Игры в героев. Воля свыше. Часть первая

– Третья, положительная.

Стрижевский достал телефон и принялся звонить кому-то из знакомых, видимо Сартакову. Топосов, тем временем, взялся накладывать швы. Ловкие руки быстро зашили большие раны, мелкие порезы просто стянули пластырем. Всё тщательно перебинтовали, отчего раненый стал похож на древнеегипетскую мумию. Покончив с этим, Александра осторожно перенесли на кровать.

– Где медальон? – забеспокоился он вдруг.

Анна подняла лежащий на полу кругляш и вздрогнула – тот, на её глазах сменил цвет с серого на золотистый. Стараясь не подавать вида, она отдала его Давыдову. Он облегчённо вздохнул, словно гора свалилась с плеч, прижал медальон к груди. В этот момент девушке показалось, что золотистый туман окутал его тело. Она отёрла рукой глаза – покажется же такое. Туман исчез, но Александру явно стало лучше, он даже попытался присесть, но Топосов остановил его попытку.

– Да куда ты, отдыхай, попробуй уснуть.

Раненый послушно закрыл глаза и мгновенно провалился в глубокий тяжёлый сон.

Сколько времени он проспал, понять было трудно. Несколько часов, а может, сутки или двое. Не неделю же. Было раннее утро. Неприятно саднили раны, болела голова. Александр осмотрел себя – по всему телу красовались багровые шрамы, однако швов уже не было, раны стянулись и даже не кровоточили. А может, всё-таки, неделю проспал? Он с трудом сел – немного закружилась голова – огляделся. На диване, свернувшись калачиком, спала Анна. Укрывавший её плед упал и лежал на полу рядом. Александр поднялся. Немного заплетались ноги, но ничего, ходить можно. Подошёл к спящей девушке, поднял плед и аккуратно укрыл. Умывшись, он посмотрел на себя в зеркало. Всё лицо заросло щетиной, вокруг глаз темнели круги, лоб пересекал небольшой шрам, выделявшийся своей краснотой на светлой коже. Тяжело вздохнув, Саша пошёл на кухню варить кофе. Почему-то плохо слушались руки, он даже уронил чашку, которая звонко разбилась о плитку. Взял другую, начал наливать в неё и едва не облил себе ноги горячей жидкостью. За спиной послышались лёгкие шаги.

– Ты здесь, – раздался голос Анны, в котором чувствовалось неподдельное облегчение.

Он повернулся – она стояла перед ним, держась рукой за спинку стула. Вид её был немногим лучше, чем у Александра. Такие же круги под глазами, дрожащие от слабости ноги и всклокоченные, пару дней не мытые волосы.

– Сколько я проспал? – спросил Саша. Голос прозвучал еле слышно.

– Не знаю, я уже со счета сбилась. Дней десять. Просыпался лишь, чтобы съесть несколько ложек бульона или овсянки и снова засыпал.

– Я ничего не помню. По мне, так я спал беспробудным сном. И ты всё это время была со мной?

– Да. Стрижевский гнал меня, хотел подменить, но я осталась.

– Почему?

– Не знаю, вот такая я, – она вдруг коснулась его руки своей, но тут же отдёрнула её.

– Голова кружится, дышать трудно, – проговорил Александр, наливая кофе в ещё одну чашку.

– У тебя трещины в рёбрах. Да и вообще удивительно, как ты выжил. Где тебя так угораздило? Там? В твоём мире из сновидений?

– Сам не понял, хотя, думаю, есть причина. Спокойно гулял по городу, как вдруг на меня набросились человек десять.

– Набросились просто так?! Ни за что, ни про что?!

– Нет, всё же не просто так. Помог я там одному на свою голову. Так вот те, от которых я его спас, на мне отыгрались. Ничего, они тоже хорошо получили – одного я зацепил по горлу, другому живот проткнул.

Анна вздрогнула, едва не расплескав кофе, посмотрела на него испуганно.

– Ты… ты убил его?

– Убил.

– Убил человека?

– А кого же ещё.

– И ты об этом так спокойно говоришь? Тебя не мучают, скажем, угрызения совести. Я, конечно, понимаю, ты защищался, но так просто говорить об убийстве, словно это комар какой-то?

– Послушай, я был там всего лишь два раза. Но за всю свою жизнь не раздавил столько тараканов, сколько отнял человеческих жизней. Была война, и я попал на неё уже в первый раз. Что мне оставалось делать? Стоять и ждать пока кто-нибудь не снесёт мне голову? Ты знаешь, я сбился со счёта уже после первых пятерых, так что теперь меня не мучают угрызения совести или что там ещё. И сейчас я даже жалею, что смог достать всего двоих. Если бы мог, убил бы их всех, а потом спокойно лёг спать.

Анна замерла в шоке. Наверно, такое чувство испытываешь, когда пьёшь кофе сидя за одним столиком с серийным убийцей-маньяком. Здесь не поможет даже выдержка врача-психиатра. Она побледнела, ей хотелось встать и медленно уйти, словно сделай она резкое движение, Давыдов бросится на неё и задушит.

– А что… Что ты чувствовал? – наконец проговорила она, что бы хоть как-то поддержать разговор и понять, что же за человек сидит перед ней. – Извини, что спрашиваю, но мне… мне как врачу, это очень интересно.

– Знаешь, когда около меня свалился человек со стрелой в горле – а я с ним разговаривал каких-то пять минут назад – испытал сильнейший страх. Никогда такого не было. Застыл столбом и не мог шевельнуться. Если бы не подхватило общим потоком, так бы и стоял. А потом начался бой. Сначала просто защищал свою жизнь, потом, как бы это сказать, наверно пришла жажда крови, азарт. Чувство страха ушло, словно его и не было. А больше я ничего не чувствовал. И в бою не думаешь плохо это или хорошо. Но не подумай, что я какой-то ненормальный. На моём месте такое произошло бы с любым из нас, преодолей он свой страх.

– Ну а если он не преодолеет страх?

– Тогда он умрёт.

Анна задумалась, замолчала. Потом покачала головой и сказала:

– Давай сменим тему. Хотелось бы послушать о чём-то более приятном. Лучше расскажи, что там за знакомые у тебя? А может, и девушку себе завёл?

– Знакомые есть, – Александр засмеялся, – девушки пока нет.

– А мне… А нельзя и мне оправиться туда вместе с тобой? Это возможно?

– Думаю да. Честно говоря, я буду только рад взять тебя туда. Там не так плохо, как тебе, может быть, показалось. Всё новое, незнакомое. Словно находишься на средневековой ярмарке, но осознаёшь, что эти люди вокруг тебя не переодетые актёры, а самые настоящие. Дай мне только время поправиться.

12

Лязгнул дверной засов, дверь заходила ходуном от безуспешных попыток открыть её. Затем раздался громкий стук. Эйнар и Бирнезий вздрогнули, переглянулись. Эллирий весь напрягся, огляделся по сторонам, словно прикидывая, что взять под руку потяжелее.

– Может Александр вернулся? – предположил Эйнар.

– Может и он, или кто-нибудь из своих. Были бы не свои, церемониться не стали, снесли дверь и порубили бы нас к чертям собачьим.

Эллирий открыл дверь, держа наготове нож. На пороге стоял Каллист. От него немного попахивало вином, и Эллирий, проворчав что-то наподобие – тебя ещё не хватало – хотел захлопнуть дверь, но нежданный гость вдруг выпалил одним духом:

– На друга вашего напали. Сам видел. Он, боюсь, не продержится долго.

– Где? Сколько их?

– Да с десяток, идём быстрее, покажу где. Совсем рядом.

Не долго думая, все трое схватили мечи и бросились по улицам следом за Каллистом. Прохожие по пути бросались врассыпную от вооружённых мужчин, жались к стенам домов, указывали на них пальцем. Пара городских стражей, едва не сбитые Эллирием с ног, проводили их взглядом и бросились за подмогой.

Каллист нырнул в проулок – товарищи, не отставая ни на шаг, последовали за ним. Впереди маячила узкая улочка, и когда они добежали до неё, навстречу выскочило двое перепуганных чем-то мужчин.

– Они! – крикнул Каллист и сходу ударил одного ногой в пах.

Второй остановился как вкопанный и даже не пытался сопротивляться. Эйнар приставил остриё меча к его горлу и спросил таким голосом, что беднягу затрясло от страха:

– Где наш друг? Быстро говори, тварь!