Не ждали их, объятья распростёрши:
В ту ночь несла дежурство Сатана,
И в мире строже не было вахтёрши!
Расстроились подруги, скис и Макс…
А у Виталия огонь во взоре:
Он убеждал людей не в первый раз —
В тот отпуск, проведённый им на море.
Он научился в нужный миг бывать
Раскованным, балованным ребёнком,
И в то же время жертве не давать
Расслабиться своим напором тонким.
Навязчив был, как выпивший слегка,
Который все приличья соблюдает…
Желаешь отвязаться на века?
Так лучше дай ему, что он желает!
И вот уже Виталий, в кураже,
Крамолу на лице её читает:
«Впустить их, что ли?.. Поздно ведь уже…
Подумаешь… Никто же не узнает!»
Всё позади, вот холостяцкий кров.
Они включили музыку вначале —
Чтоб заработать призовых очков,
За чаем очень мило поболтали.
Спать захотели так, что мочи нет…
Хозяева своих гостей в итоге
Сводили в джентльменский туалет,
А сами сторожили на пороге.
Вот, наконец, по парам улеглись…
Конечно, спать легли они в одежде,
Поскольку все приличия блюлись…
Разврата нет… Но всё не так, как прежде.
Они в одежде… Не наедине…
Но их тела уже близки друг к дружке,
И волосы подруги – не во сне! —
Лежат впервые на его подушке.
Что с женщиной провёл он эту ночь,
Мог рассказать теперь Макс – и Виталий
(Уж если хвастовство не превозмочь!),
Хоть повод так сказать был лишь формальный.
Коснулись напоследок ерунды,
Беседа постепенно угасала…
«Сюда, ко мне под крылышко иди!» —
Так Валя вдруг Виталию сказала.
Виталий тут же в шутку обратил
Её слова, обидные Максиму,
А сам при этом тонко ощутил,
Что стало ей в тот миг невыносимо.
Любовь к нему ей не даёт заснуть,
О том своём капризе пожалела,
Хотела бы обратно всё вернуть,