Лаки

– На торможение этой энергии не хватит.

– Ваши предложения?

– Таковых нет. Без топлива из простых космических путешественников мы неминуемо превратимся в героических покойников.

– Сколько времени до столкновения?

– Пятнадцать минут, тридцать две секунды.

– Хорошо, раз делать нечего, приказываю команде отдыхать. А я, пожалуй, приведу себя в порядок – не к лицу космическому герою встречать смерть небритым.

Капитан, весело напевая похоронный марш, вышел из рубки. Учёный игнорировал замечание Босса о внешнем виде героев и решил, что последние минуты жизни лучше всего посвятить партии в шахматы с компьютером. А Беда, полностью отдавшись в руки страха, о чём-либо думать уже не мог, так что свои последние минуты, столь быстротечные и столь дорогие, он решил продрожать, глядя в иллюминатор, постукивая зубами и громко скуля.

Однако Босс и Учёный постепенно тоже стали осознавать, что должно произойти через считанные минуты. Противные тиски страха сжали и их сердца, лишили похолодевшие руки крови и бросили её к застучавшим вискам.

Учёному компьютер мгновенно влепил «детский» мат. Тот начал новую партию, пошёл пешкой Е2 – Е4, и вдруг почувствовал, что ему не до шахмат. Он не увидел, каков был ответ компьютера. Слёзы залили его глаза, и он стыдливо прикрыл их рукой, а другой рукой пришлось удерживать внезапно задрожавшую челюсть.

Вскоре вернулся капитан. Видимо руки его так же дрожали, потому что после бритья он стал похож на матёрого хулигана-разбойника. Всё его лицо вдоль и поперёк было исполосовано десятком размашистых порезов. Причем, два из них обосновались на совершенно не предназначенных для бритья местах – вдоль лба и поперёк носа.

Неуверенной походкой капитан подошёл к пульту управления, посмотрел в широкий носовой иллюминатор и, отшатнувшись, поморщился. Третья планета, прямиком в которую с огромной скоростью неслась ракета, за время его отсутствия сильно приблизилась, превратившись из неясной точки в гигантский голубоватый шар. Он уже много раз наблюдал подобное, подлетая к другим космическим объектам, но тогда это казалось ему красивым, хотелось поскорее достичь поверхности и узнать, что скрывается за занавесом атмосферы? Есть ли там жизнь, птицы, цветы? Теперь же ему было всё равно. Неумолимо приближающаяся величественная громада вселяла лишь одно чувство – страх. Впрочем, компанию ему составляли обида на жизнь, за то, что она оказалась такой короткой, на смерть, которая будет напрасной, ну и, конечно, на того, кто эту трагедию организовал. Эх, штурман. Подвёл команду. Натворил дел. Убить его за это мало! Но какой в этом смысл, если скоро погибнут все?

– Две минуты до последней возможности торможения! – сообщил металлический голос компьютера, а на пульте замигала красная лампа тревоги.

Началось!!!

Пошли последние секунды, наполненные страхом. Как в ожидании казни. Последние вздохи, последние мысли, последние удары сердец…

Прощайте, родные! Прощайте, друзья!

Глава 2

Третья планета неумолимо приближалась. Маленькие космонавты как под гипнозом смотрели на голубой в белых завитушках диск, который закрыл собой почти весь иллюминатор. Время отсчитывало последние секунды.

– Одна минута до последней возможности торможения! – снова подал голос компьютер, заставив невесомые души несчастных человечков ещё дальше переместиться в район нижних конечностей.

– А-а-а-а-а!

Внезапный крик Беды вывел Учёного и капитана из состояния ступора.

– А-а-а-а! – кричал тот, прыгая по кабине широко открыв рот и тыкая в него пальцем.

Будь они не в открытом космосе, а где-нибудь летом на лесной опушке, можно было предположить, что Беду ужалила в язык оса. Но так как в космосе ос нет, то удивленная неожиданной выходкой штурмана команда, глядела на него, не зная, что и подумать.

Да и не думал никто ничего! Ведь даже если представить, что Беда изловчился и отыскал-таки в необитаемом космосе одну способную ужалить осу, (а пусть даже и не осу, а невиданную доселе страшно ядовитую колбасу), и добился от этой осы-колбасы, чтобы та его цапнула за язык, это ровным счётом никого не интересовало и ничего не меняло. Ведь небольшая разница, погибнет ли Беда от действия смертельного яда или несколькими секундами позже будет зажарен в собственном соку внутри корпуса космического корабля. Орать-то чего?

Беда же на этом не успокоился и преподнёс еще одну загадку. Резко развернувшись на сто восемьдесят градусов, он стартанул не хуже лишённых веса ракет лаки и в одно мгновение скрылся за дверью туалетной комнаты.

– Видимо, газы! – выстроил гипотезу капитан.

– Какие ещё газы? – не понял Учёный.

– Как какие? Ведь топливо, что он слопал, реактивное!

– Значит, пошла реакция! – смекнул понимающий в химии инженер. – Так, так… А почему бы не попробовать?

– Что ты предлагаешь? – не понял на этот раз Учёного капитан.

– Я, конечно, не уверен, всё зависит от силы реакции и количества выделяемых газов, но не заставить ли нам Беду поработать тормозным двигателем?

– Да ты что, Учёный, с ума сошёл? Нет, разница конечно невелика – сгорит ли Беда как спичка в костре или лопнет от натуги, пытаясь затормозить двадцатитонную ракету, летящую со скоростью света, при помощи своих газов, но ведь само такое предположение о феноменальных способностях нашего штурмана – полный бред! Сумасшествие!

Из туалетной комнаты показалась довольная физиономия штурмана.

– Тридцать секунд до последней возможности торможения! – звякнул компьютерный голос.

– Что, капитан? Времени всё меньше и выбора у нас нет.

Учёный и Босс с официальным видом подошли к Беде.

– Послушайте, штурман… – подозрительно торжественно начал капитан. – Мы знаем, у Вас реакция. И я, как капитан корабля, прошу Вас от имени всех лаки добровольно отдать накопленные Вами газы на службу нам и всей нашей цивилизации.

Несчастный штурман, ничего не подозревающий об уготованной ему участи, столь мудрёных речей капитана, разумеется, не понял. «Кажется, у него бред на нервной почве» – подумал он и решил от всего отнекиваться.

– Я извиняюсь, но никакой реакции у меня нет. А накопленных мною газов, боюсь, не хватит для всей цивилизации.

– Как это нет? – не поверил Учёный. – А зачем ты бегал в туалет?

– Да у меня, знаете, что-то в зубе застряло…

– Пятнадцать секунд… – перебил Беду компьютер.

– Не валяй Ваньку, штурман. Нам нужны твои газы, и мы их возьмём. Добровольно или силой.

– Да пожалуйста, пожалуйста… Как-нибудь на досуге я закажу себе гороховой похлёбки и обеспечу вас газами в изобилии. Вкушайте хоть за всю цивилизацию. На всю катушку вашей испорченности и сумасбродства. А сейчас, не лучше ли…

– Десять секунд… – снова перебил штурмана компьютер.

– Именно сейчас, Беда, нам надо прочувствовать всю мощь твоего феномена. Решайся быстрее, времени всё меньше.

– Не понимаю, о каком феномене идет речь? Да и причем здесь это? Я же говорю, у меня есть…

– Пять секунд…

– Капитан! Хватайте его, времени на уговоры не осталось.

Босс и Учёный стали надвигаться на штурмана. Тот отступал неверной походкой, пока не упёрся в стену. Тогда он вынул из-за спины руку и замахал перед нападающими маленьким тонким предметом.

– Не подходи, а то съем!