Альянс предателей

Не сказав больше ни слова, подполковник Романов покинул кабинет. Майор так и остался сидеть на столе, раздумывая над тем, что работа оперативника не так уж сильно отличается от службы разведчика – и там и там приходится искать иголку в стоге сена, но бывший разведчик очень многое был готов отдать, чтобы сейчас надеть военную форму, вместо того, чтобы разыскивать этих несчастных грабителей банков. Однако же относительно новый род занятий внес свои изменения в жизнь майора. Он почувствовал власть. Власть и возможность. Возможность не самыми честными путями, благодаря власти, получать намного больше денег, чем предусматривал обычный оклад старшего оперативника. Бывший разведчик становился алчным. Каждый день в его мозгу появлялись все новые идеи, как получить деньги, намного больше тех, что ему полагались. Планы эти постепенно реализовывались, а жажда наживы все не угасала, что порождало приступы злобы на себя и на свою участь. Всего несколько слов перечеркнули его жизнь и пустили жизнь под откос. Офицер чувствовал, что морально разлагается, но ничего с этим поделать не мог, тем более, что в его окружении не было человека, который бы теперь не мыслил так, как он. Власть и алчность владели каждым его знакомым.

Майор Жариков повернулся к довольному лейтенанту.

– Чего лыбишься?

– Вот теперь с тебя весь спрос. Хе-хе. Что делать то будем?

– Если бы я знал. – Покачал головой майор. – Но поймать их стоит во что бы то ни стало.

– Ага, прокопаемся сейчас по помойкам еще месяцок – другой, поймаем этих злодеев, ну а дальше что? – Настроение лейтенанта переменилось в одно мгновение. – Нам премию в пару тысяч, а все материалы мы передадим в СК, а там им уже почет и слава, они-де преступление века раскрыли. Чего и говорить, а таких громких дел в нашем захолустье еще не было. – Петя на секунду задумался. – Или мы их прокурорским отдадим?

Жариков встал со стола и подошел и уселся на рабочее кресло.

– Петь, ты УПК вообще не открывал?

– Ну открывал. – Лейтенант мгновенно приобрел самый идиотский вид. – В институте. – А сейчас он мне зачем?

Майор нажал на кнопку включения древнейшего компьютера, все же считавшегося одним из лучших в отделе, а какие были худшие и представить страшно.

– Эх, ничего из тебя путного не выйдет. А крупные дела тоже были. Вон, комерса несколько лет назад прямо на остановке расстреляли, я читал. Чем тебе не крупное дело?

– Так то когда было? – Некрасов на мгновение замолчал. Воцарилась тишина, прерываемая лишь монотонным гудением системного блока, отдаленно напоминавшим гул квадрокоптера, еще недавно заполнявший помещение. – Лучше скажи, как злодеев ловить будем?

Майор опустил веки. Еще один минус работы в полиции – постоянная необходимость пользоваться этой чудовищной техникой, от которой начинали болеть глаза.

– Мне бы кто сказал. Эх, найти бы того, кто за всем этим стоит…

– Ты думаешь, этих грабителей покрывает кто-то?

– Ну не бывает так, Петь, чтобы банки грабили, а никто ничего не знал. Вспомни, мы весь местный криминал перетрясли, и никто и ничего.

– Может их покрывает тот, кто выше криминала? – Предположил лейтенант.

– Не думаю. Если бы было так, то нас бы всеми силами пытались сбить со следа или вообще выключить.

Мысль коллеги все-же запечатлелась в мозгу у старшего офицера. Если банда грабителей не имеет покровителя в лице представителя власти, то в любой момент может его обрести. Желающих хоть отбавляй. В слух же он добавил:

– Поживем-увидим.

Глава 13. Раз в году

Настал тот самый день, когда человек подводит итог прошедшего года жизни и осознает, вместе со всем присутствующими, что стал еще старше. Новый год своей жизни Дунай по традиции отмечал на своей даче, хотя дачей это место назвать было трудно. Обширная территория, некогда представлявшая собой несколько участков, была постепенно выкуплена у соседей и объединена в один, в центре которого стоял массивный кирпичный дом, лишь немного недотягивающий до звания коттеджа. От нехватки времени, а также желания, никакие посадки на участке не производились, и вся свободная территория была засажена газонной травой. Помимо дома на участке имелась превосходная кирпичная баня, единственный в округе кирпичный сарай и большой бассейн, а вся территория была обнесена плотным двухметровым оранжевым забором.

Погода выдалась на удивление хорошей и белоснежные облака лишь изредка загораживали ярко светившее солнце. Гостей собралось не так уж много, и скучковавшись за домом у кирпичной печи для барбекю, они занимали совсем мало места, потому как такой участок мог вместить и полсотни людей. Помимо виновника торжества, здесь также присутствовала его жена Алина, проявлявшая в этот день высшую степень заботы и участия. Длинные, черные как ночь волосы, она заплела в косу, как любил Дунай. Цербер, Грач и Бука находились здесь-же, а первый даже привел с собой подружку, которую по какой-то причине не представил остальным. Девушка Грача Кира тоже пришла поздравить незнакомого ей человека, а так как не знала она тут никого, то и старалась не отходить от своего спутника, который так и норовил все время куда-то ускользнуть. Из команды не хватало только Ифрита, изначально отказавшегося от участия в этом празднике, очевидно просто-напросто, не любившего подобного рода развлечения. Поближе к грильнице на шезлонге, который Цербер давным-давно утащил с какого-то пляжа, развалился грузный Дядя Паша и полулежал он с таким видом, будто пришел действительно исключительно ради загара, а не дня рождения. Еще двое присутствующих парней, оба лет шестнадцати, приходились Дунаю какими-то родственниками, а какими он и сам толком не мог сказать, не то двоюродными племянниками, не то кем-то еще, и находились в городе они проездом, но упустить вечеринку у малознакомого родича никак не могли.

Если бы не современные одежды присутствующих, то все действие можно было бы спутать с каким-нибудь приемом девятнадцатого века – гости собирались кучками по два-три человека, вели непринужденные беседы с бокалом шампанского в руках и то и дело меняли свой состав, однако все это была прелюдия, так-как все ждали основного блюда – шашлыка. Из-под железного листа, накрывающего массивный мангал все еще шел дым, предупреждая, что угли не готовы.

Под легкую музыку, доносившуюся из старого магнитофона, виновник торжества сновал между гостями, стараясь никого не обделить своим вниманием. Подойдя к жене, на мгновение оставшейся одной и, обняв ее за талию, устремил взгляд туда, куда смотрела она. В нескольких метрах от супружеской пары, смазливая спутница Цербера с модельной внешностью о чем-то разговаривала с племянниками Дуная, которые откровенно пялились на ее выпирающую через легкое платье грудь. Хотя она и была не самой умной среди присутствующих, а зная вкусы Цербера, можно было предположить, что интеллект у нее на уровне интеллекта котенка, который откуда-то из леса, окружавшего дачу, постоянно норовил пролезть под забором, но даже она видела, как двое парней раздевают ее глазами и ничуть этого не смущалась. Не смущался и ее кавалер, единственно потому что нисколько не боялся ее потерять.

– Твой друг довольно любвеобилен. – Со всей присущей ей скромностью заметила Алина. – Мне кажется, что месяц назад у него была другая…хм…девушка.

– Позавчера тоже. – Усмехнулся Дунай, заставив жену несколько смутиться. И заметив идущего прямо к ним Цербера, громко добавил. – Может быть мой лучший друг наконец представит свою даму?

– Не думаю. – Цербер потупил взгляд.

– Почему это?

– Я в общем…– Цербер почесал шею. – Не знаю, как её звать.

– Ты встречаешься с девушкой и не знаешь ее имени? – С натянутой улыбкой спросила Алина.

– А зачем мне его знать? – Растерялся Цербер.

– Как она у тебя в телефоне записана?

– Цифрой семь.

Увидев, как сидевший возле мангала Бука неожиданно раскашлялся, Дунай поспешил к нему, оставляя жену в компании своего друга.

– Все нормально.

– Подавился, наверное. – Отмахнулся тот, протирая губы ладонью.

– Не помню, чтобы я покупал чипсы. – Сказал Дунай, заметив у Буки в руке большую пачку.

– Я сам купил.

– Ну ты даешь. Тебя поесть зовут, ты и то с едой приходишь. – Дунай хлопнул летчика по плечу и пошел к единственному гостю, не собиравшему никого вокруг себя.

Дядя Паша ни с кем не общался и думал о своем.

– Может выпьешь? – Предложил виновник торжества.

– Нельзя мне. – Небрежно ответил тот. – Врачи запретили.

– Это после Кавказа?

– После нее. Меня там всего зашили – перешили, так что теперь почти ничего нельзя, иначе загнусь говорят.

Дунай покачал головой.

– Да, вот ведь судьба…

– Судьба? – Резко приободрился Дядя Паша. Он выпрямился на шезлонге. – А есть ли эта судьба? Когда начинается бой и все пули уже отделились от гильз и летят в твою сторону, зависит ли что-то от судьбы? Ляжешь ты, сядешь ты или останешься стоять? Кого-то срежет первой очередью, а кто-то будет крутиться как уж весь бой, меняя укрытия каждую минуту, от судьбы ли зависит его жизнь и все его маневры, которым так долго учат перед отправкой в бой? Или, когда, пережив весь этот страшный бой тот, кто эти несколько часов ежесекундно спасался от смерти вдруг выпрямится в полный рост, решив, что сегодня обманул смерть, и вдруг свалится на землю, сраженный пулей раненого террориста, который испуская дух собрал все силы, чтобы сделать последний выстрел куда-то наугад, судьба ли это? – Дядя Паша пристально смотрел на Дуная. – А когда вернувшегося с войны невредимым парня в первый день давит насмерть автобус, зависит ли это от судьбы?