Побег из уфопарка

Но было уже поздно, нас уже было не остановить, мы неслись прочь, не замечая ни кустов, ни кочек, ни поваленных растений, и любой олимпийский атлет, соревнующийся в беге с препятствиями, мог бы позавидовать нам.

Наконец, когда силы наши почти кончились, мы остановились немного отдышаться.

– Фу, чудом вырвались. – Тяжело дыша, проговорил Брамбр.

– Да он за нами, вроде не гнался. – Также задыхаясь, отвечал ему я.

– Это потому что мы очень быстро убежали, и он не успел сообразить, что к чему. Но, каков плут, немощным прикидывается.

– А может, ему и правда была нужна наша помощь? Что-то я немного неловко себя чувствую, что мы не помогли старику.

– Не забивай, голову, мой земной друг. Все мы сделали правильно. Помнишь, о чем предупреждал нас Червячок. Послушал бы я тебя, и этот мошенник затащил бы нас к себе под землю. И поминай, как звали. – Успокаивал меня Брамбр.

– Ну, может ты и прав.

Мой товарищ, уверенно подмигнул мне левым глазом.

– Ты, кстати, не знаешь, где мы и куда нам вообще идти? – спросил я его.

– Честно говоря, – отвечал мне Брамбр, – я и с самого начала не знал, куда мы направляемся. Так что ничего не потеряно.

Еще раз подмигнул он мне.

От его подмигиваний стало как-то не по себе.

– Кстати, Фрол, уже темнеет. Поэтому предлагаю остановиться на ночлег прямо здесь. Я пока приготовлю нам постель из листьев подорожника, а ты нарви, пожалуйста, бананов, вон с той пальмы.

Посмотрев в ту сторону, куда он показывал, я увидел двадцатиметровую пальму, вершина которой была усыпана гроздьями спелых бананов. Честно говоря, лезть на нее было страшновато. Поэтому я нашел неподалеку какую-то палку и, кидая ее вверх, пытался сбить с пальмы аппетитные фрукты.

– Ай, – вдруг раздался голос Брамбра, что это дерется мне по голове?

– Прости, дружище, если попал, я пытаюсь палкой сбить нам бананы.

Брамбр посмотрел на меня с удивлением.

– Ладно, иди, ложись, постели уже готовы. А я пока быстро нарву фруктов.

Не успел я дойти наших кроватей, сделанных из связанных в форме лодочек листьев огромного подорожника, как Брамбр уже протягивал мне большую гроздь бананов.

Это был один из самых приятных вечеров в моей жизни. Наевшись, мы, лежа каждый в своем гамаке, молча смотрели на бесконечное звездное небо, и чувствовали себя космическими путешественниками среди бескрайних просторов галактик. Пока наши глаза не сомкнулись от накопившейся усталости. И каждому из нас снился свой, милый сердцу дом.

Умный водоем

Проснулся я, как мне показалось, рано. Ведь часов у нас не было и поэтому мы не могли определить который час. Но было еще достаточно прохладно, а солнце висело довольно низко. Чувствовал я себя превосходно отдохнувшим, и хоть мы не знали, куда конкретно идем, но мне хотелось, чтобы мы прошли сегодня как можно дальше. И кто знает, может именно то, что мы пораньше встанем, поможет нам встретить кого-нибудь, кто сможет помочь вернуться нам домой.

Поэтому быстро позавтракав вчерашними бананами, попив и умывшись росой скопившейся в основании стебля подорожника, я принялся будить Брамбра.

Это оказалось не так просто сделать, мой друг, напомнил мне себя самого, когда мама будит меня в школу. Он также как и я в таких случаях, переворачивался на другой бок, просил дать поспать еще чуть-чуть, а через минуту слышалось сонное сопение. Как я сейчас понимал свою маму, это и правда немного выводит из себя. Эх, мама, когда я тебя увижу и увижу ли вновь. Эта внезапно накатившая грусть дала мне решительности, и я резко дернув листья подорожника которые росли над Брамбром, окатил спящую белку прохладной росой. Он резко вскочил со своего импровизированного ложа и воскликнул в раздражении:

– Фрол, что ты за существо такое? Даже выспаться не дашь! Все, идем, неугомонный.

И раздраженный Брамбр двинулся в глубь леса. Я почувствовал себя немного виноватым и, схватив гроздь бананов, поспешил за ним.

– Вот, позавтракай, дружище.

Не останавливаясь и не глядя на меня, Брамбр выхватил у меня из рук фрукты:

– По дороге позавтракаю, идем.

И мы отправились дальше в путь. Он, нарочно, быстро убежал вперед, а я безуспешно, пытался от него не отстать.

Так мы двигались довольно долго. И я был совершенно вымотан и жалел, что так бесцеремонно разбудил своего друга, не дав ему поспать. Наконец, Брамбр, остановившись около очередного малинника, огромные ягоды которого часто попадались нам в этом лесу, скомандовал привал.

Сорвав две больших ягоды, я отдал самую большую своему другу.

– Брамбр, ты прости меня. Не нужно было так навязчиво тебя будить, обещаю, в следующий раз, дать тебе поспать столько, сколько тебе захочется.

– Ну, в чем-то есть твоя правда, – ответил Брамбр, – если бы ты меня не разбудил, я бы мог и до вечера проспать. Так что мир!

И он протянул свою пушистую лапу, которую я с удовольствием пожал.

Подкрепившись и немного отдохнув, мы снова отправились в путь, Брамбр теперь не бежал вперед, а по-дружески шел рядом со мной. И я решил немного попытать его своими вопросами, странно, что он сам меня ни о чем не спрашивал.

– Брамбр, слушай, а тебе не кажется удивительным, что мы, то есть ты, я и местные обитатели, все с разных планет, а разговариваем на одном языке – русском.

– Каком-каком языке? – Переспросил мой товарищ.

– Ну, русском. На моей планете множество различных языков и у каждого народа живущего на своей территории он свой, ну может за некоторым исключением. Вот я, например, отношусь к русскому народу и поэтому язык общения с другими людьми моей национальности соответственно тоже русский.

– А чем вы отличаетесь от других людей, которые живут в другом месте и говорят на другом языке? – С любопытством спросил Брамбр.

– Да ничем, просто живем на разных территориях.

– И сколько на вашей планете языков?

– Не знаю точно, но, наверное, порядка нескольких десятков тысяч.

– Как же вы друг с другом общаетесь? – удивленно спросил Брамбр.

– Ну, у нас есть такие люди, которые знают чужие языки, они называются переводчиками, с помощью них мы общаемся. Или ты сам можешь выучить какой-нибудь другой язык, например английский.

– Вот вы чудной народ. Делите что-то, разговариваете так, чтобы соседи ничего не поняли. Вместе же проще все дается. А то, что мы с тобой друг друга понимаем, говорит о том, что язык этот самый правильный, раз наши цивилизации независимо друг от друга к одному языку пришли.

Во мне заговорил дух толерантности:

– Мне кажется нельзя один язык считать более правильным, чем другой. Это как если бы я сказал, что красивей тебя.

Брамбр, на секунду остановился, достал большой блестящий ключ от дверей уфопарка. Посмотрел на свое отражение на изгибе ключа, потом на меня, затем снова на свое искривленное отражение и, наконец, изрек: