Закрыт для состраданья он, для сожаленья,
И нужно ли нам с этим чудом воевать?
Не лучше ли продолжить просто отдыхать?»
***
Но почему сосед почтенной пары этой
Был уличён опять с запретной сигаретой?
Злость одержала верх?.. Так не был злобен он —
Прочь руки от него!… Он был лишь удивлён:
Не мог поверить в то, что в главном ошибался,
Что дым не так, как он хотел бы, поднимался,
И представлял воображением своим,
Каким путём наверх стремиться должен дым:
«Нет, дым никак не мог попасть в окно соседей!
Я не встречал людей противней и зловредней:
И сами не умеют толком отдыхать,
Да и другим испортить отдых норовят;
Готовы стать в ряды фанатов дисциплины,
Чтобы придраться к человеку без причины!»
Он продолжал курить, исправясь лишь слегка:
Чтоб сверху не была видна его рука.
Терроризм
Хоть вдумайся, в какое время ты живёшь!
Когда вдруг обнажились общества нарывы…
И ты в аэропорт когда-нибудь войдёшь —
И именно в тот час, как прогремят там взрывы.
А может быть, ты всё же сядешь в самолёт
И улетишь в края, где море век не стынет…
А взрыв тот самолёт на части разнесёт,
И знойный ветер их развеет по пустыне.
И несмотря на то, что в мире нет войны,
На полигонах лишь порой стреляют танки,
Погибнешь ты – случайно, вовсе без вины —
И в цинковом гробу пришлют твои останки.
Ораторы потом с трибуны скажут речь,
Но что твоим родным от слов проникновенных?..
И кровь людская дальше продолжает течь,
То мирных кровь людей, невинно убиенных.
Смеяться над чужой бедой запрещено…
Но вовсе не должно запретов быть в культуре,
И не подвластно творчество любой цензуре —
Тебя изобразит в своей карикатуре
Блюститель толерантности «Charlie Hebdo».
Интуитивная медицина
Больницу не люблю… Но, коли врач назначил,
Анализы сдавал – кровь, и мочу в придачу.
Скажу, как на духу, что кал я не сдавал,
Не потому, что жаль, – никто не предлагал.
По мне – так медицина стала вдруг проклята
С тех пор, как позабыта клятва Гиппократа.
Приём – 500 рублей. Я честно заплатил,