Черный Оракул

Черный Оракул
Вячеслав Кинн

Молодой человек по имени Майк работает в небольшом комиссионном магазине. Его жизнь течет размеренно и предсказуемо. Однажды, его старший напарник приносит в магазин загадочную коробку с не менее загадочным содержимым. На первый взгляд, это вполне обычные вещи, но… С тех пор, как одна из вещиц появилась здесь, вокруг главного героя начинают происходить немыслимые события. Он узнает нечто такое, от чего кровь стынет в жилах и хочется бежать без оглядки. Непостижимым образом Майк и его друг оказываются в другом мире, который оказывается на грани гибели и это дело некоего Рэтлинга, побывавшего здесь заранее до описываемых событий. Кровопролитные битвы и магия, верность и подлое предательство, ненависть и беззаветная любовь – вот то, с чем придется столкнуться читателю на страницах этой книги. Первое произведение из серии книг "Близкие миры".

Вячеслав Кинн

Черный Оракул

Часть 1. Стена

Глава 1

С раннего утра моросит дождь. Сейчас конец ноября и совсем скоро начнется зима. В нашем заведении всегда прохладно и поэтому мне постоянно приходится переминаться с ноги на ногу с самого утра и до 5 вечера. Я уже неоднократно просил Барни поставить здесь электрический обогреватель. Но Барни говорит, что если рано или поздно мы все-таки забудем выключить его на ночь, то все здесь сгорит "к чертовой матери". Поэтому лучше не рисковать.

Так было и сегодня. Я пришел на работу в начале одиннадцатого. Барни был на месте. Я поставил зонт возле двери и начал снимать калоши. Все было как всегда, но что-то, все-таки, было не так. Я удивился, что Барни сегодня совсем не бурчит по поводу моих постоянных опозданий. Он всегда этим недоволен, а теперь он даже не поднял глаз при моем появлении, продолжая возиться с какой-то коробкой на прилавке. Это само по себе было удивительным, так как вся ежедневная рутина по упаковке-распаковке всяческого хлама доверялась исключительно мне. Сам он, при этом, только записывал в книжечку то, что я извлекал из всяких коробок,чемоданов, сундуков и тому подобного. Сейчас он сам взялся за черновую работу и, видимо, был очень взволнован чем-то. Коробка была самой обычной: картонка высотой три на три фута. В такой упаковке нам обычно доставляют разную всячину вроде старой посуды, горшков или столетних замусоленных вазонов.

Испытывая легкий интерес. я подошел поближе. Барни не обращал на меня никакого внимания, продолжая доставать из коробки какие-то предметы, завернутые в черную ткань. Они были разных размеров и, как и всегда, похоже, это являлось пожитками какого-нибудь благополучно помершего старика. Все это “богатство”, видимо, досталось по наследству его детям или просто соседям, которые не приминули на радостях от всего этого поскорей избавиться.

По своим очертаниям один предмет, похоже, был книгой или шкатулкой, другой продолговатый, возможно, был подзорной трубой, третий – какой-то корягой или подсвечником. И таких вещей было предостаточно. Короче говоря, ничего интересного там не могло быть и в помине. Однако, непривычный, как для повседневного, вид Барни меня заинтриговал и я, не имея особых планов на начало рабочего дня, решил поучаствовать в разборе этих предметов. Самое удивительное произошло секундой позже, после того как я начал запускать руку в коробку,чтобы достать оттуда какой-то округлый предмет( возможно, старый чайник). Барни вздрогнул, как от испуга и, странно взглянув на меня, процедил сквозь зубы:

– Нет, не надо. Я сам. Ты это…иди домой. Можешь взять выходной. Сегодня не открываемся. Переверни там табличку на дверях. Иди… я сам, сам.

После этих слов он задумался на секунду и вновь принялся дрожащими руками доставать из коробки оставшиеся предметы. Меня это немало удивило. Хорошо зная Барни, я подумал: что-же это такое должно было произойти, чтобы старик дал мне выходной посредине недели!?

– Слушай, – продолжал я. – На улице дождь. Я все равно уже пришел, давай помогу.

Но Барни меня совсем не слышал. Засунув голову в коробку, он что-то там разворачивал.

– Эй! -повторил я. – Давай помогу.

Но он, не обращая на меня никакого внимания, продолжал возиться с коробкой.

Прошло не менее трех минут прежде, чем Барни, наконец-то, перестал рыться в коробке и растерянно на меня посмотрел.

– Ничего не понимаю… Может, это все неправда. Да нет-же, она должна быть здесь… Это-же все вещи, которые должны быть. Черт!

При этих словах он привычно для себя сплюнул в горшок с декоративной пальмой и, опершись локтями о прилавок, обхватил голову руками.

– Да, Майки. Хоть ты и не мой сын, но для меня ты как родной. Поэтому я прошу тебя никому не рассказывать о том, что ты сейчас видел.

– Да что я такого видел? Коробку со всякой ерундой? Мы такое “добро” разгребаем . Могу поспорить,что там барахла на полторы-две сотни, если не меньше. И продавать это все придется неизвестно сколько. Мне только работы прибавится – пыли больше вытирать.

– Что!? Ты говоришь на две сотни?! А ведь ты даже не представляешь себе, что это такое. Это…

Видимо, не подобрав подходящих слов и ничего не придумав лучшего как в очередной раз плюнуть в подножие пальмы, Барни посмотрел мне в глаза и серьезно сказал:

– Значит так, Майки. Я сейчас уйду на пару часов, а ты сам здесь перепиши все. Только обязательно закрой дверь на ключ.

Я молча пожал плечами и побрел в подсобку, где у нас находился небольшой архив по всем вещам, которые в то или иное время проходили через наш магазин. В письменном столе я взял авторучку и вернулся в торговый зал, чтобы наконец-то заняться своей обычной работой.

И вот список того, что было в этой коробке. Самым большим из имеющихся в наличии предметов была картина, изображавшая унылые скалы на берегу моря и не менее унылые деревья поверх этих самых скал. Ничего особенного. А если честно – тоска зеленая. Такая картина может стоить долларов сорок-сорок пять. Со скидкой, если покупать вместе с ней что-то еще. Ничего особенного. Если-бы это был, например, натюрморт с яблоками, то его можно было-бы продать немного дороже. Натюрморты всегда охотней берут. А такая, однозначно, будет мозолить мне глаза месяц, а то и два. В итоге, ее (после продолжительного и успешного торга, естественно) купит для своей лучшей подруги какая-нибудь дама в шляпе, а та благополучно спрячет эту картину в кладовку. Так как спасибо, конечно, но таких картин у нее уже не менее пяти. Далее…Продолговатым предметом, и на самом деле, оказалась виды видавшая подзорная труба. Наверное, довольно красивая в молодости, с позолотой, но явно очень старая теперь. Увеличительное стекло с ее большей стороны было треснувшим пополам. Десять долларов не больше. Затем последовал скромный сервиз из чайных чашек синего цвета, причем довольно грязных. Их было семь штук, что я и записал, сахарница совершенно другого цвета, несколько алюминиевых ложек и пара блюдец. Все вместе-долларов пятнадцать, но вряд-ли их кто-нибудь купит. Хотя, по отдельности может и разойдутся. Следующим предметом оказался старый блокнот в кожаной обложке, причем в нем не было абсолютно никаких записей. Зато первая страница была вырвана. Я даже не стал вносить его в список, сразу выбросив как ненужное в мусорное ведро. Затем мне в руки попалась металлическая пуговица с выдавленным на ней контуром какого-то животного. Какого именно? Трудно было разобрать, так как изображение было очень затертым. Следующим экземпляром была замусоленная книга на неизвестном мне языке. С иллюстрациями кораблей, лодок, различных карт, лошадиных повозок и чертежами воздушных шаров. Короче говоря, всякой техники. На обложке книги красовалась огромная чернильная клякса, закрывающая собой название книги. Видимо, кто-то что-то выписывал из книги и пролил на нее чернила. "Два доллара", – подумал я и отложил книгу в сторону. Какой-нибудь студент, авось, и купит. Далее, я вытащил из коробки какой-то круглый предмет. Развернув ткань, я увидел почерневший от сажи котелок для приготовления походной еды и лежащий в нем полупустой коробок спичек. Котелок совсем не интересовал меня в качестве товара и я, вздохнув, швырнул его под прилавок. Пусть Барни делает с ним, что хочет.

Перечень остальных предметов, и вовсе, не вызывает абсолютно никакого интереса для нашей истории. Если продолжать их перечисление, то можно запросто уснуть от скуки. Одним словом, в коробке содержался нехитрый скарб какого-нибудь вояки или путешественника. А как по мне, то это просто разный хлам, который собирают бродяги на помойке. Однако, я честно переписал все, что там было и уселся на диване дожидаться возвращения Барни. "Зачем он, вообще, все это взял?",-спросил я сам у себя и откинулся на спинку дивана, бесцельно уставившись в потолок.

Глава 2

Я, наверное, слегка задремал и поэтому не услышал как вернулся Барни. После звука его фирменного плевка под пальму я проснулся и увидел, что Барни крутит в руках какую-то вещицу, которую я раньше не видел. Похоже, это была какая-то монета. По выражению лица Барни я понял, что теперь он очень доволен.

– Смотри, Майки. Вот она! А я уже и не надеялся. Представляешь, эти олухи на почте упустили коробку и все рассыпалось. Она упала на пол. Мне пришлось на коленях ползать, чтобы ее найти. И я ее нашел! Никогда нельзя сдаваться.

Похоже, Барни больше говорил с самим собой, чем со мной и я не стал ему отвечать. Подумаешь, монета. Столько шума из-за какой-то монеты. Разве что, она имеет хоть какую-нибудь ценность.

Тем временем Барни, вдоволь налюбовавшись своей находкой, открыл шкафчик, висящий у окна, и достал оттуда бутылку виски.

– Ты будешь?

Я отрицательно покачал головой.

– Ну, как хочешь. А мне сейчас не грех стаканчик пропустить. Ну надо же! Я до самого конца не верил.

Я по-прежнему сохранял молчание. Ничего нового для меня вообще не было: день как день. Наверное, лучше, все-таки, пойти домой, как и предлагалось ранее. Тем более, дождь уже закончился.

Я уже было стал натягивать калоши, как вдруг ко мне подошел Барни и, уже не совсем трезвым языком, воскликнул:

– Слушай,сынок. Ты ведь знаешь какими хорошими друзьями мы были с твоим отцом. Мы с ним продружили всю жизнь и поэтому я никогда не брошу тебя. А скоро я, вообще, подарю тебе этот магазинчик. Пропади он пропадом. Хоть на старости лет судьба-злодейка улыбнулась старине Барни.

На его лице появилась довольная ухмылка. Он сделал еще один глоток виски и уже совсем нетвердым голосом добавил:

– Ты знаешь,Майки? Знаешь что это такое? – Он достал из кармана монету и торжественно протянул ее мне.

– Это, брат, монета! Монетище! А ты знаешь, что это за монета? Э,брат, пока я тебе этого не скажу. Потому, что я сам ее нашел. И у меня будет еще много таких монет, и не только монет. Я смогу купить весь этот город. Я куплю все, что захочу. И уеду отсюда, уеду… А ты будешь тут хозяином. Это все будет твоим.

После этих слов он отхлебнул прямо из горлышка, встал и ушел в подсобное помещение. Видимо, так ему было нужно в этот момент. А я, не имея больше никаких планов на сегодня, поднялся и вышел на улицу. Было довольно холодно и я быстрым шагом направился к себе домой. До моей квартиры было пятнадцать минут ходьбы и теперь я шел, раздумывая над словами Барни. Он или изрядно напился и несет какую-то чепуху, или я чего-то не понимал. Ну подумаешь, монета. Нам довольно часто приносят разные монеты. И эту монету тоже я особо не рассматривал. Единственное, что запомнил – на ней был изображен какой-то зверь: то ли лось, то ли олень. Монета, вроде-бы, не золотая и даже не серебрянная. Из какого-то другого металла. Во всяком случае, дорого ее продать не получится. Возможно, она и представляет собой какой-то мизерный интерес для коллекционеров. Но, даже в этом случае, она выглядела на полдоллара, не больше. За несколько лет, проведенных за прилавком нашего магазинчика, я прекрасно усвоил для самого себя, что ничего ценного нам с Барни не видать, как своих ушей. А он собрался покупать весь город. Вот чудак. Но, впрочем, это его личное дело.

Таким образом, размышляя и внутренне посмеиваясь над нелепыми мечтами моего наивного работодателя, я благополучно дошел до своей квартиры. Раздевшись, выпил стакан теплого молока, съел бутерброд с беконом и улегся спать. И хотя время было еще совсем раннее, я как-то неважно себя чувствовал. Поведение Барни совершенно сбило меня с толку и теперь я ощущал непривычную для себя усталость.

Прошло, наверное, часа два. Может три. Я проснулся от того, что зазвонил телефон. Нехотя повернувшись в сторону аппарата, я взял трубку и сонно ответил: "Алло, слушаю".

На том конце провода послышался голос Стена Райса. Он был очень взволнован и не говорил, а скорее, кричал в трубку:

– Майки, Майки! Ты меня слышишь? Алло, алло!

– Да Стен, я тебя прекрасно слышу. Чего ты так кричишь?

– Ну Слава Богу! – Стен, кажется, немного успокоился. – А ты чего дома? Еще нет пяти часов.

– Я сегодня ушел пораньше. А в чем дело?

– Майки, твой магазин горит! Пожар такой, что никто не может туда войти! Я подумал, что ты там внутри сейчас. Я пришел к тебе по делу, а тут такое!