Реинкарнация. Падший Ангел

Задала вопрос и Марья Николаевна.

– Да, в сущности, ни о чём! Меня, например, спросили, кого я знаю очень хорошо? А я ведь, градоначальник. Я весь город знаю. Так они говорят. Вот и перенесите их всех на бумагу, Антип Лукич. Мне больше заняться нечем, как переписывать моих знакомых. Но делать нечего. Пришлось приказать писарю в канцелярии. Сейчас занимается этим.

– А вас не вызывали ещё?

– Да нет!

Не дав раскрыть рот тётушки, вмешалась в разговор Софи.

– К нам вообще редко кто заходит! Разве что Александр Игнатьевич Лыков иногда заглядывает. Да и то, недавно разминулись с ним! Очень печально! Я даже расстроилась, когда мне тётя сообщила об этом!

– Да, очень внимательный молодой человек!

Поддержала Марья Николаевна племянницу.

– Мы с мужем такого же мнения о нём.

Согласилась с ними и Елизавета Васильевна.

– А он скоро обещался быть здесь!

Загадочно улыбаясь Софье, открылся градоначальник.

– Непременно, с вашего позволения, сообщу ему о том, что вы сокрушались по поводу вашей разминке с ним.

– Нет! Нет! Не стоит! Простите меня за дерзость. Как то неприлично вышло с моей стороны.

Засмущавшись, проговорила молодая особа.

– Не извольте волноваться! Разве я позволю в нашем разговоре с ним сказать о вас что-то неприличное? Я лишь скажу, что вы вспоминали о нём.

Успокоил девушку хозяин дома.

– Ну в этом, я думаю, нет ничего неприличного.

Согласилась за племянницу Марья Николаевна.

– А вот уже и чай!

Увидев слугу с разносом в руках, объявила Елизавета Васильевна.

– Пойдёмте к самовару!

И женщины, в сопровождении Антипа Лукича, приняв предложение хозяйки, отправились распивать чаи.

Двадцать вторая глава

Падший ангел

После визита к градоначальнику молодая Княжна помрачнела и уединилась в библиотеке. Найдя подходящий для такого расположения духа роман, она всю ночь напролёт его читала. И когда утром вышла к чаю, Марья Николаевна не узнала племянницу. Софья осунулась, кожа лица побледнела, а под влажными от слёз глазами появились синие круги.

– Душенька моя, ты часом не заболела?

Не на шутку испугалась за здоровье племянницы тётушка.

– Нет, нет, Тётенька! Со мной всё хорошо! Я нашла такой занимательный роман, что с упоением читала его всю ночь. Сейчас выпью чая, отдохну, и всё будет хорошо!

Попыталась успокоить её Княжна, но Марья Николаевна, не хотела и слушать. Хватаясь за сердце, она тут же позвала дворовую девку, а затем, отправила её немедленно за лекарем. После чего, не дав племяннице допить чай проводила девушку в опочивальню. И плотно укутав одеялом села рядом, у изголовья, заохав, причитая;

– Бедняжка моя! Вот до чего, книжицы эти доводят человека. Ну как можно так убивать себя по надуманному, бог ведает кем-то.

– Скажи, тётя, а помнишь, ты мне сказки в детстве рассказывала?

Прервала её Софи, взяв нежно за руку.

– Ну конечно, дитя моё. Я всё это помню.

Согласилась тётушка, поглаживая княжну по ладошке.

– Расскажи мне что-нибудь. Я так люблю слушать твои истории!

Попросила её Софи, укутываясь глубже в одеяло.

Марья Николаевна подумала немного и начала;

– Это было в стародавние времена. Старые люди рассказывали, что у бога нашего были сыновья. И называли их все ангелами. И всех он любил одинаково. Со всеми был нежен и приветлив. По-отцовски заботлив, и внимателен. И, естественно, ко всем одинаково. И они его любили безгранично. Но один из них любил его больше всех. И творил он добро безгранично, желая выделиться перед другими. Желая угодить отцу своему, не увидел он, не заметил, как деяниями его стали люди пользоваться безобразно. А когда узрел это, было поздно. И бог в наставлении другим сыновьям, а может быть и людям, пожертвовал сыном своим, наказав его сильно. Низвергнув с небес, под землю. И оказался он падшим ангелом. До сей поры, пытается он исправить оплошность свою. Но уже не добротой, а смертью наказывая людей за их коварство.

Закончив рассказ, Марья Николаевна посмотрела на племянницу и, увидев, что та спит, осторожно высвободила руку, поправила как в детстве на ней одеяло и тихо вышла.

Двадцать третья глава

Приглашение

Не прошло и двух дней после визита Софи и её тётушки к градоначальнику. Как уже, завизировать своё почтение к ним примчался из своего имения Александр Игнатьевич Лыков. Марьи Николаевны в это время дома не оказалось, чему несказанно обрадовался гость. Княжна проводила его в зал и как бы ненароком, стоя у окна и глядя во двор, спросила;

– Вы по делам, Александр Игнатьевич, в Чугуеве или ради нас с тётей проделали этот путь?

– Если быть откровенным, то ради вас, Софья Фёдоровна!

Глядя ей в спину, честно признался он.

– Вы так любезны! Но почему же именно ради меня?

Словно не понимая, смысла слов, сказанных гостем, поинтересовалась девушка.

– Я думаю, вы догадываетесь, просто не желаете говорить вслух об этом.

Ледяным голосом произнёс Александр, не присаживаясь в предложенное ему кресло.