Кровь земли

В заброшенных скважинах много метана, сернистого газа. Если подорвать, получится эффект как при выходе большого количества радиоактивного газа радона. При подрыве на короткий промежуток времени территория будет немного заражена, что может осложнить тушение. Это хорошо. Мудро. Можно также заложить «специальное изделие», а это атомная мина, точнее ядерный фугас. Ну, если хотите, атомная бомба. Обнаружить сложно, скважины из-за радона «фонят».

Так что заброшенные нефтяные скважины вполне можно использовать для того, чтобы уничтожить целый район.

Под Техасом проходит геологический разлом. В Техасе и Луизиане имеются пять стратегических подземных нефтяных хранилищ, и хранится там 700 миллионов баррелей нефти. Вот бы их поджечь! И цена на нефть станет очень высокой, и боевая техника без горючего – памятник без постамента!

При грамотном расположении многих мин, как зажигательных, так и ядерных, по нужным точкам и подрыве сигналом со спутника, одновременно или каскадно, штата Техас и всего прилегающего к нему может и не быть на карте мира. Грамотный ход придумали мои начальники. Мне нравится. Просто. Эффективно. Элегантно.

Надо самому запомнить, что не стоит селиться в богатых нефтеносных районах. Бензин, может, и дешевле, а вот жить рядом с ядерной бомбой не стоит. Даже если бомба и твоя.

Конечно, было бы лучше взорвать Йеллоустонский вулкан, но кто же позволит бурить в национальном заповеднике. По расчетам института в Юте, в случае извержения этого гиганта части США вообще не будет, а вся остальная территория покроется пятнадцатисантиметровым слоем пепла. Но мне нужно в Техас. В Техас. И надо собирать информацию по этому участку, а не по дремлющему вулкану.

Многие вещи в США находятся в открытом доступе, точно так же как и информация о земельных участках. Не вся, но есть. Что же касается военных объектов, стратегических объектов, она очень скудная. И про этот участок было мало. Значит, тут замешаны государственные структуры, оберегающие свои тайны.

Спутниковые фотографии буровых работ были двухгодичной давности. На различных участках стоят буровые вышки, техника рядом. На некоторых снимках видны гидравлические насосные станции, которые нагнетали специальный раствор под землю для разрыва земляных пластов и последующей добычи нефти или газа, на других – просто буровые. Разведывательные или уже добывающие, непонятно. Рядом расположен городок с ничего не значащим названием Greenville (Гринвилл). Одно из самых популярных названий населенных пунктов в США. Почти в каждом штате есть такой городишко.

М-да, уж. Из Центра могли бы дополнительно сообщить и кое-что еще. Неспроста же они кинули меня из Нью-Йорка в такую глушь. Две тысячи миль. Это вам не через Гудзон перебраться, и ты уже в другом штате, в Нью-Джерси.

Поэтому и срочность, и неограниченные резервы. Правда, потом жестко спросят за потраченные силы и средства. При любом результате. Деньги казенные – отвечай, даже если сам их заработал. Ты – человек на государственной службе, значит, и все твое имущество, средства, здоровье, жизнь тоже на казенном учете. Все личное осталось дома. А в командировке – командировочное, казенное.

Думай, думай, голова, я тебе за это шапку куплю. На крайний случай – бейсболку. Думай!

Сколько ни думай, а все равно надо ножками топать. Мало времени. Дали хотя бы полгода, можно было бы и издалека дела делать. Не выходя из офиса… И помощники мои негласные выполняют другие важные задания. Не сдернуть их, не сорвать с места. Коль такая важность и срочность, придется самому.

Но суета не нужна. Никогда. Даже при ловле блох. Точность. Скорость. И все легендировано.

Уехал шеф небольшой фирмы, все бросил и умчался. Так не бывает в Америке. Только на похороны. Все встречи согласовываются, обговариваются. Все пункты договора проходят юридический аудит.

Моя фирма проводит математический анализ предприятий. На основе науки. Выверено все до запятой. Дается прогноз развития, вырабатываются рекомендации. Проводится обучение и подготовка персонала по различным темам. Все на основе матанализа.

Еще у меня небольшой венчурный фонд. Вкладываем деньги в рисковые проекты и компании в надежде получения прибыли. Туда, куда другие опасаются. Сами просчитываем возможную прибыль, но и риски тоже. Часто не ошибаемся. В отличие от остальных аналогичных компаний, где «промахи» 70–80 %, у меня, наоборот, авторитет на рынке растет. Было несколько предложений о покупке меня и компании, отказался.

Были и государственные контракты. Не очень большие, но были. От крупных я мягко уклонялся, потому что проводится проверка спецслужбами контрагентов до пятого колена, а мне этого не хотелось. Пусть на мелких, но формируется обо мне мнение. Лет через пять можно взять крупный контракт, тогда, вероятно, не будет столь жесткой проверки.

Центр мне часто помогал в поиске перспективных проектов. И за моей «гениальностью» и «чутьем» скрывался труд многих сотен людей на родине, а у меня появлялась возможность перемещаться по миру, зачастую лично оценивать фирмы и проекты.

Так, например, как только началась добыча нефти с помощью гидроразрыва (фрекинг), моя компания одной из первых вложилась в инвестиции по скупке бывшего в эксплуатации нефтяного оборудования на Ближнем Востоке и переброске его в США. Не все компании могут на первом этапе приобрести новейшее высококачественное оборудование по добыче нефти. А мелких компаний гораздо больше, чем крупных.

Некоторая часть оборудования нуждалась в восстановлении, реставрации, модернизации. Для этих целей был проведен комплекс мероприятий по доставке оборудования и размещению заказов в Китай и… Россию. В Китай рвались многие сотрудники, а вот в Россию… никто не хотел ехать. Некоторые – из-за запрета гей-пропаганды. Считали, как только приедут в Россию и узнают про них, что они… эти, то тут же отправят в ГУЛАГ, в Сибирь.

Это Америка. Куда без геев. Обязан принять на работу. В противном случае – дискриминация. Суд и многомиллионные штрафы, и в прессе будут клеймить позором. А шумиха мне не нужна. Вот поэтому и работают у меня граждане неправильной ориентации.

Пришлось мне самому ехать в Россию… Домой, на родину… Жаль, что нельзя было просто побыть собой, тем, кто я есть на самом деле… Ко мне в России сразу приставили «консультанта» из консульства. Пронырливый молодой человек. Я и не просил ни у кого помощи, а тут… инициативно вышли.

Центр подтвердил, что данное «тело» – установленный разведчик, трудится в резидентуре под «крышей» консульства.

Много удалось сделать дома. И повстречался, и повидался…

Цэрэушник старался не отставать от меня ни на шаг, был бесплатным переводчиком. Заодно пытался понять, понимаю ли я русский язык. При этом сам активно лез на заводы. Я ему был нужен, чтобы попасть туда. Пытался фотографировать все и вся.

Местное Управление ФСБ сразу плотно взяло нас под «колпак». «Хвост» я срисовал быстро. «Консультанту» удалось сделать это позже, и он тут же заметно занервничал. Предупредил меня, что за нами следят и, возможно, задержат, стал инструктировать, что делать в этом случае. Потом мы разделились, и он «пошел в отрыв». Видимо, проводил операцию. Только глупо. Территорию он не знал, надолго оторваться не получится. Да и людей ни к чему злить. Могут и ДТП устроить «случайно», или «хулиганы» пристанут. Дипломаты, как и уголовники, не будут в милицию обращаться.

Ну а когда вся милицейская и чекистская «наружка» нарезала по городу следом за «зайчиком», мы встретились с моими товарищами…

Велось контрнаблюдение за нашей встречей. Никто не должен был ее зафиксировать. Ни местные потомки Железного Феликса, ни возможные американские наблюдатели или их местные агенты… Глоток свободы на Родине! Жаль, что не отпуск, но все равно было хорошо…

С представителями завода вечером мы пошли в ресторан. Плотно посидели. Они же мне «подарили» двух путан.

Оказывается, пока я бродил по городу, мой номер «затопило». Небольшая коммунальная авария.

Есть в каждой гостинице номера, оборудованные стационарно со времен строительства отеля системой скрытого видео- и аудиоконтроля. Как правило, туда селят иностранцев. Все под кураторством местного Управления ЧК. Чтобы не блокировать и не ломать тонкую аппаратуру, сделали элегантно – перевезли меня в другой, «чистый» номер. Он и больше, и подороже, но персонал готов помочь иностранцу, тем паче когда готовы платить за дополнительный комфорт, да и чаевые весьма щедрые.

Всей честной компанией мы из ресторана пошли в мой номер. «Хвост» зафиксировал, что американец ни с кем в контакт, кроме контрагентов по бизнесу, не входил. Компания была изрядно навеселе и осталась в номере до утра.

Дежурный администратор пыталась не пропустить шесть человек в номер, но пятьдесят долларов США от иностранца и две тысячи рублей от местных гостей сделали свое дело.

Только когда поднялись в номер, вся компания сразу стала трезвой, включая девиц легкого поведения. На ноутбуке с выносными колонками сразу включили диск с записью пьяной вечеринки, с визгами-писками девиц и громкими мужскими тостами за дружбу и крепкий бизнес между двумя великими державами.

Тосты были на русском и английском. Потом, когда переводчик уже уснул, разговор шел параллельно на русском и английском. Негромко, но соседи могли услышать, чтобы с завистью и ненавистью смотреть утром на выходящих из номера…

Когда вернулся из командировки, сотрудники меня встречали как вернувшегося из ада. Аплодисментами.

Пока восстановленное оборудование было на пути в Штаты, удалось дополнительно купить несколько земельных участков в Луизиане и Оклахоме, поставить туда оборудование для фрекинга и сделать «пакетную» продажу. Хорошие сделки были!

Эх, тогда бы пришла шифровка! Можно было купить этот участок или по соседству и, не привлекая внимания, изучить вопрос – выполнить задание. Был бы участок в собственности – взрывай, когда тебе заблагорассудится. Охраняй, чтобы чужая птица не залетела на твою землю. А здесь – участок чужой. Прокачать надо будет возможность приобретения.

Ладно. Начали строить легенду.

Прибыл в свой офис. Пять человек – мой личный состав. Постоянный. При необходимости всегда готовы примкнуть два десятка проверенных фрилансеров. Все специалисты своего дела. Не гении – мне не нужны гении, они могут понять, что не все чисто у шефа, – но дело свое знают. Собрал совещание:

– Получена информация, что нефть скоро пойдет вверх.

– Но, босс…

– Я знаю, Майкл, знаю… – мягко остановил я. – Знаю, что нефть падает. Летит вниз. Но мне тут шепнули, что дно почти достигнуто и начнется рост.

Поднялся шум. Кто-то не верил, кто-то одобрительно говорил, что последние фьючерсные сделки на бирже дают надежду на рост. Форвардные сделки тоже не стоят на месте и также дают слабый рост.

– Тихо! Мне нужен анализ рынков по контрактам, анализ перспектив по нефти на полгода. Все слухи, сплетни, все данные о здоровье короля и ближайших родственников в Саудовской Аравии, ОАЭ, прогноз по боевым действиям ИГИЛ, Израилю, Ирану, Ираку, России, Венесуэле, Канаде. Прогнозы на большие войны. О революциях в любом уголке мира! Все! Все самые немыслимые сведения. Потом системный анализ. Все как обычно. Да! Не упускайте из виду переброску войск Америки и НАТО в горячие точки. Большая война требует большой крови! А что есть большая кровь?

– Нефть, босс! – почти хором ответили мне.

Это я их научил. Научил, что бизнес – есть бизнес. Ничего личного. На территории Америки не было войны, и нам нечего переживать. А весь мир – это площадка для зарабатывания денег. И чем больше войн, тем больше денег, и мы и США заработаем больше! Боже, храни Америку!

Аналитики тихо зашуршали ручками по бумаге, стилосы слегка поскрипывали на экранах планшетных компьютеров.

– Нужен список перспективных, но заброшенных, неразрабатываемых, законсервированных нефтегазовых участков. Поднимите наши данные, потом сверьтесь с уже имеющимися. Ограничимся Техасом и Нью-Мексико. Срок – до утра. Я хочу утром вылететь для рекогносцировки. Время – деньги! Кто будет работать внеурочно – оплата как положено. Все! За работу! За работу! Я не буду платить за протертые штаны! Только за работу и результат! Процесс меня не интересует! Разрешаю умереть на работе! Похороны за счет компании. Мне нужен только результат! Новый день – новый доллар!

– И еще! – остановил я их на выходе.