньги. После всех вычетов и расходов у Штепы осталось полторы штуки амеро. Это неплохо. Плохо другое. Отовариться на них можно только в магазинчике на базе. В самой Башкировке Амеро не берут и почти не меняют. Можно сказать, совсем не меняют. Дикари.

Наконец начались профильные занятия. Как Олесь и подозревал, в группу операторов, связистов и робоповодырей его не взяли. Направили на ускоренные курсы переводчиков. То, что Штепа там учил, не оставляло сомнений, в том, чем ему придется заниматься в будущем.

'Стоять', 'руки за голову', 'где ты живешь', 'проход запрещен'…

Настроение – хуже некуда. Филипок же, наоборот, светится, как рождественская елка. Дорвался таки до своих железок. Теперь Штепа его почти совсем не видит. Фил пропадает в классах, на тренажерах и на летном поле.

Все остальное время – муштра, возня с парадными формами, зубрежка основ пропаганды и чистка оружия. Утром им теперь давали больше времени, чтобы одеться, в столовой тоже нормально можно было поесть, стрижки стали походить на спортивные.

В пятницу лупили из М16 по мишеням. Олесь выбил двадцать пять из сорока. Если выбьет тридцать шесть из сорока, станет expert. Был сильный ветер, и в глаза сыпало песком. У Штепы заел магазин, потерял несколько секунд и пару патронов из-за этого.

Только расслабились – очередное испытание: газовая камера. Загоняли человек по тридцать. Помещение со слезоточивым газом.