Агасфер. В полном отрыве

Агасфер выбрался из коляски, оглянулся: прямо на середине дорожки, конец которой терялся в клубах пара, его поджидал господин Осама. Он по-прежнему был в военной форме пехотного капитана – только фуражку, подчеркивая неофициальность встречи, держал в руке.

Сделав к нему несколько шагов, Агасфер вдруг вспомнил про рикшу и с досадой прищелкнул языком: рассчитаться с ним было нечем. В утренней суматохе Агасфер не озаботился занять у Демби немного японских денег. Вряд ли рикша возьмет в качестве оплаты за свой «пробег» русские монеты.

Сделав вознице успокаивающий жест, Агасфер поспешил навстречу японцу, с неохотой осознавая необходимость одалживаться.

– Здравствуйте, господин Осама! – коротко поклонился он. – Я попал в чертовски затруднительное положение: вы не предупредили меня о том, что придется воспользоваться услугой рикши. А японских денег, даже мелочи, у меня просто нет…

– Не стоит беспокойства, барон! Будем считать, что рикша уплатил полиции часть обязательного налога натурой. Добро пожаловать на Юнокава Онсен, Берг! Я вспомнил об этом месте случайно, и решил, что здесь наш разговор, вдобавок ко всему прочему, будет еще и полезен для здоровья! Прошу следовать за мной!

– Но все-таки неудобно, – запнулся Агасфер.

Осама рассмеялся:

– Не смущайтесь, барон: ему все равно велено ожидать вас, чтобы отвезти обратно! Прошу! – И, считая разговор об оплате исчерпанным, офицер зашагал к приземистому одноэтажному зданию, также сложенному из дикого камня.

Здание оказалось подобием русской бани – Осама назвал его купальней и объяснил отличие от источников: здесь люди, прежде чем погрузиться в природные минерализованные воды, мылись в больших деревянных бочках обычной горячей водой.

– Если желаете, можно прибегнуть к помощи женщин-банщиц, которые обычно смывают с посетителей грязь и пот, – предложил Осаму. – Это вполне японская традиция, а мелочью для оплаты их услуг я вас ссужу.

Агасфер предпочел отказаться: не столько из-за стеснения, сколько из необходимости одалживаться.

Большинство расставленных в купальне бочек были пусты, лишь у нескольких из них, словно часовые, сидели на коленях молодые женщины в кимоно. Здесь же лежали стопки простыней и полотенец. После отказа Агасфера японец сделал им знак, и банщицы, грациозно поднявшись, поклонились и засеменили прочь.

– Ну, не будем терять времени! – Осама прошел вперед, быстро разделся возле одной из бочек, дымящихся паром, и залез в нее.

Агасфер последовал его примеру, и, очутившись в бочке с нестерпимо горячей водой, обнаружил внутри ее полочку с губками, мылом, какими-то щеточками непонятного назначения.

Пока он с наслаждением смывал с себя дорожную грязь, банщицы вновь появились в купальне и стали наполнять водой еще пару бочек, не обращая на мужчин никакого внимания. Вылив в каждую ведер по десять воды, женщины снова исчезли.

Когда с мытьем было покончено, мужчины, завернувшись в простыни, выбрались из купальни и очутились возле череды открытых бассейнов разных размеров. Отовсюду поднимался пар, в воздухе витал резковатый запах.

– Это и есть онсэн, термальные источники. Воду в них подогревает уже сама природа, – пояснил Осама. – Бассейны различаются температурой воды – где погорячее, где попрохладнее. В некоторых из них вода чрезвычайно минерализована солями и полезна при различных заболеваниях. Я предлагаю погрузиться вот сюда: вода здесь не слишком горяча, поначалу приятно расслабляет, а в конечном итоге приятно бодрит.

Скинув простыню, японец поднялся по наружным ступенькам и спустился по внутренним. При этом он, к удивлению Агасфера, положил свернутое полотенце, захваченное из купальни, себе на макушку.

– Боитесь застудить голову? – поинтересовался он.

– Отнюдь, – покачал головой Осама, бродя по пояс в воде и в конце концов усевшись на невидимую сверху скамейку, опоясывающую бассейн изнутри. – Просто, выбравшись отсюда, полотенца можно не найти…

Явный намек на то, что полотенце могут украсть, привел Агасфера в некоторое замешательство: он неоднократно слышал от Демби, что преступность в Японии – явление чрезвычайно редкое. Не найдя, что возразить своему спутнику, Агасфер бросил свои простыню и полотенце на скамейку и быстро забрался в бассейн, захватив с собой лишь отстегнутый протез. Побродив по онсэну, он понял, почему это делал японец: дно бассейна по периметру было неровным, для людей разного роста. Найдя достаточно глубокое место неподалеку от японца, Агасфер уселся на подводную скамью, оказавший в воде по горло. Свой протез он положил на широкий борт бассейна.

– А когда-то это был один из самых популярных курортов, – вздохнул Осама. – Всего на юге Хоккайдо, если не ошибаюсь, более двух тысяч бьющих из-под земли источников горячей минерализованной воды. Однако именно здесь, в Юнокава, вода считалась самой целебной. Увы, война разорила хозяев всех этих курортов: ведь сюда, на север Японии, туристы и любители термальных вод почти не ездят. Если их и можно встретить, на это на юге Японии и на самом большом острове, Кюсю. А здесь… Как видите, мы единственные посетители последнего курорта, который еще открыт.

Агасфер сомневался в том, что они тут – единственные посетители: порывы ветра иногда доносили до него чьи-то невнятные возгласы и плеск воды. А через клубы пара, застилавшие территорию источников, у дальних бассейнов иногда мелькали смутные фигуры.

– Давайте совместим приятное с полезным и немного поговорим, господин барон! – предложил Осама. – Собственно, для этого я вас и пригласил сюда: нам нужно обсудить множество вопросов.

– Согласен, – Агасфер продолжал всматриваться в неясные фигуры у других бассейнов. – И если у вас нет возражений, я хотел бы включить в тему нашей беседы свой собственный статус… Вы знаете, господин Осама, выходя нынче из дома господина Демби и заметив ожидавшего меня полицейского, я чуть было не юркнул обратно в калитку. Тот же полицейский мог спросить мои документы – и при их отсутствии отправить не к вам на термальные источники, а в местную каталажку!

– Вы мой гость, барон! – усмехнулся Осама. – И пока останетесь таковым, ни один полицейский не посмеет даже подойти к вам.

– Это намек на то, что если гость вас разочарует, то моментально окажется в той самой каталажке? – невесело усмехнулся Агасфер.

– Не стоит смотреть на мир столь мрачно. К тому же я и сам планировал обсудить ваш статус, господин Берг! Но многое тут зависит от вас! И от результатов нашей беседы…

– Что ж, слушаю вас…

– Для начала я хочу рассказать то немногое, что знаю о вас. Вы появились в поле зрения нашего резидента в Иркутске, и довольно легко дали себя завербовать. Тогда вы были Бергманом, и носили мундир Главного тюремного управления. Попытки резидента навести справки о вашем прошлом оказались тщетными – несмотря на то, что в России у нас, как вы можете догадаться, была довольно широкая сеть агентуры. В том числе и в Петербурге, откуда вы и приехали в Иркутск с вашей очаровательной супругой.

– Была и наверняка осталась, – не утерпев, вставил Агасфер.

– Неважно, – отмахнулся японец. – Итак, резидент в Иркутске потерпел фиаско, но сообщил о вас в Токио. И наша спецслужба удвоила усилия, чтобы раскопать ваше прошлое – хотя ваша результативность как агента была, по сообщениям нашего иркутского резидента, невысокой. Вас просили сообщать о штабных офицерах, имеющих доступ к секретным материалам стратегического значения – перспективных, с нашей точки зрения. Об игроках в карты, например, о любителях дамского общества – словом, о людях, нуждающихся в дополнительном заработке. Вы сообщили резиденту несколько таких имен. Но работа с ними разочаровала резидента: эти офицеры либо ничего не знали, либо отказывались работать на великую Японию.

– А почему вы ставите это в вину мне? – возмутился Агасфер. – Вполне возможно, что это ваш резидент не смог подобрать к иркутским штабистам «ключики»!

– Не знаю, – уклонился японец. – Тем временем вы объявились во Владивостоке в моем поле зрения. Вы несколько укоротили свое имя, и стали представляться не Бергманом, а Бергом. В Приморье вы направо и налево рассказывали какую-то невероятную историю о деспоте-отце, оставившего странное завещание и обусловив ваше вступление в права наследования обязательной государственной службой…

– Но это правда, господин Осама! Разве вы не видели рыбоконсервную линию в Маоке, поставленную норвежскими коммерсантами? И не только видели, но и захватили ее с собой… Вместе с партией выработанных консервов.

– Хорошо. Оставим пока коммерцию. При каких обстоятельствах вы потеряли левую руку, барон?

– Это следствие глупой мальчишеской дуэли. И в конечном итоге имеет прямое отношение к моей ссоре с отцом и его завещанию, которое вы называете невероятным и странным.

– С кем у вас был поединок, господин барон?

– С офицером. К моему несчастью, отец моего противника занимал высокий пост в Петербурге, и добился моего отчисления из гвардии.

– А также того, что вы были объявлены во всероссийской розыск, который не прекращен до сих пор? – насмешливо поинтересовался Осама. – Кроме того, вы вызвали гнев царя, Александра II. Его величество рассердила эта ваша дуэль?

– Можно сказать, что да…

– Хорошо. Оставим пока Александра II в покое. Вернемся к недавнему прошлому. Зимой прошлого года, уже из Маоки, вы совершили блиц-поездку во Владивосток…

– У меня там родился сын. И мне хотелось его увидеть – что же здесь странного?

– Но у вас во Владивостоке произошла, насколько я знаю, и менее приятная встреча. С правой рукой директора Департамента полиции Петербурга, неким господином Манасевичем-Мануйловым. Вот о нем нам известно многое! Долгое время он возглавлял Парижское отделение российской охранки, потом вернулся в Петербург, где под сенью Департамента полиции занялся выявлением иностранных шпионов. Должен сказать, что действовал он весьма успешно, и сумел перехватить у наших дипломатов несколько ключей к шифрам. И вдруг Манасевич во Владивостоке. Он проехал бог знает сколько тысяч верст для того, чтобы арестовать вас и доставить в столицу, для предания суду Особого присутствия. Однако расстались вы вполне мирно, и уехал он в Петербург без вас. Интересно почему?

– Скрывать нет смысла: я от него просто откупился. Дал отступные – этот человек очень любит деньги.

– Почему человек из полицейской контрразведки, специалист по шпионам, вдруг заинтересовался вами?

– Это личные счеты, господин Осама. Не более того…

– Вы неискренни со мной, господин Берг! И это очень меня огорчает, – сокрушенно покачал головой японец. – И куда это вы все время смотрите?

Вместо ответа Агасфер молча указал здоровой рукой на противоположный край бассейна. Во время всего разговора с разведчиком он не спускал глаз с расплывчатых фигур, двигавшихся какими-то странными прыжками. Когда фигуры приблизились, Агасфер в изумлении вытаращил глаза: это были обезьяны! Гоняясь друг за другом, две из них запрыгнули на край их бассейна и с шумом рухнули в воду, ничуть этим не смутившись.

– А-а, обезьяны! – ничуть не удивился японец. – Совсем забыл вас предупредить, барон: курорт расположен практически на территории национального парка, где водятся эти обезьяны. Их запрещено трогать, и они совсем не боятся людей, как видите. До войны, в сильные морозы, я сам видел, как они забирались греться в онсэны, не обращая внимания на отдыхающих. А то и прогоняя их…